Денис Каменщиков
Однажды Сережу Кириллова показали по телевизору. Случилось это так. В городе бушевал грипп, и в храмах благословили совершать особые молебны об избавлении от эпидемии этой болезни. В один из дней отец Александр совершал после Литургии такой молебен. Сережа вышел из алтаря с зажженным кадилом и увидел, что в храме работают тележурналисты с большой черной камерой на высокой треноге и мохнатым микрофоном. Сначала взяли интервью у батюшки, потом у Сережи. (Мальчику казалось, что он сказал что-то чрезвычайно умное.) Вечером передачу показали по телевизору. Кирилловы в полном составе застыли у экрана. Сережа в стихаре на фоне иконостаса казался очень серьезным.
***
На следующий день мальчик, как обычно, отправился в школу. Ребята давно знали, что он прислуживает в храме, и в основном относились к этому нормально, без насмешек. Но в тот день Сережа вошел в класс и всем своим существом почувствовал враждебную атмосферу.
— Смотрите-ка, поп-звезда пришел! — громко сказал Костя Ромашов. Класс дружно разразился хохотом.
— Не поп-звезда, а Сережа Попович! — пошутил кто-то еще. Класс заливался смехом. Сережа, густо покраснев, прошел на свое место, но, едва сев, тут же вскочил, пронзенный болью. На стуле лежала кнопка. Последовала новая волна хохота.
Наконец вошла учительница, и начались занятия. Очень скоро Сережа обнаружил, что весь класс настроен против него. Мальчик не узнавал своих одноклассников, их будто подменили. Бывшие приятели превратились в каких-то злобных существ. И дружок Коля, как нарочно, заболел и не ходил в школу. Таким образом, Сережа оказался один против всего класса. Поразмыслив, он понял, в чем дело. Одноклассник Костя Ромашов давным-давно мечтал стать известным актером, занимался в театральном кружке. Именно он, увидев передачу с Сережей, снедаемый завистью, настраивал класс враждебно. Мальчик это понял, но откуда в его одноклассниках взялось столько ненависти — понять не мог.
Началась самая настоящая травля. Сережу обзывали, ставили подножки, когда он шел к доске отвечать, рвали тетради и учебники, кидались испачканной мелом тряпкой. Каждый раз, когда мальчик входил в класс, ему казалось, что он входит в клетку с хищниками.
***
А эпидемия гриппа тем временем пришла в школу. В параллельном 5«Б» заболела половина учеников. Поговаривали, что школу могут за¬крыть на карантин. Во время одного из таких разговоров, на перемене, Костя Ромашов вдруг сказал:
— Просто надо помолиться и окропить наш класс святой водой. Тогда никакого гриппа не будет. Мне наша поп-звезда не даст соврать.
Вытащили из шкафа половое ведро, набрали из-под крана воды. Ромашов нашел грязный веник и, макая его в ведро, пошел по классу, обрызгивая, как бы кропилом, стены. Сережа кинулся отнимать веник.
— Отдай, дурак, Бог накажет! — кричал он, борясь с Ромашовым.
— А я в Него не верю! — кричал в ответ Костя.— А если Он есть, пусть меня, как тебя, по телеку покажут. Вот тогда, может, поверю.
Наконец Сережа вырвал веник и, не удержавшись на ногах, упал на пол. Его окатили из ведра водой. Мальчик встал, вышел из кабинета и, давясь слезами, побрел домой. На улице было холодно. Сережа специально не стал надевать куртку, шел мокрый. Ему хотелось заболеть и поскорей умереть или, по крайней мере, не ходить в школу хотя бы неделю, а лучше — не ходить вообще никогда.
— Господи, зачем все это? — с досадой размышлял он.— Ведь я не хотел, чтобы меня показывали по телевизору. Ромашов хочет, сделай так, чтобы показали его, а меня бы, наконец, оставили в покое.
