Старец Иосиф Ватопедский
Отцы и братия, очень часто я слышу неразумные суждения о смиренномудрии и самоукорении, которые обличают больше вашу неопытность, или, лучше сказать, неведение, и поэтому я удивляюсь вашему неумению и ненаученности. Наши Отцы, будучи просвещенными Благодатью, с рассуждением, совершали путь Господень, передав и нам свое божественное просвещение, чтобы мы продолжили их путь.
Началом нашего духовного подвига является любострадание и самоотречение. С помощью этих добродетелей мы избавляемся от страстных помыслов и движений пленившего нас неразумия, которое управляет нашим ветхим человеком. Отцы благоразумно и рассудительно соразмеряли духовный подвиг со своими силами, чтобы не оказаться уничтожающими тело, но уничтожать только страсти, потому что тело наше — это необходимое средство для борьбы, направленной или против страстей и привычек, или против самого диавола.
Я хочу, чтобы вы имели понятие о добродетелях рассудительности и благоразумия и обладали ими. Таким образом, вы сможете избежать недостатка или преувеличения, порождаемых беспорядочностью и своенравием. В нашем общежитии преобладает светоносное рассуждение, и, как благоразумные, не нарушайте этого правила.
Светильник рассуждения авва Исаия учит нас: «Не лишайте тела необходимых естественных потребностей в отдыхе, пропитании и покое, чтобы оно всегда было готово к разумному исполнению предписаний». Особенно это относится к немощным и слабым по характеру, число которых умножилось в наше время.
Рассуждение предотвращает опасность и восполняет недостающее, когда над всем в нашей жизни царит послушание и смирение. Следуя рассудительному злостраданию, мы познаем, что телесный труд есть инструмент добродетели, а страсти происходят от беспечности. От страсти к излишествам рождается успокоенность. Она изгоняет духовное познание. Только усердие к злостраданию и труду уменьшает и изгоняет страсти, тогда как лень легко возвращает их назад.
Юношеский возраст требует особого внимания в том, чтобы правильно управлять телом и чувствами. Важно, чтобы ни тело, ни чувства не увлекались постыдными предлогами мнимой нужды и не опускались до рабства похотям, имеющим непобедимых союзников — бесов. Вооружившись страхом Божиим, мы должны усердствовать в выполнении наших порядков и правил, стремясь к приобретению добродетелей, которые покроют нас как от воздействия предшествующих привычек и страстей, так и от невидимых врагов. Труды и страдания в здешней жизни, направленные к стяжанию добродетелей и совершаемые ради Бога, не только покрывают нас от нападений врагов, но являются и будущими венцами и почестями — такими же, которые заслужили исповедники и мученики.
Этот смысл имеют и слова Господа: Будите готови; яко, в оньже час не мните, Сын Человеческий приидет (Лк. 12, 40). Может быть, Он придет неожиданно и застанет нас спящими. Но Он хочет, чтобы мы были в таком состоянии, что готовы были бы ответить следующими словами: Грядет сего мира князь и в нас не имать ничесоже (Ин. 14, 30).Тех, которые с должным вниманием достигли сей свободы, Он награждает, даруя им власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию(Лк. 10, 19).
Все эти обещания относятся, естественно, к тем, кто хранит заповеди Божии. Воодушевляя таких людей к перенесению трудов злострадания, Господь считает их сотоварищами в брани: Вы есте пребывше со мною в напастех Моих (Лк. 22, 28). И к тем, кто противостоит и борется с не принимающими здраваго учения (2 Тим. 4, 3), Он обращает слова: И Аз завещаваю вам, якоже завеща мне Отец Мой, Царство, да ясте и пиете на трапезе Моей (Лк. 22, 29-30).
Итак, кто примет это призвание, тот должен взойти и на Крест. А Крест — это злострадание и воздержание от всех страстей до тех пор, пока они не исчезнут. Описывая это умерщвление страстей, апостол Павел восклицает: Христови сраспяхся; живу же не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 19-20). А о тех, кто подражает ему, он говорит: А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Также и своему ученику Тимофею он пишет: Аще бо с ним умрохом, то с ним и оживем; аще терпим, с ним и воцаримся; аще отвержемся, и той отвержется нас (2 Тим. 2, 11-12). Кто эти отверженные? Разве это не те, кто подчиняется неразумным и страстным похотям и извращает правый путь покаяния?
