В жаркий летний день вывела Гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она впервые показывала деткам большой мир. Этот мир был ярким, зеленым, радостным: перед гусятами раскинулся огромный луг.
Гусыня стала учить деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир уютный, добрый, поющий множеством голосов пчел, жучков, бабочек. Гусята были счастливы. Они забыли о матери и стали расходиться по огромному зеленому лугу. Когда жизнь счастливая, когда на душе мир и покой, мать часто оказывается забытой.
Тревожным голосом Гусыня стала созывать детей, но не все они слушались.
Вдруг надвинулись темные тучи, и на землю упали первые крупные капли дождя. Гусята подумали: мир не такой уж уютный и добрый. И как только они об этом подумали, каждому из них вспомнилась мать. И вдруг каждому из них стала нужна, ой, как нужна мать. Они подняли маленькие головки и побежали к ней. А тем временем с неба посыпались крупные градины. Гусята еле успели прибежать к матери, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Потому что крылья существуют прежде всего для того, чтобы прикрывать детей — об этом известно каждой матери, а потом уж для того, чтобы летать.
Под крыльями было тепло и безопасно; гусята слышали будто бы откуда-то издалека доносившийся грохот грома, вой ветра и стук градин. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте. Им и в голову не приходило, что крыло имеет две стороны: внутри было тепло и уютно, а снаружи — холодно и опасно. Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крыльев.
Маленькие дети Гусыни требовательно запищали: «Выпускай нас, мама». Да, они не просили, а требовали, потому что если дитя чувствует крепкую, сильную материнскую руку, оно не просит, а требует. Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что матери изранены крылья, вырваны многие перья. Гусыня тяжело дышала. Она пыталась расправить крылья и не могла этого сделать. Гусята все это видели, но мир снова стал таким радостным и добрым, солнышко сияло так ярко и ласково, пчелы, жуки, шмели пели так красиво, что гусятам и в голову не пришло спросить: мама, что с тобой? И только один, самый маленький и слабый гусенок подошел к матери и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» Она тихо ответила, как бы стыдясь своей боли: «Все хорошо, сын».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.