Святые отцы о смирении

Кто преуспел в высшем смирении, тот, слыша укоризны, не смутится душой от того, что бесчестят его словами, поскольку сам он себя сознает еще более достойным унижения.

Мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению.

Смиренномудрие состоит в том, чтобы всех почитать превосходнейшими себя.

Смиренномудр не тот, кто о себе говорит мало, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшими себя, но тот, кто скромно говорит о Боге, кто знает, что сказать, о чем помолчать, в чем признать свое неведение, кто уступает слово имеющему власть говорить и соглашается, что есть люди, которые его духовнее и более преуспели в умозрении.

Будь готов при всяком обличительном слове, которое слышишь, говорить: «Прости мне», — потому что такое смирение расстраивает все козни врага.

Смиренный никогда не падает, да и куда ему падать, если он ниже всех? Смиренный сердцем — из силачей силач.

Людям смиренным Сам Бог открывает грехи их, чтобы они познали их и покаялись.

Смирение состоит в том, когда человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго перед Богом.

Тот мужественнее, кто свою волю подчиняет воле брата, нежели тот, кто бывает упорным в защищении и удержании своих мнений. 

Надобно стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявляется в ясных признаках терпения не тогда, когда сам будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда не оскорбится, если припишут ему другие, и с кротостью сердца и благодушием перенесет обиды, причиняемые другими.

Более чистый взгляд большее и замечает, неукоризненная жизнь порождает большую скорбь самоукорения, исправление нравов и ревность к добродетелям умножают стенания и воздыхания. Ибо никто не может быть доволен той степенью совершенства, до какой преуспел, и кто чем чище будет духом, тем более видит себя нечистым, более находит причины к смирению. И чем скорее стремится к высоте, тем более видит, что ему больше остается, куда стремиться.

Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело.

Кто не хочет добровольно смирять себя по благочестию, тот будет смирен поневоле (Иов. 12, 16—21).

Смиренному, если и согрешит, легко принести покаяние, а гордый, если и праведен, легко делается грешником.

Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят множество трудов своих.

Смиряй душу свою до праха, чтобы прах твой воскрес и восстал.

Демоны нередко наводят на смиренномудрых унижение и поношение, чтобы, не стерпя незаслуженного презрения, оставили они смиренномудрие. Но кто в смирении мужественно переносит бесчестие, тот этим самым возносится на высоту смиренномудрия.

Если ты носишь в совести великое бремя грехов и при этом признаешь себя последним из всех, то ты будешь иметь великое дерзновение перед Богом, хотя нет еще смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешником. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собой множество великого, ничего великого о себе не думать. 

Есть много видов смирения. Иногда приобретается смирение путем скорбей, несчастий и притеснений от людей. Но истинное смирение бывает тогда, когда мы обращаемся от грехов своих.

Смиренный не уловляется никакой страстью. Его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей?

Если необходимость заставляет смиряться против воли, то это не дело ума и воли, а необходимости. Смиренномудрие же потому так называется, что оно есть усмирение мысли.

Как многие тщеславятся тем, что они не тщеславны, так превозносится и смирение (неискреннее) по высокомерию. 

Поистине тот больше всего знает себя, кто считает себя за ничто. Ничто так не любезно Богу, как считать себя в числе последних. 

Смиренномудрие — порождение души высокой и парящей к небу, а гордость — души низкой и весьма худой.

Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает себя, но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви.

Кто ненавидит бесчестие - ненавидит смирение, и кто избегает огорчающих его, тот убегает кротости.

Когда начнет в нас процветать священный грозд смирения, тогда мы, хотя и с трудом, возненавидим всякую славу человеческую, отгоняя от себя раздражительность

В том, кто соединяется со смирением, не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни воли непокорства, разве только там, где дело идет о вере.

Если помысл наш уже не хвалится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия.

Тогда ты достоверно узнаешь, что святое существо смиренномудрия есть в тебе, когда будешь исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве.

Глубочайшего смиренномудрия признак, когда человек ради уничижения в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет.

Кто просит от Бога меньше того, чего он достоин, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит.

Смиренномудрый всегда гнушается воли своей, как погрешительной, даже и в прошениях своих к Господу.

В смирении от исполнения заповедей бывает некоторая привычка к смирению, и нельзя выразить это словами.

Телесные труды приводят к смирению. Каким образом? — Душа как бы состраждет телу и сочувствует во всем, что делается с телом. Труд смиряет тело, а когда тело смиряется, смиряется и душа.

Каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение» — должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирил себя внутренне.

Смиренномудрый постоянно охраняет себя от всего многого, и тогда оказывается, что во всякое время он в тишине, в покое, в мире, в скромности, в благоговении.

Без оскорблений ум не может пребыть в смирении.

Пусть лучше предполагают тебя необразованным за скудость в тебе умения прекословить, нежели одним из мудрых за бесстыдство.

Если хочешь узнать, смиренномудр ли ты, то испытай себя, не приходишь ли ты в смятение, когда тебя обвиняют.

