Диковин много есть на свете,
И на Руси довольно их,
Но мы о том расскажем, дети,
Как дивен Бог в святых Своих.
В глухом лесу в уединенье
Смиренный старец пребывал.
В труде, молчанье и моленье
Он духом к Небу воспарял.
К нему тянулись птицы, звери,
Он всех любовью усмирял.
Радушно людям отворял.
Все приходили за советом,
Об исцелении моля,
И он сиял небесным светом,
Молитву кроткую творя.
Но кто тот образец смиренья?
И почему он стал святым?
Земли Российской украшенье -
Великий старец Серафим!
Давным-давно в сторонке русской,
Когда был в людях Божий страх,
В семье купца, во древнем Курске
Родился будущий монах.
Родителей благочестивых
Сыночек с детства утешал.
Он рос послушным, неленивым
И кротким сердцем Бога знал.
Один юродивый на людях
Его судьбу определил:
"Блаженна мать. Сын этот будет
Предстателем за целый мир".
Отец его недолго пожил,
Осталась матушка вдовой.
Строительница храмов Божьих
Всегда сынка брала с собой.
И тот однажды с колокольни,
Как птенчик из гнезда, упал.
Агафья - вниз!
- Да жив ли? Больно?
А он целехонький стоял.
И рассказал (душа святая!),
Что ангелы его спасли.
В опасности оберегая,
На легких крыльях донесли.
С тех пор с каким благодареньем
Счастливая молилась мать.
А Прохор рос и стал к ученью
Свое усердье проявлять.
Второе чудо было вскоре.
Наш отрок сильно заболел.
Для матери какое горе:
Ведь с каждым днем сынок слабел!
Но над страдальцем - Неба милость.
Он Божью Матерь стал молить!
Она ему во сне явилась
И обещала исцелить.
Вот чудотворную икону
Несут у дома Мошниных,
И просит матушка с поклоном
Молитв Пречистой и святых.
И Прохор с верой приложился
К иконе. Вскоре видит мать:
Он чудом Божьим исцелился
И стал ученье продолжать.
С какой любовью, умиленьем
Читал Псалтирь и Часослов!
Все - со вниманьем и терпеньем.
Цвела душа от Божьих слов!
Шли дни. Он брату Алексею
В торговой лавке помогал.
Но тосковал душой своею
И участи иной желал.
Он богомыслию предался.
Мирское для него - пустырь.
И матушке своей признался,
Что сердцем рвется в монастырь.
Она его перекрестила:
Благослови тебя Господь!
Пречистой Деве поручила
Отныне дух его и плоть.
И в мыслях о служенье Богу,
Без жажды почестей, наград,
Он отправляется в дорогу
К Печерской Лавре, в Киев град.
Молитву - внутрь, суму - за плечи.
Подвижник юный - у мощей.
Он с мудрым старцем ищет встречи.
И вот он старец - Досифей.
Ему он сердце открывает,
Что к жизни инока готов,
И тот его благословляет
В обитель добрую, в Саров.
Боголюбивый управитель
Его в обители встречал.
Был сам молитвенник, строитель,
Живым примером обучал.
Отец Пахомий терпеливо
Своих монахов наставлял.
Царил здесь дух благочестивый,
И Прохор наш всему внимал.
На многих братских послушаньях
Он в эти годы побывал,
С любовью крестики в столярне
Из кипариса вырезал.
Послушник из него проворный!
Он службы долгие любил,
Читать и петь, иль печь в просфорне -
Во всем он радость находил.
Всегда приветлив был и ласков,
Для всех в монастыре родной.
Глаза его, как в доброй сказке,
Сияли чудной синевой.
Господь дает всем испытанья.
Вот Прохор тяжко занемог.
Три года он лежал в страданьях,
С одра болезни встать не мог.
Распухло тело. Немощь, боли...
Какие слезы проливал!
Но весь, предавшись Божьей воле,
Не жаловался, не роптал.
И было чудо! Знайте, дети!
О, если б видеть вы могли!
Явилась в несказанном свете
Царица Неба и Земли.
Вблизи Апостолы стояли.
Их Прохор явно увидал.
Зрил воспаленными глазами -
На Божью Матерь уповал.
Своей Владычица рукою
Коснулась ран его тогда:
"Он рода нашего". И вскоре
Вся истекла из них вода.
Какое счастье! К жизни новой
Он сердцем пламенел своим.
Давно к монашеству готовый,
Теперь он инок - Серафим.
За восемь лет на послушанье
Он духом зрел и возмужал.
Он цену знал земным страданьям...
И вот на нем духовный сан.
За веру, кротость и терпенье
Он избран. Верить ли очам,
Когда однажды в откровенье
Ему Господь явился Сам?
Какое яркое свеченье!
А в храме молится народ.
Застыл наш батюшка в смущенье
И видит, как Христос идет.
А с Ним - все ангельские лики,
Благоуханье, трепет крыл.
И славит Бога хор великий -
Вот что Господь ему открыл.
Благодаря за все безмерно,
За дар бесценный, дар чудес,
Уходит дивный светоч веры
На подвиги в дремучий лес.
На берегу реки Саровки
Устроил он себе жилье.
По неутерянной сноровке
Обосновался на житье.
Вел огород, дрова готовил,
И пчелы мирно жили с ним.
Трудился, Бога славословил
Наш преподобный Серафим.
Лисицы, волки и медведи -
Все шли к нему. Он их кормил.
И каждый раз своим соседям
Корзинку с хлебом выносил.
