Слышать о впечатлениях от поездки на Святую землю мне приходилось неоднократно. Но наблюдения отца Пахомия показались особенно интересными, порой даже неожиданными. Итак, наш разговор о личных открытиях отца Пахомия на Святой земле.

– Отец Пахомий, состоявшаяся поездка была для вас первым паломничеством на Святую землю?

– Да, ранее я ни разу не был на Святой земле. При этом многократно бывал в Греции, на Афонской горе, потому что там можно увидеть настоящую, живую монашескую жизнь. И когда размышлял о возможности поехать в Иерусалим, то все-таки предпочитал отправиться в Грецию. Это направление было для меня приоритетным. Но, осознавая факт, что Святая земля – место, где родился, жил, проповедовал Спаситель, я, конечно, планировал обязательно побывать в Палестине. Много приходилось слышать о том бесценном опыте, который можно там почерпнуть. В частности, многие мои собеседники говорили о том, что человек, который возвращается со Святой земли, испытывает невыразимую тоску и желание хотя бы еще раз в жизни туда вернуться.

– Теперь вы поняли, что это за тоска?

– Да, та тоска, о которой я слышал, она не только непосредственно по самой святыне, но и по той атмосфере, что создается там людьми. Когда мы были в Вифлеемской пещере, Литургию служили и греки, и арабы. Возникло общение, и такое общение между людьми всегда очень трогает сердце.

– Расскажите тогда для начала об этой стороне поездки, о людях, местных традициях, которые вы увидели и которые запомнились и удивили.

– У нас были свой гид и водитель. Таким образом, я и мои спутники (добрые помощники и прихожане нашего храма) ни от кого не зависели и имели достаточно свободного времени, которым могли распоряжаться по своему усмотрению. И именно поэтому у нас была возможность увидеть скрытые от посторонних глаз особенности местной национальной жизни иудеев, мусульман и христиан. Вот, например, замечательная история произошла с нами в небольшом городке под Вифлеемом. Мы сели пообедать в маленьком ресторанчике, арабы угощали нас блюдами национальной кухни. И завязался разговор с хозяином этого заведения, он стал рассказывать о себе, о жизни в Палестинской автономии. И вдруг говорит: «А я хочу для вас сыграть на одном национальном музыкальном инструменте». Достал инструмент, похожий на бузуки, стал играть, потом запел. В итоге получился целый концерт на полчаса. Наряду с национальными арабскими песнями он, чтобы нас порадовать, исполнил старинную мелодию, сохранившуюся, как он сказал, еще с византийских времен. И действительно, в ней слышны были мотивы византийской музыки. И в таком общении на самом деле очень многое узнаешь о другой стране, ее культуре, людях.

– Как вы решали языковую проблему, на каком языке общались?

– С нами всегда был наш гид, который был одновременно и переводчиком. Он говорил на иврите и арабском языке. А когда мы оставались без него, то пытались говорить по-английски. Хотя там достаточно много выходцев из России, всегда высока вероятность встретить русскоговорящего человека.

– То есть без знания языка не потеряешься?

– Да, это так. У нас был интересный случай при проверке документов на въезде в Палестинскую автономию. Проверяющий военный оказался выходцем из бывшего Советского Союза, он говорил по-русски. Более того, выяснилось, что он земляк с нашим гидом – оба из Одессы. Ну, конечно же, все вышли из машины, начали фотографироваться, образовалась пробка… Вот такие встречи там происходят.

– Иерусалим – уникальный город и с исторической точки зрения, и как место сосредоточения большого числа главных христианских святынь. А чем он поразил вас?

– В Иерусалиме по сравнению с другими израильскими городами религиозная жизнь очень высокого накала. Даже есть такая поговорка в Израиле: Тель-Авив отдыхает, Хайфа работает, Иерусалим молится. В Иерусалиме, действительно, вся жизнь выстроена вокруг богослужения в том виде, как оно понимается в той или иной религии или конфессии. И это проявляется во всем – в бытовых особенностях, распорядке дня. Везде, где мы останавливались и ночевали, в пять часов утра слышали мусульманский призыв к намазу. А в Иерусалиме, старом городе, по нескольку мечетей на каждый квартал. Сначала, конечно, это очень мешало. Потом в процессе общения мы выяснили, что кричат муэдзины о том, что молитва важнее сна. Кстати, на Афоне в русском монастыре, когда будят монахов и трудников на полунощницу, ранним утром, в 4 часа, брат-"будильник" идет и говорит: "Делу время, молитве час, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас".