Придя домой, он лег, уткнулся лицом в подушку и так пролежал весь вечер. В храме шла служба, нужно было идти помогать в алтаре, но сил встать не было. Мальчик очень надеялся, что завтра заболеет и можно будет не ходить в школу.
Проснувшись утром, Сережа, к своему великому сожалению, почувствовал, что совершенно здоров. Не ходить в школу без причины он все же не мог. Поэтому, прочитав утренние молитвы, он вышел из дома.
***
У двери в класс мальчик остановился, собрался с духом и, мелко перекрестившись, чтобы никто не заметил, шагнул в кабинет. В классе почему-то никого не было. Сережа сел на свое место. Прозвенел звонок. Пришла Наталия Николаевна и, оглядев поверх больших черных очков пустые парты, спросила:
— Кириллов, а где все?
Сережа пожал плечами. Наталия Николаевна сходила в учительскую и, вернувшись, сказала:
— Все заболели, кроме тебя, Кириллов. Ты что, какой-то особенный?
— Нет,— ответил Сережа.— Я просто чеснок ем, поэтому меня микробы боятся.
Школу закрыли на карантин на две недели. Когда снова началась учеба, оказалось, что все выздоровели, кроме Ромашова. Поговаривали, что у него после гриппа какое-то серьезное осложнение. Сережу, наконец, оставили в покое.
***
Однажды вечером мальчик смотрел телевизор. Шел сюжет о разыгравшейся в городе эпидемии гриппа. Вдруг на экране появилось знакомое лицо. В больничной палате, на койке, сидел бледный от болезни Костя Ромашов и что-то говорил в камеру. Сережа запомнил номер больницы и на следующий день, купив фруктов, отправился навестить Ромашова.
В больнице пахло карболкой. По коридору с огромной скоростью пронесся человек в белом халате. Шаркая тапочками, бесцельно бродили больные.
Когда Сережа вошел в палату, Костя сильно удивился и даже напугался. Потом они разговорились.
— А ведь ко мне из нашего класса только ты один и приехал,— задумчиво сказал Костя.— Нас теперь двоих любить не будут, ведь мы с тобой оба — телезвезды.
— Ага,— кивнул Сережа,— голливудского масштаба.
Уже почти выйдя из палаты, Сережа оглянулся. Костя, бледный, сидел на кровати, чистил принесенный Сережей апельсин и виновато улыбался.
***
На следующий день мальчик, как обычно, отправился в школу. Ребята давно знали, что он прислуживает в храме, и в основном относились к этому нормально, без насмешек. Но в тот день Сережа вошел в класс и всем своим существом почувствовал враждебную атмосферу.
— Смотрите-ка, поп-звезда пришел! — громко сказал Костя Ромашов. Класс дружно разразился хохотом.
— Не поп-звезда, а Сережа Попович! — пошутил кто-то еще. Класс заливался смехом. Сережа, густо покраснев, прошел на свое место, но, едва сев, тут же вскочил, пронзенный болью. На стуле лежала кнопка. Последовала новая волна хохота.
Наконец вошла учительница, и начались занятия. Очень скоро Сережа обнаружил, что весь класс настроен против него. Мальчик не узнавал своих одноклассников, их будто подменили. Бывшие приятели превратились в каких-то злобных существ. И дружок Коля, как нарочно, заболел и не ходил в школу. Таким образом, Сережа оказался один против всего класса. Поразмыслив, он понял, в чем дело. Одноклассник Костя Ромашов давным-давно мечтал стать известным актером, занимался в театральном кружке. Именно он, увидев передачу с Сережей, снедаемый завистью, настраивал класс враждебно. Мальчик это понял, но откуда в его одноклассниках взялось столько ненависти — понять не мог.
Началась самая настоящая травля. Сережу обзывали, ставили подножки, когда он шел к доске отвечать, рвали тетради и учебники, кидались испачканной мелом тряпкой. Каждый раз, когда мальчик входил в класс, ему казалось, что он входит в клетку с хищниками.
