16 И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле;
17 и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?
18 И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю бо'льшие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое,
19 и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
20 Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?
21 Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.
Некто, видя, сколь велико влияние Господа, обратился к Нему с просьбой, чтобы Господь повелел брату его разделить с ним наследство. Господь отказал ему в этом, ибо Он пришел на землю не для того, чтобы разбирать мелочные тяжбы, основанные на человеческих страстях. Притом Он проповедовал отречение от имений, а, кроме того, то или иное решение Его могло вызвать в той или другой тяжущейся стороне неудовольствие и даже столкновение и судебное следствие, чего Господь, конечно, не желал допустить. Не в том, однако, причина, что Господу чужды людские интересы вообще, а в том, что задача Господа не внешние меры водворения порядка, а перевоспитание сердца и воли людей. Это — пример для всех проповедников Евангелия и служителей Церкви.
В связи с обращенной к нему просьбой Господь рассказал притчу, предостерегающую от недуга "любостяжания", то есть страсти к приобретению имений для наслаждения благами мира сего.
Притча о богаче, замышлявшем устроить большия житницы для собрания обильнаго урожая и получившем грозное предостережение об ожидаю-щей его в ту же ночь смерти, - эта притча представляет прекрасную картину сластолюбия, безпечности о себе и безсердечности к другим, и важный урок правосудия Божия, проникающаго в самые тайники сердца человеческаго и посылающаго смерть там, где по-видимому - ничто не угрожает смертию.
/Иванов А. В. Руководство к изучению книг Священного Писания Нового Завета. Обозрение Четвероевангелия...Спб., 2002./Рассказана эта притча как предостережение человеку не копить земные богатства, "ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения,” то есть человеку не прибавится многих лет жизни и здоровья оттого, что он богат. Смерть же особенно страшна тем людям, которые никогда о ней не помышляли и к ней не готовились: "Безумный! В эту ночь душу твою возьмут у тебя.” Слова "богатеть в Бога” имеют в виду духовные богатства. Подробнее об этом богатстве говорят притчи о талантах и о минах.
/Епископ Александр (Милеант). Евангельские притчи/В этой притче Господь предостерегает нас от недуга «любостяжания», то есть страсти к приобретению имущества для наслаждения благами мира сего. Жизнь человека, его благополучие или счастье, не зависят от изобилия его имения. Но безрассудный богач, не помышляя нисколько о будущей жизни, думает о том лишь, как бы использовать свои богатства для наслаждений в настоящей жизни. Нет у него мысли ни о Боге, ни о душе, но только о животных, чувственных удовольствиях: «покойся, ешь, пей, веселись». Обращаясь к человеку, который задумал своё богатство хранить, словно оно неотъемлемо от него, Христос говорит: «Безумный, в эту ночь твою жизнь потребуют от тебя обратно – и что тогда?..»
За плечами каждого из нас стоит смерть, и об этом напоминает нам Евангелие на каждом шагу, но не для того, чтобы испугать смертью, а чтобы придать жизни новую, иначе совершенно недосягаемую глубину. Мы живем поверхностно, мы живем бесконечным количеством вещей, которые слишком мелки даже для нашего человеческого сердца, даже для человеческого ума. Сколько у человека за один день его жизни проходит мыслей пустых, бесцельных, бесплодных; сколько чувств чередуется друг за другом в душе, не оставляя никакого глубокого следа, просто так, проходят напрасно, как тучи по летнему небу. А смерть так удивительно близка, и только она может поставить вещи на место.
Именно потому, что смерть близка, жизнь так драгоценна. Не в том смысле, что надо за неё бороться, чтобы не умереть, а в том смысле, что всё её содержание может стать таким глубоким, каким только смерть может его сделать. Каждое сказанное слово может быть последним словом, – неужели оно будет словом пустым, ничтожным или, еще хуже, – раздраженным, горьким, злым, разрушающим словом? Каждый поступок может быть последним, почему бы ему не стать выражением, осуществлением самого глубокого, самого дивного, что есть в отношениях между людьми? Мы это забываем, потому что нам кажется, что впереди еще столько времени, чтобы исправить ошибки, чтобы излечить душевные раны, чтобы утешить человека. А может оказаться поздно, один или другой могут умереть... Поздно утешить, поздно приласкать, поздно обрадовать, поздно дать на земле последнее счастье человеку...
Смерть нам поставлена перед глазами – Евангелием, Христом, жизнью самой – не для того, чтобы нас устрашать, а только чтобы мы жили глубоко, жили в меру всего глубокого, чуткого человеческого сердца, большого, понятливого человеческого ума.
Не будем поэтому собирать в сокровищнице сердца, ума, в сокровищнице жизни ничего такого, что слишком мелко и от чего мы мельчаем. Вместо того, чтобы собирать земные богатства себе, надо в Бога богатеть, то есть заботиться о приобретении вечных нетленных богатств, или добродетелей, которые можно приобрести, расходуя земные богатства не для низменных плотских наслаждений, а на добрые дела всякого рода.