igra
ИГРА
— Домик мой с палисадником! Как же ты меня напугала, мисс Поллианна! — задыхаясь от бега, проговорила Нэнси, добравшись, наконец, до вершины большой скалы.
— Испугала? — удивилась Поллианна, с явной неохотой спускаясь вниз. — Простите меня, пожалуйста, но я и не думала вас пугать. Правда, папа и Женская помощь тоже сначала пугались, когда я делала что-то такое, но потом они привыкли. Они поняли, что со мной всегда все в порядке, и больше не волновались.
— Но я даже не знала, что ты ушла, — сказала Нэнси; она покрепче взяла ее за руку, боясь, что девочка опять куда-нибудь исчезнет. — Понимаешь, — продолжала она, быстро спускаясь с горы, — я ведь не видела, как ты ушла. И мне показалось, что ты улетела сквозь крышу. Вот так мне и показалось. Так и показалось, — несколько раз пробубнила она.
Поллианна запрыгала от радости.
— А я так и сделала! — с гордостью воскликнула она. — Только я улетела не вверх, а вниз. Я спустилась по дереву.
Нэнси остолбенела.
— Что ты сделала? — переспросила она.
— Спустилась по дереву, которое растет возле моего окна.
— Ах, чулочки вы мои, панталончики! — всплеснула руками Нэнси. — Ну и дела! Она снова поспешила вперед.
— Хотела бы я послушать, что сказала бы на это твоя тетя, мисс Поллианна.
— Вы правда хотели бы? — с готовностью отозвалась Поллианна. — Ну, тогда давайте я ей все расскажу, как только мы вернемся домой. Вот вы и услышите, что она мне скажет.
— Да ты что! — воскликнула Нэнси. — Нет, нет, умоляю тебя, не делай этого.
— Вы думаете, тете Полли это не понравится? — спросила Поллианна, явно расстроенная таким оборотом дела.
— Нет, то есть, да, — замялась Нэнси, — дело в том, что я пошутила. Мне, понимаешь, совсем не хочется знать, что скажет на это твоя тетя.
Нэнси стало стыдно: ведь она же сама решила по мере сил не давать Поллианну в обиду.
— Нам надо торопиться, — постаралась она перевести разговор. — Мне ведь еще нужно помыть тарелки.
Я помогу вам, — тут же предложила Поллианна.
— Ну, что ты, мисс Поллианна! — смутилась Нэнси.
Какое-то время они шли молча. Солнце зашло, и небо начало быстро темнеть. Поллианна покрепче прижалась к Нэнси.
— Знаете, мне кажется, я все-таки рада, что вы немного испугались. Потому что иначе вы бы за мной не пришли.
И Поллианна зябко передернула плечами — она очень боялась ходить одна в темноте.
— Ягненочек мой! Бедненькая моя! — запричитала Нэнси. — Да ты, наверное, голодна! Боюсь, я не смогу тебя сегодня ничем порадовать. На ужин для тебя ничего нет, кроме хлеба с молоком, и есть тебе придется вместе со мной, на кухне. И все потому, что твоя тетя рассердилась, когда ты не пришла ужинать вовремя.
— Но я не могла прийти. Ведь я была здесь!
— Верно. Но она-то об этом не знала, —справедливо заметила Нэнси, которой стоило большого труда удержаться от смеха. — Конечно же, это не повод заставлять тебя есть хлеб с молоком. Как жаль, что все так получилось!
— А мне не жаль. Я рада.
— Рада? Чему ты рада?
— Я люблю хлеб с молоком, и мне будет очень приятно поесть вместе с вами. Видите, мне совсем не трудно радоваться.
— Ну, сдается мне, тебе ничему не трудно радоваться, — пробормотала совершенно ошеломленная Нэнси, вспоминая, как Поллианна пыталась полюбить свою комнатку на чердаке.
Поллианна тихонько засмеялась:
— В этом-то вся и трудность нашей игры.
— Игры?
— Ну, да. Игры в то, чтобы все время радоваться.
