Вся земля да поклонится Тебе и поет Тебе,
Да поет же Имени Твоему, Вышний. (Пс 65:4).
О высоком достоинстве музыки и пения вообще и о их благотворном влиянии на людей говорится в Священном Писании, а также во многих трудах святых отцов и учителей Церкви. Протоиерей Иоанн Вознесенский в своей статье о церковном пении пишет: «С религиозной точки зрения способность к пению составляет отличительное свойство только разумных существ – ангелов, людей. Пение совместно с речью служит выражением высоких чувств Богопочтения, свойственных их природе. Ангелы представляются сонмом, разделенным на лики или хоры, поющим хвалу Триединому Богу. Еще до сотворения человека, лишь только появились на тверди светила небесные, - все ангелы восхваляли Творца гласом велиим» (Иов 38:7).
К небесным вратам простираешь ты руки,
И льются, струятся чудесные звуки
Мелодии райской, молитвы святой,
И свет озаряет тебя неземной;
То ангелы с Неба к тебе прилетели
И вместе с тобою песнь Господу пели,
И Божие Царство тебе принесли
На крыльях, сияющих светом любви! (Галина Шуркина)
«В древнейших еврейских преданиях говорится, что пение ведет свое начало от первого человека, воспевшего в раю те же псалмы (песни), которые в последующие времена пелись в Иерусалимском храме. Древний халдейский перифраз Библии, которому следуют многие раввины, дает такое надписание 91-му псалму: “песнь, воспетая первым человеком в день субботы”».
Это древнее предание старались утвердить святые отцы, как, например, св. Кирилл Александрийский, который говорил «что первые люди воспели славу Всевышняго в гимнах и песнях, хотя простых и безыскусственных».
Фома Аквинат ставит между знаниями первого человека его сведения и в музыке, потому что «он был человек и все человеческое ему не было чуждо в особенности».
Можно сказать, что первый человек созданный по образу Божию, обладавший благодатным состоянием и находившийся под постоянным Божиим наблюдением, мог в раю посредством певческого дара, славить величие и силу своего Творца.
Пение – это особый язык, свойственный только восторженному состоянию благочестивых людей, это некий вид Божественного Откровения, данного человеку Создателем. Оно является самым доступным языком души, единственным универсальным языком человечества. Когда человек поет, то он благодушествует. Вообще, благодушие есть внутреннее довольство своим положением, духовное наслаждение. Оно управляет нашими чувствами и направляет нашу волю к добру.
В шестой день Творения Мира Бог создал человека по образу и подобию Своему. Образ Божий в нем заключен в свойствах и силах человеческой души. Это то, что отличает его и от животных, и от ангелов. Богообразные черты – это, прежде всего, способность к творчеству, личностный характер бытия, свобода, способность к речи, к разумной мысли, к любви. Поэтому можно с уверенностью сказать, что умение выражать свою любовь к Богу в пении было прирождено первым людям. Подражая ангельскому миру и раскрывая свои творческие способности, Адам пением восхвалял творение Божие.
Свт. Иоанн Златоуст в 13 беседе на книгу Бытия говорил о том, какую честь Бог оказал человеку! Создав вне рая, Он тотчас ввел его туда, чтобы дать ему почувствовать Свое благодеяние; чтобы на деле видно было, какую ему Он оказал честь, поместив его в рай: «и постави тамо человека, егоже созда» (Быт 2:8). Продолжая толкование этого отрывка текста Священного Писания, свт. Иоанн Златоуст пишет: «…повелел человеку жить там, чтобы и взгляд (на рай) и пребывание в нем доставляли ему великое удовольствие и возбуждали его к чувству благодарности, при мысли, сколько он облагодетельствован, хотя сам еще не сделал ничего».
После грехопадения и изгнания из рая, духовно-познавательная способность человека покрылась непроницаемой пеленой. Человек стал видеть Божий мир как бы через тусклое стекло. Из благозвучной, хвалебной, радостной гармонии души она перешла в дисгармонию плачущего сердца.
Плач Адама у врат потерянного рая стал первой покаянной молитвой, жертвой уст своему Творцу. Ибо человеку была дарована неистребимая внутренняя тяга к источнику Жизни – Богу. Он должен будет пройти через долгий путь во времени, чтобы возвратиться, в некоторой степени, к своему богоподобию и к своему возвышенному царственному назначению.