В пятницу там не работают мусульмане, закрываются абсолютно все магазины, жизнь останавливается. Суббота – еврейский день покоя, еврейская часть Иерусалима замирает. По старому городу идешь – арабы торгуют, шумят, подходишь к месту, где начинается еврейский квартал – там тишина и ни души. Воскресенье – христианский день. Арабы и евреи суетятся, работают, что-то делают, христиане служат, молятся.

– Есть выражение: Иерусалим – центр мира. Это ощущается?

– На Святой земле можно увидеть, я думаю, как нигде в другом месте, средоточие трех культур, трех мировоззрений, которые сошлись в одном месте. И кажется, что и в духовном, и даже в географическом отношении слова о центре мира имеют под собой некое основание. Посреди храма Гроба Господня есть такое место, называется «пуп земли», там стоит каменная чаша, которая изображает центр вселенной. У псалмопевца царя Давида есть слова о том, что Господь «устроил» спасение посреди земли. Действительно центр мироздания там, где Спаситель пострадал за род человеческий, Своей кровью искупил нас. Поэтому с точки зрения духовной Иерусалим, безусловно, центр мира.

– Расскажите о вашем знакомстве со святынями.

– В Иерусалиме мы жили буквально в ста метрах от старого города, в арабской его части. Осмотр Иерусалима мы начали с Елеонской горы. Когда стоишь на Елеонской горе и перед тобой открывается вид на город, переживаешь непередаваемые чувства.

Здесь дорожки, по которым ходил Христос, на ослике Он въезжал в Иерусалим. Будто Библия открывается перед тобой зримым образом. Мы все равно воспринимаем библейские события очень по-русски. На старинных иконах пейзажи Святой земли очень похожи на русские, на воинах, ведущих Христа на казнь, русские шлемы, доспехи. На Святой земле, конечно, появляются новые подробности в восприятии евангельских событий.

На следующий день мы ходили по городу, побывали в храме Гроба Господня (его еще называют храмом Воскресения). Ему можно целую статью посвятить. Совершенно удивительное сооружение с точки зрения и истории, и культуры. А для нас, христиан, конечно, – это величайшая святыня. Храм Гроба Господня представляет собой огромное строение в виде ротонды, которое расположено над целым рядом очень дорогих христианскому сердцу святынь. Здесь Голгофа, где Христа распяли, Гроб Господень, куда Его положили после смерти, Камень Помазания, на котором тело Христа умащали ароматами.

В центре храма находится Кувуклия – часовня Гроба Господня. В ней пещера, где лежало тело Христа. Конечно, огромная очередь. Удивительно видеть, как стоят в ней русские, греки, арабы, эфиопы, копты, католики. Мне кажется, что храм Воскресения Господня – это единственное место на земле, которое объединяет нас всех, христиан разных конфессий.

Есть такая особенность: храм – несмотря на то, что все его святыни нам очень дороги – разделен на несколько частей. В конце XIX века был установлен статус-кво между греками, армянами, коптами и католиками-францисканцами – каждой конфессии был отведен свой участок. Но Кувуклия никому не принадлежит и доступна всем. По очереди, четко по расписанию там совершают службы греки, армяне и католики. Мы служили в воскресный день раннюю Литургию, много было народу, причастников. И еще идет служба, а уже бегут греки и начинают торопить, предупреждают, что время заканчивается и сейчас должны прийти армяне. Литургия заканчивается, тут же убирают греческую утварь, приходят армяне, ставят на престол свои принадлежности и начинают служить.

Знаете, что очень поразило еще, храм Гроба Господня – такая величайшая святыня, но всё там очень скромно. В русском понимании там, где святыня, должна быть идеальная чистота, позолоченные купола, иконостасы, утварь, а там этого почти ничего нет. А то, что есть, осталось от времени, когда в XIX веке на Святой земле было ощутимым влияние Российской империи. И я думаю: «Но как же такое возможно?». Представляете, если бы эти святыни оказались в руках русских людей… Все было бы по-другому. Там святыни находятся практически в запустении. А потом подумал, что, возможно, в этом есть Промысел Божий. Господь проповедовал в нищете, учил смирению. И вот на протяжении всей истории христианства слова Христа о смирении вот так зримо для нас обретают подтверждение.

Конечно, все что видишь там, необыкновенно интересно. Когда стоишь рядом с Гробом Господним, прикладываешься к камню, где лежал Христос (пусть даже больше чем на несколько секунд приложиться возможности нет, очень много народу), внутри тебя просто что-то переворачивается. Когда вдруг осознаешь, что пред тобой, то, конечно, выразить словами свои переживания невозможно.