— С тобой как, все в порядке? — сварливо осведомилась Нэнси.
— Конечно. Просто это такая игра. Мой папа научил меня играть в нее, и это очень здорово, — ответила Поллианна. — Мы начали играть в нее, когда я была еще совсем маленькой. Потом я рассказала о нашей игре в Женской помощи, и они тоже стали играть. Ну, не все, а некоторые.
— А как это? Я, конечно, не мастак на всякие игры, но все-таки расскажи. Никогда еще не слышала, чтобы играли в радость.
Поллианна засмеялась, потом вздохнула, и ее худое личико погрустнело.
— Это началось, когда нам среди пожертвований достались костыли, — торжественно изрекла она.
— Костыли?
— Да. Мне тогда ужасно хотелось куклу, вот папа и попросил женщину, которая собирала пожертвования. А та леди ответила, что кукол никто не жертвовал, поэтому вместо куклы посылает маленькие костыли. Она писала, что они могут тоже пригодиться.
— Ну, пока я не вижу ничего забавного, — сказала Нэнси. — Что же это за игра, просто глупость какая-то.
— Да вы не поняли. Наша игра в том и заключалась, чтобы радоваться, несмотря на то, что радоваться вроде бы нечему. Вот мы с этих костылей и начали.
— Домик мой с палисадником! Да как же можно радоваться, когда ты ждешь куклу, а тебе присылают костыли!
Поллианна от радости даже в ладоши захлопала.
— Можно! Можно радоваться! Можно! Можно! — восклицала она. — Я тоже сначала подумала так же, как вы, — честно призналась она, — но потом папа мне все объяснил.
— Может, поделишься, окажешь милость? — обиженно спросила Нэнси, ибо ей показалось, что девочка просто смеется над ней.
— А вот слушайте дальше, — как ни в чем не бывало принялась объяснять Поллианна, — именно потому и надо радоваться, что костыли мне не нужны! Вот и вся хитрость! — с победоносным видом завершила она. — Надо только знать, как к этому подступиться, и тогда играть не так уж трудно.
— Просто бред какой-то! — буркнула Нэнси и с тревогой посмотрела на Поллианну.
— Никакой не бред, а очень умная игра, — горячо запротестовала та. — Мы с тех пор в нее все время с папой играли. Вот только… Только… Все-таки в нее иногда очень трудно играть. Например, когда твой отец уходит в лучший мир и у тебя не остается никого, кроме Женской помощи.
— Вот именно! — с жаром поддержала ее Нэнси. — И когда тебя любимая родственница запихивает в каморку на чердаке, в которой даже мебели-то пристойной нет.
Поллианна тяжело вздохнула.
— Вообще-то я сначала расстроилась, — призналась она. — Особенно потому, что мне было очень одиноко. А потом, мне так хотелось жить среди всех этих красивых вещей… Знаете, Нэнси, я вдруг почувствовала, что просто не могу играть в свою игру. Но потом я вспомнила, что ненавижу глядеть на свои веснушки, и тут же порадовалась, что у меня нет зеркала. Ну, а когда я взглянула в окно, и мне из него вид так понравился… И стало совсем хорошо. Понимаете, Нэнси, когда ищешь, чему бы порадоваться, обо всем остальном как-то меньше думаешь. Это то же, что с куклой.
У Нэнси к горлу подступили слезы, и она смогла лишь хмыкнуть в ответ.
— Обычно мне не приходится тратить на это слишком много времени. А иногда это вообще происходит само собой. Ведь я уже столько лет играю в эту игру, и хорошо натренировалась. Но все равно, чем больше я играю, тем больше увлекаюсь. Па… — голос ее дрогнул, — папа тоже очень любил играть. А теперь мне, наверное, будет труднее. Ведь папы-то нет, а одной играть не так легко. Я вот надеюсь… — она замялась, потом решительно выпалила: — Может быть, тетя Полли согласится играть со мной?