***
А эпидемия гриппа тем временем пришла в школу. В параллельном 5«Б» заболела половина учеников. Поговаривали, что школу могут за¬крыть на карантин. Во время одного из таких разговоров, на перемене, Костя Ромашов вдруг сказал:
— Просто надо помолиться и окропить наш класс святой водой. Тогда никакого гриппа не будет. Мне наша поп-звезда не даст соврать.
Вытащили из шкафа половое ведро, набрали из-под крана воды. Ромашов нашел грязный веник и, макая его в ведро, пошел по классу, обрызгивая, как бы кропилом, стены. Сережа кинулся отнимать веник.
— Отдай, дурак, Бог накажет! — кричал он, борясь с Ромашовым.
— А я в Него не верю! — кричал в ответ Костя.— А если Он есть, пусть меня, как тебя, по телеку покажут. Вот тогда, может, поверю.
Наконец Сережа вырвал веник и, не удержавшись на ногах, упал на пол. Его окатили из ведра водой. Мальчик встал, вышел из кабинета и, давясь слезами, побрел домой. На улице было холодно. Сережа специально не стал надевать куртку, шел мокрый. Ему хотелось заболеть и поскорей умереть или, по крайней мере, не ходить в школу хотя бы неделю, а лучше — не ходить вообще никогда.
— Господи, зачем все это? — с досадой размышлял он.— Ведь я не хотел, чтобы меня показывали по телевизору. Ромашов хочет, сделай так, чтобы показали его, а меня бы, наконец, оставили в покое.
Придя домой, он лег, уткнулся лицом в подушку и так пролежал весь вечер. В храме шла служба, нужно было идти помогать в алтаре, но сил встать не было. Мальчик очень надеялся, что завтра заболеет и можно будет не ходить в школу.
Проснувшись утром, Сережа, к своему великому сожалению, почувствовал, что совершенно здоров. Не ходить в школу без причины он все же не мог. Поэтому, прочитав утренние молитвы, он вышел из дома.
***
У двери в класс мальчик остановился, собрался с духом и, мелко перекрестившись, чтобы никто не заметил, шагнул в кабинет. В классе почему-то никого не было. Сережа сел на свое место. Прозвенел звонок. Пришла Наталия Николаевна и, оглядев поверх больших черных очков пустые парты, спросила:
— Кириллов, а где все?
Сережа пожал плечами. Наталия Николаевна сходила в учительскую и, вернувшись, сказала:
— Все заболели, кроме тебя, Кириллов. Ты что, какой-то особенный?
— Нет,— ответил Сережа.— Я просто чеснок ем, поэтому меня микробы боятся.
Школу закрыли на карантин на две недели. Когда снова началась учеба, оказалось, что все выздоровели, кроме Ромашова. Поговаривали, что у него после гриппа какое-то серьезное осложнение. Сережу, наконец, оставили в покое.
***
Однажды вечером мальчик смотрел телевизор. Шел сюжет о разыгравшейся в городе эпидемии гриппа. Вдруг на экране появилось знакомое лицо. В больничной палате, на койке, сидел бледный от болезни Костя Ромашов и что-то говорил в камеру. Сережа запомнил номер больницы и на следующий день, купив фруктов, отправился навестить Ромашова.
В больнице пахло карболкой. По коридору с огромной скоростью пронесся человек в белом халате. Шаркая тапочками, бесцельно бродили больные.
Когда Сережа вошел в палату, Костя сильно удивился и даже напугался. Потом они разговорились.
— А ведь ко мне из нашего класса только ты один и приехал,— задумчиво сказал Костя.— Нас теперь двоих любить не будут, ведь мы с тобой оба — телезвезды.
— Ага,— кивнул Сережа,— голливудского масштаба.
Уже почти выйдя из палаты, Сережа оглянулся. Костя, бледный, сидел на кровати, чистил принесенный Сережей апельсин и виновато улыбался.