5 сентября 2023 года исполняется 45 года со дня кончины одного из самых выдающихся православных иерархов 20 века приснопамятного Преосвященного митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). В 2022 году исполнилось 75 лет со дня рукоположения Владыки Никодима в сан диакона (17 августа) и 75 лет со дня его монашеского пострига (19 августа).
Митрополит Никодим, возможно, останется пререкаемой фигурой до скончания века. Но не был ли пререкаемым знамением (Лк. 2: 34) Сам Господь наш Иисус Христос, в служении Которому заключался весь смысл жизни Владыки Никодима. Да, почитатели Владыки часто сравнивают его со Святителем Василием Великим, вспоминая, что они прожили на земле равное число лет, и годы их жизни с дистанцией в 1600 лет практически совпадают. Противники же Владыки считают его еретиком, введшим в учение и практику Русской Православной Церкви "суперересь экуменизма" и чуть ли не тайным католиком.
Но у Владыки болела душа от того, что заповедь Господа "Да будут все едино", (т. е. все верующие в Него) (Ин. 17: 21), данная в предсмертной Первосвященнической молитве Господа, что Господь Сам называет условием того, чтобы в Него мог уверовать мир, остается неисполненной, остается пустым звуком, в то время, когда этот самый мир все дальше и дальше отходит от христианства. Либералы упрекают Владыку в коллаборационизме, в непозволительном сотрудничестве с безбожной властью. А эта самая власть достаточно быстро разобралась, что не в её ворота играет Владыка, и наложила категорическое вето на избрание его, самого яркого иерарха Русской Православной Церкви, Патриархом Московским и всея Руси после кончины Патриарха Алексия 1.
По-моему, очень удачно сравнил Владыку один из его учеников с главным героем первого и самого популярного доныне советского сериала "Семнадцать мгновений весны" Штирлицем (сериал, по воспоминаниям близких к Владыке людей, очень нравился Владыке, и он его неоднократно смотрел). Подобно Штирлицу, он входил в близкие отношения с враждебной Церкви властью. Но с какой целью? Чтобы отстоять существование Церкви, когда раздавались нешуточные угрозы через 20 лет показать по телевизору последнего священника. Но, пожалуй, наиболее удачно определил Владыку его ближайший друг и соратник митрополит Ювеналий (Поярков), назвавший книгу, посвященную памяти Владыки Никодима, "Человек Церкви" (ср. "Мати Сион рече: Человек, и Человек родися в Нем" (Пс. 86, 6). Да, подобно Атланту, Владыка как бы держал на своих плечах здание Русской Православной Церкви в годы, когда не прекращалось стремление положить конец ее существованию. И его смерть в неполных 49 лет от 7-го инфаркта была, несомненно, следствием колоссального напряжения всех сил, была знамением внутреннего мученичества, особого, тайного, невидимого миру подвига.
Портрет митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова).
Художник А. Крейдун
Митрополит Никодим (в миру Борис Георгиевич Ротов) родился 15 октября 1929 года в селе Фролово Рязанской области в семье инженера-землеустроителя Георгия Ивановича Ротова и его супруги Елизаветы Михайловны, до рождения детей — Бориса и его старшей сестры Елены, работавшей учительницей в сельской школе. Отец владыки был членом партии, человеком, впитавшим и вполне разделявшим новую коммунистическую идеологию. Мать же была дочерью священника, не потерявшая веру, но вынужденная по условиям времени скрывать ее. Но бабушка, вдова священника, не оставляла детей совсем без религиозного воспитания. Она водила их регулярно в Церковь, и быстро заметила, с какой радостью Боря всегда идет в Церковь, и как неподвижно, внимательно стоит в ней, вперив свой взор в алтарь. Когда Боря подрос, он стал самостоятельно ходить в Церковь в любую погоду, нередко приходя домой вымокшим от дождя, поскольку не всегда ему удавалось попасть внутрь из-за многолюдства.
По окончании школы он поступил в Рязанский пединститут на факультет естествознания. Но в этом время Промыслом Божиим ему удалось сблизиться с архиепископом Ярославским Димитрием (Градусовым) (в схиме — Лазарем), почтенным старцем, участником Поместного Собора 1917-1918 годов, который сумел распознать в 18-летнем юноше будущего великого служители Церкви.
Да, Борису еще не исполнилось 18 лет, когда он был рукоположен в диаконский сан и пострижен в монашество. Промыслительно Владыка Димитрий нарек ему и имя "Никодим" по имени тайного ученика Христа, не только потому, что иеродиакон Никодим, служивший в архиерейском доме, оставался еще 2 года советским студентом, вынужденным изучать атеизм, но и прообразуя некую таинственность, которая окутывала последующую жизнь и деятельность Владыки.