Сам черствым хлебушком питался,
А чай варил из сныть-травы.
В уединении старался
Стяжать духовные дары.
Потом с медведем подружился.
Тот мишка мед ему таскал
И у крыльца к ногам ложился,
Чтоб батюшка его ласкал.
В бору сосновом та избушка
Всегда влекла к себе людей.
И от младенца до старушки
Сюда стекались сотни к ней.
Зимой и летом вся одежда
На старце ветхая была,
Но ни жары, ни вьюги снежной
Он не боялся никогда.
Носил в своей котомке камни,
Песок сыпучий за спиной
И обязательно - Евангелие.
Вот он подвижник был какой!
Святую радость Пасхи вечной
Он щедро ближнему дарил.
В любое время людям встречным
"Христос Воскресе!" говорил.
Ко всем, кто с ним в лесу встречался,
Чувств умиленных не тая,
С любовью: "Радость, - обращался
И добавлял всегда: - моя!"
И называл для многих странно
Себя "убогий Серафим".
Всегда молился неустанно,
И пели Ангелы над ним.
Нередко бесы нападали
На Преподобного в глуши.
И тем и этим искушали,
Ища погибели души.
Уже спина в трудах согнулась:
Он раз придавлен был бревном,
И вновь беда его коснулась.
Сейчас расскажем вам о том.
Однажды крадучися "гости"
К нему незваные пришли:
На старца кинулись со злостью,
Сокровищ в келье не нашли.
Избили тяжко, изувечив
На все оставшиеся дни.
Он брел в обитель искалечен.
А там пытают: "Кто они,
Такие ярые злодеи?
Их изловить и наказать!"
Но он, разбойников жалея,
Благословляет: "Не искать".
У тех крестьян сгорели избы -
Они покаялись пред ним.
В ответ - ни зла, ни укоризны:
Отец наш добрый Серафим.
Какие муки от побоев
Пришлось претерпевать тогда!
К кому свои он тянет руки?
Пред ним Пречистая Сама.
Ее опять сопровождают
Святые Иоанн и Петр.
В порфире Царской выступая,
К страдальцу Божья Мать идет.
Вновь исцеленный, перебрался
Отшельник в келию свою.
И новым подвигам предался
В пустынном сладостном раю.
На камне он тогда молился,
и в дождь, и в снег стоял столпом.
И день, и ночь сей подвиг длился,
Тех суток тысяча числом.
Потом молчанью обучался.
И кто к нему ни подойдет,
К земле припавшим оставался,
Пока прохожий не уйдет.
Так жил наш батюшка смиренный,
Его не перечислить дел.
Он всех жалел и вдохновенно
Любовью к Богу пламенел.
И потому к нему потоком
За утешеньем люди шли.
Он все предвидел мудрым оком,
Давал напутствия свои.
Он исцелял больных молитвой,
Спесивых, гордых наставлял.
Однажды генерал сердитый
В его избушке побывал.
Но после праведной беседы,
Когда согбенный Серафим
Разоблачил его "победы",
Всю жизнь его открыл пред ним,
Он отдышаться смог едва ли
И горько-горько зарыдал!
А старец все его медали,
С груди упавшие, собрал.
Сложил в фуражку генерала.
Иди, мол, больше не греши.
Так исправления желал он
Для каждой страждущей души.
А как любил он ребятишек!
Как мог их кротко вразумлять!
И позволял всем шалунишкам
Лучок на грядке пощипать.
Всех приходящих он радушно
Сухариками угощал.
И на дорожку простодушно
Опять сухариков давал.
Учил он заповеди Божьи
Строжайше в жизни выполнять.
И непременно каждый должен
Отца и матерь почитать.
Имел большое попеченье
Он за дивеевских сирот.
Их занимался устроеньем,
Принявши множество забот.
Где Матерь Божия ступала,
Канавку рыть благословил,
Чтобы она защитой стала
Всем, кто Пречистую любил.
А вы ходили по канавке
В Дивеевском монастыре?
А чай из батюшкиной травки
Вкушали на большом дворе?
Он все твердил: "Где умиленье, -
Там Бог! Стяжайте благодать".
Всю жизнь провел с большим терпеньем,
Всегда готовясь умирать.
Себе он гроб дубовый сделал.
И засыпал порою в нем.
Так он готовил душу, тело
Предстать пред Божиим Судом.
Все рядом с ним преображалось!
И всем хотелось лучше стать!
Двенадцать раз ему являлась
В святых виденьях Божья Мать.
В последний раз за Ней с цветами -
Святые, ангелы чредой.
Она сказала: "Будешь с нами,
Ты скоро здесь, любимче мой".
И вот - последнее моленье.
Из кельи показался дым.
Там пред иконой "Умиленье"
Почил отец наш Серафим.
От свеч случилось возгоранье.
И все узнали: в этот час
В святой молитве, в упованье
Светильник пламенный угас.
А на лице ни тени муки,
Как будто батюшка дремал.
Скрестив ослабленные руки,
С любовью медный крест прижал.
Тот крест, от матери врученный,
Он на себе всю жизнь носил.
Великий дар благословенный!
Как жил с ним, так с ним и почил.
Он был провидцем, чудотворцем.
Он и сейчас чудотворит.
К его источникам, колодцам
Народ с надеждою спешит.
Ты преклони пред ним головку,
Он на иконке как живой.
И добрый батюшка Саровский
За нас помолится с тобой.
Диковин много есть на свете,
И на Руси довольно их,
Но мы о том узнали, дети,
Как дивен Бог в святых Своих!