Клавдия Лукашевич
Страстная неделя чтилась в нашей семье и в семье бабушки и дедушки как величайшая святыня... Няня и мама одевались в темные платья, строго постились, каждый день ходили в церковь и говели. Везде у нас теплились лампады, было тихо и благоговейно. Нам, детям, почему-то бывало и жутко, и радостно. По вечерам няня часто рассказывала нам о страданиях Христа и всегда плакала... Иногда с великими событиями она перемешивала и легенды... Так занятно было ее слушать. Рассказывала про птичку, которая вытащила клювом один колючий терновник из святого лба Господа, и ее грудка обагрилась кровью... И с тех пор эта птичка святая, и ее зовут "красногрудка"; рассказывала, как, мучаясь, Христос нес Святой Крест на Голгофу, и как все, кто Его касался, исцелялись.
- Скажи, нянечка, ведь Христос воскреснет?! - взволнованно, сквозь слезы, спрашивали мы, оплакивая страдания Христа, которые няня передавала так жалостливо и трогательно.
- Ну, конечно, воскреснет... Но мы-то всегда должны помнить о Его страданиях и плакать о Нем.
И я помню, что в дни Страстной недели мы, дети, как-то душой проникались воспоминаниями о величайших религиозных событиях; эти воспоминания как будто воплощались во что-то реальное, и все выливалось в особое, святое религиозное чувство... Казалось, что Бог с нами присутствует, страдает, молится и прощает.