Но в 1949 году жить двойной жизнью было невозможно, и Владыка сделал однозначный выбор в пользу служения Церкви. И 20 ноября 1949 года владыка Димитрий рукоположил иеродиакона Никодима в сан иеромонаха.
Выбор этот стал первоначально большой трагедией не только для отца, но и для матери. Впрочем, Елизавета Михайловна сумела быстро оправиться. Она пишет, что, увидев сына в таком юном возрасте, совершающим Божественную Литургию, она испытала гордость за него. Быстро менялись места служения молодого священника, быстро он рос по службе. Наконец, в 1952 году он становится ключарем кафедрального собора и секретарём епархии. В 1950 году он поступает на заочный сектор Ленинградской духовной семинарии, которую кончает за 2 года. и ещё 3 года учится в Ленинградской духовной академии, которую заканчивает в 1955 году.
По окончании Академии он назначается членом Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, а уже через полтора года, 25 сентября 1957 года, становится ее начальником. На этом очень нелегком посту раскрылся дипломатический талант владыки, способность его к внешнецерковной деятельности. Однако спустя год он был возвращён в Москву и назначен Заведующим Канцелярией Московской Патриархии, а несколько месяцев спустя по совместительству и заместителем Председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС). В то время Председателем Отдела был митрополит Николай (Ярушевич), который в это время стал позволять в проповедях правдивые высказывания относительно положения Церкви и верующих в Ссср, чем вызвал неудовольствие тогдашних правящих кругов. Поэтому было решено сместить старорежимного митрополита, а на его место поставить советского до мозга костей, как они думали, человека — 30-летнего архимандрита Никодима.
Так, 21 июня 1960 года Священный Синод определил ему быть епископом Подольским, Председателем ОВЦС 9 июля — в день Тихвинской иконы Божией Матери, которую он всегда глубоко чтил, поскольку в детстве в этот день он чудесно исцелился от казавшейся смертельной болезни, он был наречен в епископа, а на следующий день, 10 июля 1960 года, был рукоположен в архиерейский сан в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры сонмом архиереев во главе с Патриархом Алексием 1.
23 ноября 1960 года он назначается правящим Архиереем родной для него Ярославской кафедры. В 1961 году он становится Постоянным членом Священного Синода и возводится в сан архиепископа. Владыка Никодим так быстро снискал себе авторитет, что спустя всего год после его собственной хиротонии ему благословляется самому возглавлять рукоположения в епископа. Интересно, что первой хиротонией, которую возглавил владыка Никодим, было рукоположение 3 сентября 1961 года в епископа Таллинского, будущего Святейшего Патриарха Алексия 2, которое состоялось в Александро-Невском соборе в Таллине.
3 августа 1963 года владыка Никодим был возведён в сан митрополита и назначен на Белорусскую кафедру, однако спустя всего два месяца, 9 октября, был переведён в Ленинград.
Начался 15-летний самый яркий период его деятельности в качестве правящего архиерея Ленинградской епархии, к которой в 1967 году была присоединена древняя Новгородская епархия. Первым своим циркуляром он отменил введенную при его предшественнике, митрополите Пимене, будущем Патриархе, под давлением властей цензуру на проповеди, которая очень угнетала духовенство. Затем он занялся возрождением духовных школ, которые были к моменту его назначения на грани закрытия. Для этого он придумал остроумный маневр. Пользуясь заигрыванием советского руководства с освободившимися от колониальной зависимости странами, он стал приглашать в духовные школы для обучения граждан этих стран, как активно привлекали их в это время и в светские вузы.
Конечно, властям стало неудобно закрывать школы, в которых проходит обучение столько граждан дружественных нам государств. Духовные школы всегда были предметом его неустанного попечения. Он лично знал не только учащих, но и всех учащихся, многих поддерживая своим советом, наставлением, а нередко и материально.
Против угроз показать последнего священника. Он тоже изобрел свое средство. Церковь при нём вступила во Всемирный совет Церквей (ВСЦ). Хотя целесообразность этого решения оспаривается до сих пор, но активная внешняя деятельность позволяла создавать новые епископские кафедры. Он сумел убедить власти, всячески противившихся архиерейским хиротониям, что зарубежные представительства нашей Церкви должны возглавлять лица в епископском сане. Так ему удалось рукоположить сонм молодых, образованных архиереев, немалое число из которых до сих пор продолжает свое служение.
Митрополиту Никодиму также удалось приостановить процесс закрытия храмов епархии, казавшийся необратимым при его предшественниках.
Особую любовь она питал к совершению богослужений. Его почитатели всегда указывают тем, кто сомневается в православности Владыки, на то, с каким благоговением он совершал богослужение. "Все умею делать быстро, — любил говорить Владыка, — только служить быстро не умею." Нередко он сам читал Шестопсалмие и Праздничные каноны. Большое внимание он уделял благолепному совершению богослужений. По его инициативе был создан хор духовенства епархии, певший на особо торжественных службах, прежде всего на архиерейских хиротониях.
