Одной из самых значительных памятных дат этого года, несомненно, является 100-летие мученической кончины митрополита Петроградского Вениамина и иже с ним убиенных священномученика архимандрита Сергия (Шеина), адвоката Ивана Ковшарова и профессора гражданского и церковного права Юрия Новицкого, осуществлявших активную правовую помощь православным приходам Петрограда в то нелегкое время. Процесс явился высшим выражением лицемерия новой власти, сумевшей придать всем очевидному беззаконию видимость формальной законности.
Само место проведения этого беззаконного процесса было избрано неслучайно — лучший из залов Петрограда, Большой зал Дворянского собрания, ставший с 1921 года Большим залом Петроградской филармонии. Устроители, проводя его в храме музыки, видимо, хотели превратить его в "храм" советского правосудия.
И очень хорошо, что спустя 100 лет в день мученической кончины расстрелянных по приговору — этого не праведного судилища — до сих пор неизвестно где! — в Большом зале филармонии, многие из посещающих который, до сих пор не знают, какие дела здесь творились, состоялось масштабное памятное мероприятие.
Особую значимость придало ему участие Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, выступившего на нем с пространным вступительным словом, в котором он охарактеризовал подвиг митрополита Вениамина и его значение для нашего времени. Патриарх представил уникальный документ из Патриаршего архива — обращение Святого Патриарха Тихона, написанное им после выхода из заключения, в котором разоблачались козни раскольников-обновленцев, направленные на захват власти в Церкви. Он отметил, что за чтение и хранение этого документа можно было поплатился жизнью. Патриарх призвал к осмыслению подвига новомучеников, отметив, что в нашем мире всегда есть место для исповедничества, несмотря на то, что явных гонений в наши дни нет. Но тот дух лжи, который породил гонения, до ныне с неослабной силой действует в мире хотя и в других формах, и противостоять ему часто бывает не менее трудно, чем в годину гонений, тем не менее такое противостояние есть долг каждого, кто осознанно считает себя последователем Христа.
Центральным событием Памятного вечера стала мировая премьера оратории-похвалы известного петербургского композитора Михаила Малевича, "Страдалец до Голгофы", посвященная прославлению подвига митрополита и его сподвижников средствами музыки и художественного слова.
Премьера оратории ожидалась уже давно, и нужно прямо сказать, что ожидания чего-то значительного полностью оправдались. Ораторию можно назвать большой удачей автора, которому удалось найти точную интонацию, передающую и глубокую трагичность вспоминаемых событий, и неразрывно связанную с ними славу в вечности.
Само название действа — "Страдалец до Голгофы" нужно признать очень удачным, несмотря на некоторую его на первый взгляд странность. Вся жизнь митрополита, человека с чутким, сострадательным сердцем, вмещавшим в себя скорби множества его чад, всегда была страданием. Он потому и мог утешать столь многих, что сердце его было способна вмещать скорбь многих. Но он не мог бы оказывать сочувствие скорбям столь многих, если бы мысленно взор его не был направлен на Голгофу и Распятого там Страдальца. Он всегда соотносил свой жизненный подвиг с происходившим на Голгофе, всегда готов был и сам пострадать до Голгофы, сораспяться с Распятым, умереть с Умершим, чтобы жить с Воскресшим. Вот это-то неразрешимое в мире сем противоречие между страданием и славой, но по-христиански, являющееся неразрывным единством, так что одно не может существовать без другого, очень удачно передает музыка Михаила Малевича.
Какой-то неповторимый дух витал в зале с самых первых тактов звучания оркестра, дух, отличный от самых прекрасных произведений светской музыки. Очевидно было, что перед нами духовная музыка, независимо от того, пользуется ли она только оркестровыми средствами, или же звучит вокально-оркестровая композиция, или звучит только человеческий голос, с текстом или без него, вокализирующим только последовательность нот.
Мы еще недостаточно, думается, оценили созданный митрополитом Иларионом (Алфеевым) жанр православной духовной оратории, в котором осуществляется удивительный синтез западной гармонической музыки с традиционным православным церковным пением. Это новый, невиданный доселе жанр, в котором осуществляется воссоединение столь разошедшихся и, как казалось, противостоящих друг другу духовных традиций. И очень хорошо, что этот новый жанр нашел свое талантливое продолжение в творчестве Михаила Малевича.
Можно услышать немало параллелей между ораторией митрополита Илариона "Страсти по Матфею", лучшим произведением этого автора, и ораторией Михаила Малевича, но это не подражание, а единодушие, там путь на Голгофу, здесь мысленное и действенное повторение пути на Голгофу, которым можно охарактеризовать путь митрополита Вениамина.
Очень удачно написана музыка к декламациям, в частности к чтению письма митрополита Вениамина из заключения протоиерею Петру Ивановскому, уникальному документу эпохи, чудом сохраненному для нас рачением о. Петра, несомненно, центральному эпизоду оратории. Музыка удачно подчеркивает удивительные места этого письма, рисуя духовный облик владыки Вениамина, всегда страдавшего, но умевшего в этих страданиях находить радость, дававшую силы для подвига жизни и служения.
С чем сравнить написанную Михаилом Малевичем декламацию — разве с музыкой Бетховена к монологу Эгмонта или декламациями из оратории Стравинского "Царь Эдип", несмотря на всю разницу музыкального языка этих произведений.
Очень удачно подобраны и голоса, озвучивавшие текст — иерея Сергия Чекоданова, который прочел текст Письма к о. Петру, иерея Александра Андреева, превосходно вокализовавшего текст из Послания апостола Павла к Евреям, читающийся в дни общей памяти святых, и, конечно, превосходно выделил кульминационные места текста своим могучим голосом протодиакон Сергий Шалберов.
А что сказать о музыкальных кульминациях оратории, и той, которая следует за возвещением о смерти митрополита Вениамина, и которая сопровождает текст о вечном прославлении Новомучеников. Необыкновенно торжественные, величественные, в чем-то подобные кодам 5-й и 7-ой симфонии Шостаковича, в которых глубокий трагизм переплетаются с ощущением победы, обе эти кульминации необыкновенно впечатляют, вдохновляют, возвышаются горе.
И здесь хочется отметить, что мы имеем дело с духовной музыкой, поэтому так органично входит в текст оратории уникальный документ эпохи — песнопение "Богородице Дево, радуйся", написанное одним из обвиняемых по делу митрополита Вениамина — композитором Сергеем Ляпуновым, старостой Консерваторской церкви, прямо во время процесса. Интересно узнать, оркестровый контрапункт к песнопению принадлежит Ляпунову или автору оратории — во всяком случае оно входит в музыкальный текст оратории совершенно органично, как его неотъемлемая часть, и так произведение композитора-современника процесса превосходно венчает творение современного композитора.
Так смыкается круг времен, и мы, люди 21 века, становимся как бы свидетелями того, что произошло 100 лет назад. Хочется верить, что оратории Михаила Малевича суждена долгая жизнь, что в историю российской музыки вписана еще одна светлая страница.