Светлана Завьялова
Воспоминания и современность
Многие из нынешних членов Церкви провели своё счастливое (или не очень счастливое) детство в пионерских лагерях. Нам есть с чем сравнивать, что позаимствовать из советского прошлого, а от чего и решительно отказаться. Звук горна по утрам, построение на линейку, комары и прохлада, волнующий момент подъёма флага, объявление распорядка дня, награждение лучших, торжественное прохождение — мало кого это миновало. Сейчас, по прошествии стольких лет, почти стёрлись из памяти детские огорчения и тоска по дому, а помнится, как шли строем и пели гимн лагеря, как сладко щипало в горле и хотелось идти и петь долго-долго. Что это было? Иллюзия единства? Миф о прекрасной общности «советский народ», в который врастали с детства?
Еще вспоминается ежедневная, чаще всего формальная, а потому тошнотворная уборка территории, «комический футбол», когда мальчики переодевались в девочек, а девочки в мальчиков, и гоняли мячик по полю, спартакиада, отрядные линейки с нотациями, родительский день с баночкой клубники, утонувшей в сиропе, дежурство на воротах, вечерние палатные рассказки про чёрное пятно на стене из которого лезет чёрная рука… До конца смены я считала не дни, а часы и ни разу так и не дождалась этого самого конца. День избавления всегда приходил раньше срока недели на две, и обратная дорога сказочным клубком разворачивалась под колёсами автобуса.
Перемена мест
Сорок лет назад меня отправляли в лагерь для адаптации в коллективе. Для того, чтобы «ребёнок не был летом в городе». Для приобретения новых умений и развития способностей. Я меняла привычную среду обитания… А вот с умениями и способностями дело обстояло хуже. Длительный стресс мешал и адаптации и раскрытию внутренних потенций. Принудительные коллективные занятия заставляли искать убежища в библиотеке или за территорией лагеря. Мой опыт, конечно, не является универсальным. Но наводит на размышления. Каким должен быть детский отдых?
— Главное условие качественного отдыха и восстановления сил ребёнка после учебного года, напряжения, проживания в экологически неблагоприятной городской среде — уверенное стабильное психоэмоциональное состояние. – Говорит педагог с 24-летним стажем, прихожанка храма святых апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке Анна Николаевна Якушенко:
"Если поместить тревожного неуверенного ребёнка в лучшие условия, но среди незнакомых людей и с непривычным режимом дня, мы вряд ли получим что-нибудь кроме стойкого стресса. То же самое может произойти, если непривычного к физическим нагрузкам и не слишком богатого здоровьем отправить в трудовой лагерь или экспедицию. Однако же нельзя отдых ассоциировать с бездельем. После «бездельных» каникул успеваемость, как правило, долго нестабильная, особенно, если отдыхающие жили вне временных и режимных границ."
Действительно, для детей очень важна смена обстановки, ведь им необходимо пополнить запас физических, душевных и духовных сил для проживания следующего года. Многие родители стараются развивать своих чад разносторонне, а дополнительные нагрузки в кружках, секциях и спецшколах очень сказываются на состоянии детей. Смена деятельности, смена окружения положительно влияет на возможность восстановления. Но здесь очень важен индивидуальный подход. Для всех детей было бы хорошо в течение лета не жить в одном месте, а хотя бы ненадолго отправиться в поход или поездку с родителями. Чтобы прикоснуться к святыням родного края, к истории, географии, ботанике, пообщаться с людьми, «горящими» интересными делами, попробовать себя в различной деятельности, сделать что-то действительно полезное для других — сообща, в рамках нескольких семей или участвуя в коллективном проекте общины, лагеря.
Православному ребёнку, считает Анна, не следует летом «терять православие»: молитвенный уклад, праздничный и постовой круг, посещение храма не должно отходить на второй план. В то же время, ему необходимо почувствовать себя ребёнком, а не маленьким роботом, не имеющим право хохотать, бегать, играть, пачкаться. Должны быть игры, песни, костры, друзья, животные, ошибки и достижения, радости и огорчения, в итоге которых — благодарение или взывание к Богу. Взрослым не нужно менторски командовать с утра до вечера, регламентируя жизнь ребёнка. Совместное проживание и переживание событий на позитивной волне позволит детям набраться сил, впечатлений и желания вступить в новый учебный год, чтобы достойно противостоять возникающим трудностям.
Неискусственная православность
Получается, именно православный лагерь может соответствовать требованиям профессионального педагога. Что же такое православный лагерь? К счастью, здесь нет общих и жёстких канонов. Каждый лагерь по-своему интересен и хорош. И в воле родителей — какому лагерю на время доверить своё чадо. Конечно, все православные лагеря имеют общие черты и отличаются от обычных, «светских» лагерей. Последние сейчас многие идеи берут с экранов телевизоров, мероприятия, проводимые с детьми, ориентированы на шоу, на громкость, яркость, на сильное эмоциональное воздействие.