Молитва смиренномудрого как бы прямо из уст — в уши Господа.

Человек, достигший того, чтобы познать меру своей немощи, достиг совершенства смирения.

Не смиренномудр тот, кто не мирен, и немирный не смиренномудр.

Приходит смиренномудрие к причастнику святого ведения двумя способами: когда подвижник благочестия находится в середине духовного преуспеяния, тогда смиреннейшее о себе мудрование держится у него или ради немощи телесной, или ради неприятности со стороны враждующих неревнителей о праведной жизни, или ради лукавых помыслов. Когда же ум в полном чувстве и удостоверительно озарится святой благодатью, тогда душа начнет иметь смиренномудрие как бы естественным своим расположением. Ибо, будучи насыщаема благодатью, не может она уже надмеваться и насыщаться славолюбием. Хотя непрестанно исполняет заповеди, но почитает себя ничтожнейшей паче всех. То смиренномудрие сопровождается, большей частью, печалью и упадком духа, а это — радостью со стыдением всемудрым. Доходит же подвижник до последнего не иначе, как прошедши через первое, ибо благодать не дает нам богатства второго, если наперед не умягчит произволения нашего испытанием через поприще приражения страстей.

Что бы ни потерпел смиренный или ни услышал, он берет от сего повод к тому, чтобы себя самого похулить и уничижить.

Смирение освобождает человека от всякого греха, потому что оно отсекает страсти душевные и телесные.

Смиренномудрие рождается от чистой молитвы, со слезами и болезнованием. Ибо она, призывая всегда на помощь Бога, не попускает безумно полагаться на свою силу и мудрость и превозноситься над другими.

Всем чувством почитай себя муравьем и червем, чтобы сделаться человеком богосозидаемым. Ибо если не будет того прежде, не последует и это. Сколько спустишься вниз в чувстве о себе, столько поднимешься вверх в действительности.

Странное скажу тебе слово, но не дивись. Если и не достигнешь бесстрастия по причине, может быть, тиранских предрасположений, но, находясь во время исхода в глубоких чувствах смирения, ничем не меньше бесстрастного, вознесешься на облаках. Ибо стяжавшему смирение оно доставляет не только умилостивление перед Богом, но и вход вместе с избранными в брачный чертог Царствия Его.

Степень самопознания и боговедения определяется степенью смирения и кротости.

Когда будешь иметь смиренномудрие и будешь в таких упражняться помыслах в уме своем, то тотчас придет к тебе Господь, обымет тебя и облобызает, дарует Дух правый в сердце твое, Дух избавления и прощения грехов твоих, увенчает тебя дарами Своими. Тогда всякий навет врага против души останется безуспешным. Все греховные страсти исчезнут в ней и умножатся плоды Духа Святого. За сим потом следует Божественное ведение, премудрость, слава, бездна сокровенных помышлений и тайн Христовых. Кто достигает до такого состояния и качествует так, тот изменяется благим изменением и бывает земным Ангелом. Телом сообщается он с людьми в мире сем, а духом ходит на небесах и сообщается с Ангелами и от неизреченной радости распространяется в любви Божией, к которой никто никогда не может приблизиться, если прежде не очистит сердца своего покаянием и многими слезами и не достигнет глубины смиренномудрия, чтобы принять в душу свою Святого Духа.

Чем больше кто нисходит в глубину смирения и осуждает себя самого, как недостойного спасения, тем более плачет и изводит источники слез. По мере слез и плача источается в сердце его духовная радость, а вместе с ней соисточается и совозрастает надежда и дает вернейшее удостоверение во спасении.

Смирение успокаивает нервы, укрощает движение крови, уничтожает мечтательность, умерщвляет жизнь падения, оживляет жизнь о Христе Иисусе.

В противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение сосредотачивает их в духе, приводит к многоплодному и глубокому самовоззрению, к мысленному безмолвию.

Смирение не видит себя смиренным, напротив того, оно видит в себе множество гордости.

Из совершенного смирения и совершенной покорности воле Божией рождается чистейшая святая молитва.

Смириться — значит осознать свое падение, свою греховность, по причине которых человек сделался существом отверженным, лишенным всякого достоинства.

Лучший или единственный путь к смирению есть послушание и отречение от своей воли. Без отречения от своей воли можно развить в себе сатанинскую гордыню, смиренничая в слове и положении тела.

Как не смиряйте себя в мыслях, без смирительных дел не придет смирение.

Простота есть неразлучная черта смирения, потому, когда нет простоты, нет и смирения.

Однажды некий, имея при себе человека, одержимого бесом, пришел в Фиваиду к некоторому старцу, чтобы он исцелил его. Старец сказал демону: «Изыди из творения Божия!» Демон ответил старцу: «Выхожу, но спрошу у тебя одно слово, скажи мне, кто суть козлища в Евангелии, а кто агнцы?» Старец сказал: «Козлище — это я, а агнцев знает Бог». Демон, услышав это, возопил: «Вот я и выхожу по твоему смирению», — и вышел тотчас.