Истинное и настоящее покаяние наше проявится в делах, которые подобно елею наполнят наши возжженные лампады, а результаты наших дел покажут, кто мы есть. Лампады для елея — это душевные силы, в которых хранятся добродетели, а сам елей — это практическая добродетельная жизнь. Возжженный светильник — это ум, просвещаемый сиянием Божества. Мы должны возненавидеть все лишние предметы и обычаи суетного мира, особенно телесное наслаждение, потому что все это вызывает любовь к телесному успокоению и делает нас врагами Божиими. Раз уж мы не соблюли главной заповеди о строгом боголюбии, соблюдем, по крайней мере, заповедь о несотворении кумиров.
Время Благодати наступило, когда прозвучало повеление покаяться: Покайтеся, приближибося Царствие Небесное (Мф. 3, 2). В сущности, покаяние есть постоянное отречение от прошлого, когда жизнь без Бога побуждала нас на преступные дела и похищала у нас печать исповедничества. Мы, как описывается в притче о блудном сыне, нуждаемся от всей души и сердца в воскресении и возвращении на наше прежнее место. Покаяние — это воззвание ума, впадшего в состояние безумия, презревшего добро и принявшего зло в качестве добра. Чтобы совершать истинное покаяние, ум должен возвратиться на свое истинное место и научиться правильно пользоваться помыслами, что научит его и верному отношению к вещам.
Правильное отношение к мыслям и вещам, по правилам покаяния, как для новоначальных и средних, так и для совершенных, заключается в молитве, в брани против страстных помыслов и терпении приходящих скорбей. Без всего этого у вас не будет совершаться ни духовное делание, ни покаянная жизнь не будет для вас желанной. Страх при воспоминании о Страшном Суде и горячее стремление к божественным обетованиям, которые есть не что иное как Рай, помогут вам претерпеть все скорби.
Как добродетели и успехи происходят от трудов и скорбей, так и все злое рождается от наслаждений и славолюбия. Однако, по Благодати Христовой, существуют подвижники, которые терпят напасти и безчестия за истину, и они действительно идут апостольским путем, неся крест страданий Христовых. Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Рим. 8, 17). Но если тело не страдает за Христа, то и ум не сопрославится с Ним.
Телесная деятельность приводит в пробуждение чувства, а душевная деятельность и умное делание пробуждают сердце. Это означает, что практические, телесные добродетели предшествуют духовным. Всякое утешение и самолюбие влечет за собой страдание и рассеяние. Всякое страдание за Бога влечет утешение и духовную радость. Кто рассудителен на поприще покаяния, тот очищает красоту души слезами, постом и нищетой, в которых выражается злострадание. Скорби и страдания, происходящие ради Бога, возможно, превосходят многие труды, совершаемые без печали. Добровольные скорби ради Бога — это испытание подлинности любви, и поэтому все святые претерпевали испытания скорбями.
Одна из молитв пророка Давида открывает нам сущность главных добродетелей, которые мы должны в себе взращивать, С какой бы стороны мы ни посмотрели на жизнь этого великого пророка, мы увидим, что она полна добродетелей. Справедливо Бог отметил его как достойного быть Его прообразом. Обретох Давида, сына Иессеова, мужа по сердцу Моему (Деян. 13, 22). Он, будучи добродетельным человеком и подвижником покаяния, считал, что два качества и две добродетели особенно умилостивляют Бога, и, кроме того, они легко доступны для человека. С помощью них он изгладил свою вину, возвратил в нормальное состояние свои отношения с Богом и нашел перед Ним оправдание. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18).
Отцы считают, что это — единственное решение для желающего искупить свою вину. «Смирение и страдание освобождают человека от всякого греха; первое избавляет от страстей души, второе же — от страстей тела». Враг, зная, какую пользу приносит злострадание, влагает помыслы о болезни и слабости тела, чтобы остудить пыл подвизающегося. Кто боится телесной болезни, не достигает того, что по природе, и не может приобрести добродетелей. Добивается успеха лишь тот, кто научился предаваться Богу с верой, потому что вся возможна верующему (Мк. 9, 23).
Учитель духовного закона, святой Максим Исповедник, приводит следующее рассуждение: «Остерегайся матери всех зол — самолюбия, которое является неразумной любовью к своему телу. Ибо от него под благовидными предлогами рождаются три главных страстных помысла: я имею в виду чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которые прикрываются мнимой телесной необходимостью. А за сими страстями следует набор и всех остальных зол».«Никтоже, — говорит Апостол, — свою плоть возненавиде (Еф. 5, 29), но умерщвляет и порабощает ее (1 Кор. 9, 27), не предоставляя ей ничего больше, как только пищу и одеяние (1 Тим. 6, 8), и то лишь в той мере, которая необходима для жизни. Кто кого любит, тот тому во что бы то ни стало и спешит услужить: поэтому, если кто любит Бога, тот непременно спешит исполнить угодное Ему».