Юлия Олеговна Большакова, которая в течение 15 лет является директором лагеря прихода Рождества Пресвятой Богородицы г. Кондопоги, рассказывает о своем опыте:
"Наш лагерь возник из желания и летом продолжить общение с учениками воскресной школы. Задачи наши просты : оторвать детей от нежелательной, неблагоприятной среды, свести к минимуму агрессию, создать условия для укрепления здоровья, дать возможность пожить среди сверстников в полезных занятиях, ощутить радость общения между собой и с доброжелательными взрослыми. В лагере очень важна дисциплина, вводимая ненавязчиво, но твёрдо. С минимумом требований, но с обязательным исполнением. У нас таких требований всего три: никогда не выходить за территорию лагеря без воспитателя; жить по нашему плану; всё делать вместе. Ежедневно обновляемое расписание помогает детям узнать, что они должны делать в каждый момент. Дисциплина не зависит от православности или неправославности лагеря, это рамка, в которой свободно и безопасно.
В некоторых православных лагерях воспитатели отбирают у детей мобильные телефоны, чтобы не развивать и не поощрять компьютерную зависимость. У кондопожан все иначе. Ребёнок в лагере должен быть спокоен. Ему комфортно, когда он знает, что в любой момент может позвонить домой. Организаторы не должны замещать собой родителей, лишая детей возможности общения с ними. Если в лагере интересно, если расписание и качество мероприятий соответствует возрасту и развитию, дети и сами не будут «играть в телефон». Это уже работа педагогов. Именно их искренность, вера и таланты определяют лицо лагеря.
Детям интересно чем-либо заниматься, только когда это интересно взрослым. Юлия Олеговна считает, что не нужно искусственно формировать «православность» лагеря, делать из детей маленьких монахов, нельзя играть детьми, самоутверждаясь в реализации своих благочестивых педагогических концепций, ведь дети очень чувствуют ложь и фальшь. Их легко можно заставить выдавать нужную взрослым реакцию и модель поведения, но от этого они не станут праведниками. Всякое искусственно насаждаемое благочестие может не только не помочь, а даже помешать самой главной встрече в жизни человека, встрече с Богом."
Труден и непредсказуем этот путь. Здесь не может быть одинаковых общих рецептов. Душа человека часто сама ищет то,чего ей недостает. Задача педагога – не навязать ей чужое, а помочь раскрыть собственное слышанье; ведь Господь зовет и ждет каждого из нас. Готовые решения, даже безупречные с нравственной точки зрения вряд ли помогут нашим детям удержаться от ошибок . Ведь каждый свою задачу должен решить сам. Возвращаясь к собственному опыту,я поделюсь такой историей.
В пионерском детстве, сбегая из лагерей, я не приобрела навыков общения в коллективе и с каждым годом все острее чувствовала некую неполноценность. К двадцати годам я приняла волевое решение – поехать в лагерь в качестве вожатой. Или умереть или победить. Сказать,что было трудно – это ничего не сказать. Ежедневно я вступала в противоречия с воспитателями, старшими вожатыми, с директором лагеря. Я не понимала, почему в хорошую погоду надо проводить конкурс рисунков «За мир», а в плохую идти в поход «раз намечено». На общей линейке, будучи дежурной по лагерю, увидев перед собой с трибуны 13 отрядов, я не могла звонким голосом с пионерским задором скомандовать: «Пионеры, на флаг!» Зато я полюбила малышей своего отряда и старалась быть им сестрой. Это было не трудно, потому что в отряде был мой семилетний брат. После первой смены меня выгнали из лагеря. Мама была в командировке, ключей от квартиры и денег на дорогу мы не взяли, рассчитывая на все лагерное лето. Мы сидели на чемодане за воротами лагеря и размышляли. Тут нас и обнаружил физрук соседнего лагеря, из которого сбежали вожатые. «Меня выгнали, - мрачно ответила я на его предложение поработать у них, - Хороших вожатых не выгоняют». «Как раз наборот» - сказал он, решительно хватая ручку моего чемодана. В новом лагере не было спорных мероприятий, потому что никаких мероприятий не было вовсе. Каждый вечер из соседней воинской части приходили прапорщики с несколькими бутылками водки. Часто по утрам не было линеек, потому что старшая вожатая не могла подняться на трибуну. Физрук Сергей Иванович оберегал меня от участия в вечерних «врослых посиделках», и я могла заниматься детьми. Почти все дети были из неблагополучных семей. Тут я перестала думать о том, как я выгляжу и что про меня скажут другие. Стало некогда сосредотачиваться на себе. Я читала им по вечерам хорошие книги, учила мальчишек ловить рыбу, тайно ночью выбираясь на реку. Мы ходили в лес, ставили спектакли, лепили из пластилина. Я хотела быть для них тем самым человеком, не встретившимся мне в тоскливом лагерном детстве, который вытрет слезы и просто будет рядом в грустный момент. Лето пролетело как один день, при расставании плачущие дети промочили на мне футболку. Я покидала лагерь с прекрасной характеристикой и чувством щемящей жалости и любви ко всем моим «неблагополучным» деткам, сиротам, безотцовщине при живых, но сильно пьющих родителях. С тех пор я постоянно работаю с детьми и вспоминаю тот лагерь, как многие мужчины вспоминают службу в армии. Для меня это было посещение Божие, вкоре я крестилась.