Ему удалось пробить канонизацию Святителя Николая Японского, преподобного Германа Аляскинского и Святителя Мелетия, архиепископа Харьковского, что было для того времени немалым чудом.
17 апреля 1970 года скончался Святейший Патриарх Алексий 1. Естественно, первым кандидатом на Патриарший престол был митрополит Никодим, к тому времени державший в руках многие нити церковного управления. Но власти к тому уже поняли, к чему ведет игру "советский" митрополит Никодим, и что он может сделать, если станет во главе Церкви, почему и категорически воспротивились его избранию. Собор, состоявшийся спустя более чем через год после смерти Патриарха Алексия, избрал, как известно, Патриархом Пимена. Владыке же Никодиму было даровано право совершения богослужения с преднесением креста, что составляет характерную особенность служения Предстоятеля Церкви.
По инициативе владыки Никодима на Соборе был принят ряд важных решений — подтверждена автокефалия Православной Церкви в Америке, которая была дарована ей решением Синода еще в апреле 1970 года, и автономный статус Японской Православной Церкви.
Не менее важным было другое решение Собора, инициированное митрополитом Никодимом, а именно снятие всех клятв со старых обрядов, наложенных соборами 17 века, и признание их во всем равночестными тем обрядам, в соответствии с которыми совершается служение в нашей Церкви после реформ Патриарха Никона.
Вероятно, Владыке Никодиму было по-человечески нелегко пережить неизбрание его в Патриархи, конечно, не по причине личных амбиций, а по причине невозможности принести ту пользу Церкви, которую он мог бы принести, если бы был избран ее Предстоятелем. Вместе с колоссальным напряжением предыдущих лет, это привело постигшему его в 1972 году тяжелому инфаркту на фоне диабета, которым Владыка страдал уже давно. По этой причине он вынужден был оставить пост Председателя ОВЦС, хотя и остался Председателем Комиссии Синода по вопросам христианского единства и межцерковных отношений.
В 1974 году к его обязанностям прибавился пост Патриаршего экзарха Западной Европы, на котором он сменил митрополита Сурожского Антония (Блума), вызвавшего неудовольствие советской власти моральной поддержкой, которую он оказывал Солженицыну.
Здоровье Владыки продолжало в эти годы неуклонно ухудшаться. Инфаркты следовали один за другим, и Владыка оказывался подчас на месяцы оторванным от совершения богослужения, которые он так любил. Впрочем, он и в больничной палате стремился ежедневно служить Литургию, а если сил для этого не было, то ее совершал учиненный иеромонах, а Владыка молился и причащался за ней.
В августе 1978 года Священный Синод уполномочил его возглавить делегацию для участия в интронизации вновь избранного Папы Иоанна Павла 1. Владыка чувствовал в это время очень плохо, но не мог отказаться от возложенного на него Церковью ответственного послушания, и отправился в Рим. Положение усугубляла стоявшая в это время в Риме чрезвычайная жара в сочетании с высокой влажностью. Во время посадки в машины для отправки в Ватикан на аудиенцию к Папе произошла суматоха из-за нашедшего тропического ливня, и машины прибыли на место с опозданием.
Все это не могло не отразиться на состоянии Владыки, который обычно никогда и нигде не опаздывал. Потом на аудиенции у Папы произошло то, что произошло — Владыка скончался буквально на руках у Папы, который, в свою очередь, отошёл в лучший мир спустя 22 дня после смерти Владыки Никодима. Как невесело шутили тогда, чтобы продолжить заинтересовавшую его беседу с русским Архиереем.
Смерть владыки Никодима поразила всех, и, конечно, вызвала и продолжает вызывать множество кривотолков. Тем не менее, он, безусловно, вошёл в историю, как выдающийся иерарх нашей Церкви. Память его вызывает ежегодно большое стечение верующих. И мы не должны забывать того, кто в нелегкое для Церкви время выступил ее защитником, кто во многом подготовил ее теперешнее возрождение.
Владыка многократно бывал и в нашем храме. Возможно, среди наших прихожан есть такие, которые помнят его. Он вернул нашему храму отца Василия Лесняка, который столь плодотворно потрудился в нем в последующие годы.
Митрополит Никодим
с клириками и прихожанами Спасо-Парголовского храма
Хотя время митрополита Никодима все дальше уходит от нас, хотя нам может казаться, что он сделал не так уж много, по сравнению с тем, что делается сейчас. Но будем благодарны ему, как одному из хранителей Церкви в трудное время. Погребен на Братском участке Никольского кладбища Александро-Невской Лавры 10 сентября 1978 года. Вечная ему память!