— Ах, чулочки вы мои, панталончики! — пробормотала Нэнси себе под нос. Затем, повысив голос, обратилась к девочке:
— Сдается мне, мисс Поллианна, что я не больно-то хорошо смогу играть. Но все-таки я постараюсь. Вот так я тебе и скажу. Постараюсь. Постараюсь, так вот тебе и скажу.
— О! Нэнси! — воскликнула Поллианна и изо всех сил обхватила ее шею руками. — Я уверена, у нас отлично получится! И вы тоже так думаете, правда?
— М-может быть, — неуверенно ответила Нэнси, — но все-таки ты не очень-то на меня надейся. Я не больно умелая до всех этих игр. Но постараться-то я постараюсь. Вот так я тебе и скажу: постараюсь. А тебе будет все-таки с кем играть. Будет, с кем играть, вот так я тебе и скажу, — завершила она, когда они переступали порог кухни.
После того, как •Поллианна с удовольствием поужинала хлебом и молоком, Нэнси велела ей зайти к тете. Девочка послушно отправилась в гостиную. Тетя Полли сидела с книгой в руках. Заметив племянницу, она отрешилась от чтения ч окинула ее холодным взглядом.
— Ты уже поужинала, Поллианна?
— Да, тетя Полли.
— Мне очень жаль, Поллианна, что все так вышло. Конечно, мне не хотелось в первый день заставлять тебя есть хлеб с молоком.
— Что вы, тетя, я очень рада. Я люблю хлеб с молоком, и Нэнси мне очень нравится. Мы так хорошо поужинали вместе.
Тетя Полли резко выпрямилась на стуле.
— Тебе пора ложиться спать, Поллианна. Тебе выдался сегодня нелегкий день. Завтра мы составим с тобой расписание, а заодно и выясним, что тебе надо купить из одежды. А теперь пойди к Нэнси и попроси у нее свечу. Только смотри, будь со свечой осторожна. Завтрак в половине восьмого. Надеюсь, ты постараешься и успеешь к столу. Ну, спокойной ночи.
Поллианна подошла к тете и обняла ее так нежно, словно была с ней знакома всю жизнь.
— До чего же мне у вас хорошо! — тихо воскликнула она, и вид у нее был совершенно счастливый. Я знаю, мне будет очень хорошо жить с вами. Я знала это уже тогда, когда ехала к вам.
Она повернулась и пошла к двери.
— Доброй вам ночи, тетя, — сказала она, выходя из гостиной.
— Н-да, — задумчиво протянула мисс Полли, когда дверь за племянницей закрылась. — Да это просто необычайный ребенок.
Она хмуро уставилась куда-то в угол.
— Она, видите ли, рада, что я ее наказала и оставила без ужина, — продолжала мисс Полли тихую беседу сама с собой, — и она просит меня не переживать по этому поводу. И ей будет хорошо со мной жить. Чудеса, да и только! — подивилась мисс Полли и снова взялась за чтение.
А четверть часа спустя в маленькой каморке на чердаке одинокая девочка лежала, уткнувшись лицом в подушку, и тело ее сотрясалось от беззвучных рыданий.
— О, папочка, — сквозь слезы шептала она. — Я сейчас совсем не могу играть в нашу игру. Совсем не могу. Но, боюсь, даже ты не смог бы мне сказать, чему радоваться, когда спишь в темной страшной комнате, и еще совершенно одна. Ах, если бы я была хоть чуть-чуть поближе к Нэнси, или к тете Полли, или хотя бы к кому-нибудь из Женской помощи! Тогда, наверное, я смогла бы радоваться.
Нэнси в это время внизу домывала посуду.
— Если я буду играть в эту дурацкую игру, когда надо радоваться костылям вместо куклы, — твердила она, свирепо скребя щеткой молочник, — если я буду играть в эту игру, я уж в нее сыграю по-своему. Я постараюсь, чтобы бедная крошка нашла во мне опору. Уж постараюсь. Постараюсь уж! Вот так и говорю: постараюсь.