Через много лет я решала проблему организации летнего отдыха для своих детей. С четырёхлетнего возраста мои дети проходили суровую школу трудового послушания в монастырях, но хотелось чего-то детского. Мы узнали о православном лагере в Карелии. Для того,чтобы дети смогли туда попасть, мне самой надо было там работать. И вот там-то за 12 лет работы я, наконец, прошла то, от чего когда-то сбежала в детстве. Наверное, очень смешно в этом признаваться, но сначала я должна была адаптироваться в детском коллективе. Мне очень хотелось пошалить и нарушить правила, за что мне попадало наравне с детьми. Видимо, нельзя обойти или миновать необходимые этапы развития. Нерешенные задачи настигают все равно. Теперь уже мои дочери – вожатые в этом лагере. И у них нет проблем с коллективом. Наш Карельский лагерь мы не получили в готовом виде, а сделали его сами под мудрым и спокойным руководством протоиерея Льва Большакова и его супруги матушки Юлии. Встретившись с ними, я поняла, какими должны быть христиане и почему священника называют батюшкой, а его жену – матушкой. Сейчас ещё более не хватает этого всеобъемлющего материнства и отцовства!
Однако, отцом для сотен ребят может быть не только священник. В этом я убедилась, побеседовав с Олегом Александровичем Пашковым, прихожанином Спасо-Парголовского храма, основателем клуба «Ратоборец». Клуб возник 13 лет назад. На вопрос – что побудило бывшего сотрудника милиции, профессионального борца начать заниматься с детьми, Олег Александрович ответил неожиданно : «Маленькие гробики». Оказалось, что в 1988 году он в составе своего подразделения был послан в город Ленинакан для ликвидации последствий землетрясения. Тогда впервые наши военные использовали обученных собак для поиска пропавших без вести и для защиты от мародеров. Жертв землетрясения было гораздо больше, чем сообщали наши СМИ. Спустя столько лет Олег волнуется, как будто это было вчера, рассказывая, что все начало рушиться за пять минут до звонка и дети не успели выйти из классов, как лежали их тетрадки и ручки, а дети были под рухнувшими стенами. Неверующему человеку было бы не под силу пережить все увиденное. Именно там, в разрушенной Армении произошла для Олега встреча с Богом, определившая всю его дальнейшую жизнь. По возвращении из командировки, он стал членом церкви. Подрастали трое сыновей, встал вопрос – как взрастить и сохранить в своих детях любовь к родине, чувство патриотизма, желание и умение защитить близких. Не было такой секции, кружка,чтобы на основе православной веры воспитывать сильных волевых людей, способных принимать решения и брать на себя ответственность за многих. Пришлось создать самому. Сейчас в клубе занимается более ста детей и продростков. Естественно, возникла необходимость летнего лагеря и неожиданно легко этот вопрос разрешился.
Одно время учеником Олега Александровича был подросток Володя Даниловский, алтарник, а затем чтец Спасо-Парголовского храма. Когда он стал отцом Владимиром и получил приход – боевую вертолетную часть в поселке Глебычево, то благословил создание лагеря для ратоборцев на территории части. Все оказалось именно так, как хотелось тренеру. Прекрасный новый деревянный храм Рождества Иоанна Предтечи, построенный при непосредственном участии военнослужащих высится в сосновом лесу, напротив – казарма для ребят, рядом трапезная, через дорогу – берег залива. 
Ребята имеют возможность заниматься строевой подготовкой на плацу, под наблюдением опытных вертолетчиков учатся заправлять кровати по-армейски аккуратно. Старшие друзья разрешают детям залезать в вертолеты. Под руководством священника и тренера с помощью старших боевых друзей у ребят формируется мужской характер, даже если до этого они были лишены возможности настоящего мужского общения. И все же, в православном лагере главным поощрением за хорошее поведение для мальчишек является послушание в храме. Храм постоянно присутствует в летней жизни ребят – утреннее и вечернее правило, молитва перед важным делом, чтение Евангелия проходят в его стенах. Кроме того, в лагере существует традиция просмотра и обсуждения фильмов, их анализ с духовной точки зрения, каждый день у вечернего костра идет оценка дня, разбор конфликтных ситуаций, поиск их разрешения, позитивные моменты маленьких и больших побед воли и крепнущего духа. Как каждый учебный поединок начинается с молитвы, а заверщается примирением сиюминутных противников, так и день завершается примирением и молитвой .
"России нужны защитники, крепкие мужики, но мы знаем четко, что «Без Бога не до порога» - уверен Олег Александрович. Дело отца продолжает его сын Артем, создавший филиал клуба «Ратоборец» в поселке Песочный при храме св. Серафима Саровского.
Бесконечное разнообразие форм жизни вокруг нас, особенно заметное летом, наводит на мысль о безграничности Творения. Сколько растений, птиц и животных окружает нас! И все они служат замыслу Творца. Сколько творческих личностей работают Богу в призвании педагога, столько существует и различных православных лагерей. Главное, чтобы все дороги вели к Храму.