Блажен ли избивающий младенцев о камень?

Больше десяти лет тому назад, когда я впервые открыл Библию, меня поразила жестокость некоторых псалмов — сто восьмого, сто тридцать шестого и многих других. Естественно, у человека, только начинающего церковную жизнь, подобные места Писания вызывают удивление и вопросы. Увидев в Церкви нечто доброе и светлое и именно по этой причине придя в нее, он не желает повстречать здесь что-то злое, агрессивное... Я искренне не понимал текстов, которые на первый взгляд кажутся таковыми. Только с опытом я осознал, что какие-то слова Писания нужно принимать буквально, а какие-то — фигурально, пытаясь увидеть в них педагогический смысл. Например, известные строки: Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень! (Пс. 136: 8) преподобный авва Дорофей объясняет с духовной точки зрения. Он говорит, что под «Вавилоном» нужно понимать смешение или смущение. Под «дщерью Вавилона» — вражду. А «младенцы» — это всего лишь наши лукавые помышления. Но есть и другие толкования Святых отцов, поэтому я не мог сразу и без рассуждений принять такое легкое объяснение «кровожадного» места… Со временем я понял, что к вопросу изучения Писания нужно подходить спокойно и быть готовым уделить этому делу какое-то время. Сам Христос говорит: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне (Ин. 5: 39). Я пришел к мысли: если хочу что-то понять, мне действительно придется изучать библейские тексты, а не отмахиваться от них как от «слишком жестоких» и «не гуманных».

Я обратил внимание на исторические, культурные и религиозные особенности, существовавшие во времена, о которых говорится в псалмах. Тут меня ждало неожиданное открытие — скорее всего, такие проклятия даже не являлись грехом для ветхозаветных людей! Они жили, исходя из существующего закона. Изначально декларировались такие истины, как «око за око, зуб за зуб», поэтому все эти слова и обращения выглядят очень органично в том историческом контексте. То есть, если кто-то убивал семью человека, то вполне логичными были ожидания возмездия и призывы убить семью обидчика.

Еще я знаю, что многих мучает вопрос: «Если все Писание богодухновенно, то как в него могли попасть недобрые призывы к отмщению?» Тут нужно понять: если мы берем какой-то текст, то нужно не отрывать его от контекста. Целиком известная фраза звучит так: Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2-е Тим. 3: 16). Получается, если в древние времена было нормальным проклинать врагов и желать их смерти, то для нас сегодня в этих строках предлагается некий педагогический смысл. А что касается личных грехов автора псалмов, то они, разумеется, были. Дух Божий, несомненно, действовал в Давиде, но при этом он оставался человеком, со своими недостатками и страстями. Вспомним, что произошло, когда он увидел Вирсавию. Она показалась ему прекрасной, и царь замыслил послать ее мужа на верную смерть. Это было совершенно нормальным в глазах лидера евреев. Но! Когда к нему пришел пророк Нафан, Давид раскаялся и признал: «Согрешил я пред Господом». Так родился 50-й псалом — плод синергии грешного человека и Божиего вдохновения.

Кроме всего прочего, хотелось бы сказать и о том, что, живя в современном мире — в этой навязанной системе определенных стандартов, мы выработали определенный тип поведения. Человек научился скрывать то, что у него внутри. Он научился прятать собственные мысли. Неловко сегодня где-то в обществе признавать свои страсти и грехи. То, что сейчас принято, — это с легкостью говорить: «Ой, да я такой грешный!» Но многим и в голову не приходит говорить о своей проблеме, избегая этих пустых и общих фраз. Если сказать: «Ты — неряха», то возмутится даже самый неряшливый человек. А как раз в Ветхом Завете была более простая система взаимоотношений друг с другом: «око за око, зуб за зуб». Если говорится, что Ветхий Завет — это детоводитель ко Христу, то, мне кажется, и люди были в этом плане по-детски искренны и экспансивны. Если я ненавижу, то я и говорю: «Я ненавижу». Если я хочу убить за что-то, то я и говорю: «Желаю убить тебя». Сейчас люди скрывают это. Они ненавидят и хотят, чтобы кого-то просто не существовало на этом свете, но нигде и никому не могут в этом признаться, порой даже самим себе. Вспомним, что и Христос говорил об этом: Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк. 7: 21–23). Так что мы через систему своего восприятия, как через кривое зеркало, пытаемся понять систему восприятия ветхозаветного человека. А он, оказывается, не просто не является жестоким и агрессивным сам по себе, но подчас и более честен, чем мы! Отлично об этом написал Клайв Льюис — известный христианский богослов, мыслитель и просто замечательный писатель. В своей книге «Размышления о Псалмах» он написал следующее: «Как всегда, мне прежде всего помог как бы и внерелигиозный опыт. Я вдруг узнал эти чувства. Все мы их знаем. Это — досада, выраженная так свободно, бесстыдно, непристойно, как в наши дни ее выражают только дети. Конечно, я не подумал, что древние израильтяне жили без ограничений и условностей. Восточные и древние культуры во многом условней, ритуальней, вежливее нашей. Но подавляли они не то, что подавляем мы. Они не скрывали злобы ради приличия и не боялись, что их назовут неврастениками. Поэтому мы и видим здесь злобу, как она есть».

Нужно просто более спокойно и взвешенно относиться к словам псалмов, которые кажутся злыми. Я пришел к выводу, что какие-то события из Ветхого Завета имеют конкретный описательный характер, конкретную историческую объективность. Поэтому, после определенных исследований, когда стало понятным, почему так «странно» выражается псалмопевец, я смог извлечь из этого поучительный урок. Теперь я могу принимать эти строки именно так, как объясняет их преподобный авва Дорофей. И в этом — настоящее блаженство свободы. Я не пожимаю лицемерно плечами: «Как это Божий человек посмел произносить проклятия?» Я смотрю внутрь себя и вижу, что у самого внутри…