Текст Священного Писания 1 и 2 глав книги Бытия рождает мысль о том, что душевный восторг Адама, который он, находясь в райских обителях, изливал в песнях, носил радостно-мажорный характер. Интонации его голоса не знали ни грусти, ни печали. Они не были минорными. По мнению толкователей Священного Писания, они были простыми, незатейливыми, ликующе-радостными. Небо и земля торжествовали вместе с первыми людьми. В созданном Богом мире еще не было скорбей, тоски и уныния. Минорные, покаянные интонации в человеческом голосе появились только после грехопадения и изгнания из рая.
Древние люди, потерявшие непосредственную связь с Богом, утоляли свою духовную жажду песнями религиозного характера. В Ветхозаветной Церкви богослужебное пение и музыка у евреев не были областью искусства. Они всецело принадлежали религии, и были усвоены пророками. Духоносные пророки находились в тесной связи с дарами словесного творчества и Божественных Откровений. Царственный пророк Давид восторг своего духа изливал в творении псалмов, в бряцании на псалтири и гуслях и в псалмопении. Ему был дарован от Бога поэтический и музыкально-певческий талант. Он говорил о себе: «Руки мои сделали орган, персты мои настроили псалтирь» (Пс 152:2). Господь вложил псалмопевцу Давиду в уста «новую песнь – хвалу Богу нашему» (Пс 39:4). Царь Давид вошел в историю как создатель псалмов – молитв, предназначенных для пения хором. В своем псалме, составленном по случаю перенесения ковчега завета в Иерусалим, Давид восклицает: «славьте Господа, провозглашайте имя Его; возвещайте в народах дела Его; пойте Ему, бряцайте Ему…» (Пс 104:1-15; 1Пар 16:8-9).
Пророки древнего Израиля изрекали свои пророчества нередко стихами и произносили их нараспев. Пророк Исаия видел серафимов, окружающих престол Господа Саваофа и взывающих друг ко другу: «Свят, свят, свят господь Саваоф! Вся земля полна Славы Его» (Ис 6:3).
Родоначальники евреев – сыновья Иакова, Иосифа, поселившиеся и умершие в Египте, знали пение и музыку египтян. В Деяниях апостольских мы находим следующие слова: «И научен был Моисей всей мудрости египетской и был силен в словах и делах» (Деян 7:22).
Климент Александрийский пишет: «Моисей был обучен египетскими жрецами геометрии, поэзии и музыке».
Певческое творчество иудеев не основывалось на музыкально – теоретических законах и правилах написания песенных молитвословий. Эта особенность еврейской музыки была причиной того, что еврейское песенное творчество никогда не облекалось в какую-либо музыкальную систему, не имело музыкальных знаков для записи мелодий, не имело определенных точных правил песенного творчества. Пение передавалось из уст в уста, в живой импровизации или же по подобию некоторых общепринятых напевов, традиционно. Они были руководимы религиозно настроенным чувством и Божественным вдохновением.
Поэтому творцы религиозных песен у евреев были, по преимуществу, пророки. Господь, явившийся Моисею в скинии, дает указания: «Напиши себе слова песни сей, научи ей сынов Израилевых, и вложи её в уста их, чтобы песня сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых» (Втор 31:19).
В Ветхозаветной церкви жертвоприношение являлось сущностью еврейского храмового богослужения. Оно всегда сопровождалось музыкой и пением псалмов хором левитов с музыкальными инструментами и двумя священниками с трубами. На музыкально-певческий элемент смотрели как на особый вид обетной жертвы подле вещественных жертв.
Пророк Моисей установил сопровождать праздничные и особо торжественные жертвы, приносимые Богу Саваофу, звучанием громогласных труб. В последствии это стало принадлежностью утренней и вечерней жертвы и развилось в сложный чин богослужебного пения и музыки. По сожжении жертвы и окончания псалма, служивший священник с лестницы храмового притвора давал благословение народу.