– Не вмещается?

– Не вмещается. Как поется о Рождестве Христовом, что из утробы Девы рождается Христос "невместимый". Вместить в полной мере то, что открывается тебе на Святой земле, нельзя. Очень многое осознаешь и понимаешь значительно позже. Последние три недели я каждый день вспоминаю увиденное, думаю… Господь видимым образом явился там ученикам после смерти, они увидели Его. Традиционная жизнь иудеев так выстроена, что вырваться из нее невозможно. Для того чтобы кто-то из иудеев обратился в христианство, должно что-то немыслимое случиться. Но с апостолами это произошло, а за апостолами пошли еще тысячи людей.

После того, как Христа распяли, все ученики оставили Его, их охватили страх, тоска. В Евангелии рассказывается, как два ученика Христа идут из Иерусалима в Эммаус, у них крах, полностью вся их система ценностей рухнула. Они надеялись, что Христос – тот самый, Кто должен прийти, и тут события развиваются таким образом... Наверняка над ними тогда смеялись, издевались. И вдруг они видят воскресшего Христа, встречают его в Малой Галилее на Елеонской горе. Апостол Фома руками прикасается к Нему. Апостолу Петру, который ловит рыбу в Галилейском море, апостол Иоанн говорит о том, что Господь на берегу. И тот бросается в воду, плывет, припадает к ногам Христа. Когда смотришь на это море, на бьющиеся о берег волны – чувства переполняют душу. Там понимаешь, что же произошло с апостолами. Они материально ощутили чудо Воскресения! И после этого они пошли со своей проповедью, их уже не страшили ни муки, ни смерть. Они не могли уже по-другому, в их жизни произошло настоящее чудо. Апостолы, когда проповедовали, то говорили не от ума, они на самом деле держали воскресшего Христа за руки, они Его видели. И поэтому люди откликались. Апостол Петр за раз по несколько тысяч человек обращал. Это была проповедь человека не просто увлеченного, а убежденного.

– Теперь, уже имея опыт паломничества на Святую землю, что бы вы посоветовали нашим читателям, планирующим подобную поездку?

– На Святой земле, сколько бы времени у вас ни было в распоряжении, не нужно никуда торопиться, не стоит пытаться как можно больше увидеть. Нельзя просто зайти поклониться святыне и побежать дальше, надо сесть, помолиться, почитать Евангелие. У гробницы Божией Матери мы провели около полутора часов. Читали акафист Богородице, молились. Было такое чувство, как будто к самому родному человеку пришел. Ни в коем случае не спешите, пусть вы что-то не увидите, но зато заметите и почувствуете самое главное.

– Как подготовиться к паломничеству? Известно, что очень много зависит от того, что в сердце у человека, можно поехать к самой великой святыне и вернуться пустым, не открыв для себя ничего нового.

– Об этом очень хорошо говорил святитель Феофан Затворник: нужно в первую очередь в сердце поселить Бога, тогда не будет острой нужды ни в каких поездках, все будет в душе. И по большому счету паломничество – это дополнение к той внутренней духовной работе, которую должен вести человек.

И во время паломничества нельзя относиться к святыне потребительски. Бывает, что человек врывается в храм, не обращая внимания на то, что там происходит, расталкивает людей. Ему нужно обязательно свечи зажечь от Благодатного огня, взять какую-то святыню. Но важнее всего не внешние действия, а то, что было при этом у человека в сердце.

– Современные христиане сегодня нередко жалуются на маловерие; люди, далекие от Церкви, порой досадуют на собственное безверие. Можно от поездки на Святую землю ожидать, что маловерие исчезнет, а неверие превратится в веру?

– Я знаю людей, которые побывали в Дивеевском монастыре, Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, и на них это такое впечатление произвело, они так поразились, что обратились к Богу. Но следует помнить, что они увидели русскую церковную, монашескую жизнь, уставную службу, благоговение перед святыней. В Иерусалиме за внешней восточной торговой суетой, не имея опыта подобных поездок, человек может, к сожалению, самого главного не разглядеть.

– Что осталось у вас в сердце?

– Осталось совершенно удивительное чувство радости, теплоты, спокойствия, мира, желание вернуться. Помните, на Фаворской горе апостол Петр, находясь рядом с Господом, сказал: «Хорошо нам зде быти». Вот только так и можно выразить свои чувства – очень хорошо было.

 Автор: Юлия Семенова