Псалом при ежедневном жертвоприношении на каждый день недели положен был особый: в субботу 91, в воскресенье 23, в понедельник 47, во вторник 81, в среду 93, в четверг 80, в пятницу 92. В особо важных случаях пелись особые псалмы, и псалом пелся не одними левитами, а в пении его принимал участие весь народ, подхватывая концы стихов. Например, псалом 135, где каждый стих имеет припев «Яко в век милость Его»; для ряда же псалмов 105-106, 112-118, таким припевом служило «аллилуйя». По субботам во время принесения особенной субботней жертвы, при утреннем жертвоприношении пелась песнь Моисея: «Вонми небо». А при вечернем «Поим Господеви».
В праздник Пасхи и Пятидесятницы пели галлел малый, или египетский, то есть псалмы 113-118, которые прославляют исход из Египта. На праздник Кущи пелся галлел большой, состоявший, по разным мнениям раввинов, из псалмов 117-135 (стихи одного из этих псалмов – 117 – вошли в наше уставное «Бог Господь»).
Самой широко применяемой частью при богослужении в Ветхозаветной церкви, безусловно является пение псалмов. Нет ни одной службы, когда бы не использовалась Псалтирь. На древнееврейском языке книга Псалтирь называется (техиллим) – это множественное число от (техилла) – слова, имеющего в Танахе значения «слава Бога и человека; прославление, славословие, песня». Эта часть Священного Писания поражает не только удивительной мудростью и красотой, но и своей поэтичностью. Само слово «псалом» происходит от греческого глагола (псалло), означавшего когда-то «щипать», а позднее «играть на струнном инструменте». Царь Давид играл и пел псалмы, и это духовное творчество дало название тексту.
Для пения псалмов за богослужением еще Давид отделил 4000 певцов и музыкантов из 38000 всех левитов; с этого времени образовалась у евреев своего рода наследственная каста певцов, сохранившаяся и после плена. Потомки Идифума и Асафа играли на струнных инструментах, хор Емафа - на ударных, сыны Корея, по-видимому, были певцами. Но вообще пение в Ветхозаветном храме считалось важнее музыки.
По мысли Талмуда, прославление Бога в храме должно было выражаться главным образом громким голосом, а музыка была допущена только по необходимости, «так как инструменты облегчали голоса и пение левитов». Принадлежность к обществу левитов необходима была только для певцов, а играющие на музыкальных инструментах могли быть лицами непосвященными. Каждый израильтянин, если он состоял в родстве с кем-либо из священников и если он был знаток музыки, мог явиться к храму со своим инструментом и пристать к хору музыкантов, но никакое родство со священниками не давало права петь голосом с певцами; это было священной обязанностью одних только левитов. Они были освобождены от каких-либо обязанностей, кроме певческих, «…потому что день и ночь они обязаны были заниматься искусством своим», свободны были от уплаты налогов и податей, жили близ Иерусалима в особых городах в коленах Иудином и Вениаминовом и носили священную, виссонную одежду (1Пар 9:33-34). Женщины из рода левитов также участвовали в храмовой музыке и пении (1Пар 25:5-6; Пс 67:26; 1Езд 2:65). Пение псалмов в Ветхозаветном богослужении отличалось простотой, оно было унисонным (одноголосным), на что находим указания в Библии: «и были как один трубящие и поющие, издавая один голос» (2Пар 5:12). Еврейская храмовая музыка по силе звука была гремящей и пронзающей. Талмуд говорит, что, когда играли в храме, было слышно до Самарии.
Известный и любимый всеми студентами наших Духовных школ преподаватель Библейской Истории, доцент Миронович И. Ц. (1938-2011г.), на своих лекциях, особенно, на регентском отделении, часто повторял, что в период благочестивых царей о храмовом пении в Ветхозаветной Церкви говорится много, а при неблагочестивых царях, о пении ничего не говорится.
Через его лекции студенты изучали не только внешнюю канву Библейской истории, но входили в живой мир библейского текста, постигая многообразие библейских смыслов, в мир, в котором по-настоящему встречается лицом к лицу человек и Бог.
Чтоб на себе расшифровать
Слова Писания скупые… (из стихов И.Ц. Мироновича).
В толковании текста 41 псалма царя Давида, свт. Иоанн Златоуст призывает и нас: «…а ты сделай свое жилище церковью. Подлинно, где псалом, молитва, ликование пророков и боголюбезное настроение духа поющих, – там собрание безошибочно можно назвать церковью».