Известно, что Бог любит и требует от нас добродетелей любви и целомудрия, созерцания и молитвы. Напротив, телу нравятся чревоугодие, распутство и все, что их разжигает. Поэтому сущии во плоти Богу угодити не могут (Рим. 8, 8), а иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Когда ум обуздывает чувства, и они прекращают подчиняться неразумному началу души, тогда он легко обращается к Богу, и тело начинает повиноваться ему. Наш общежительный образ жизни — это твердое основание для взращивания такого состояния. Потому что точность в выполнении уставного порядка, устранение от причин, влекущих к греху и принуждение себя к братолюбивому поведению, — все это без труда ведет нас к тем началам и принципам, которые направлены на устранение от всего, что нам вредит, и осуществление того, что созидает.
Началом нашего духовного подвига является любострадание и самоотречение. С помощью этих добродетелей мы избавляемся от страстных помыслов и движений пленившего нас неразумия, которое управляет нашим ветхим человеком. Отцы благоразумно и рассудительно соразмеряли духовный подвиг со своими силами, чтобы не оказаться уничтожающими тело, но уничтожать только страсти, потому что тело наше — это необходимое средство для борьбы, направленной или против страстей и привычек, или против самого диавола.
Я хочу, чтобы вы имели понятие о добродетелях рассудительности и благоразумия и обладали ими. Таким образом, вы сможете избежать недостатка или преувеличения, порождаемых беспорядочностью и своенравием. В нашем общежитии преобладает светоносное рассуждение, и, как благоразумные, не нарушайте этого правила.
Светильник рассуждения авва Исаия учит нас: «Не лишайте тела необходимых естественных потребностей в отдыхе, пропитании и покое, чтобы оно всегда было готово к разумному исполнению предписаний». Особенно это относится к немощным и слабым по характеру, число которых умножилось в наше время.
Рассуждение предотвращает опасность и восполняет недостающее, когда над всем в нашей жизни царит послушание и смирение. Следуя рассудительному злостраданию, мы познаем, что телесный труд есть инструмент добродетели, а страсти происходят от беспечности. От страсти к излишествам рождается успокоенность. Она изгоняет духовное познание. Только усердие к злостраданию и труду уменьшает и изгоняет страсти, тогда как лень легко возвращает их назад.
Юношеский возраст требует особого внимания в том, чтобы правильно управлять телом и чувствами. Важно, чтобы ни тело, ни чувства не увлекались постыдными предлогами мнимой нужды и не опускались до рабства похотям, имеющим непобедимых союзников — бесов. Вооружившись страхом Божиим, мы должны усердствовать в выполнении наших порядков и правил, стремясь к приобретению добродетелей, которые покроют нас как от воздействия предшествующих привычек и страстей, так и от невидимых врагов. Труды и страдания в здешней жизни, направленные к стяжанию добродетелей и совершаемые ради Бога, не только покрывают нас от нападений врагов, но являются и будущими венцами и почестями — такими же, которые заслужили исповедники и мученики.
Этот смысл имеют и слова Господа: Будите готови; яко, в оньже час не мните, Сын Человеческий приидет (Лк. 12, 40). Может быть, Он придет неожиданно и застанет нас спящими. Но Он хочет, чтобы мы были в таком состоянии, что готовы были бы ответить следующими словами: Грядет сего мира князь и в нас не имать ничесоже (Ин. 14, 30).Тех, которые с должным вниманием достигли сей свободы, Он награждает, даруя им власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию(Лк. 10, 19).
Все эти обещания относятся, естественно, к тем, кто хранит заповеди Божии. Воодушевляя таких людей к перенесению трудов злострадания, Господь считает их сотоварищами в брани: Вы есте пребывше со мною в напастех Моих (Лк. 22, 28). И к тем, кто противостоит и борется с не принимающими здраваго учения (2 Тим. 4, 3), Он обращает слова: И Аз завещаваю вам, якоже завеща мне Отец Мой, Царство, да ясте и пиете на трапезе Моей (Лк. 22, 29-30).
Итак, кто примет это призвание, тот должен взойти и на Крест. А Крест — это злострадание и воздержание от всех страстей до тех пор, пока они не исчезнут. Описывая это умерщвление страстей, апостол Павел восклицает: Христови сраспяхся; живу же не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 19-20). А о тех, кто подражает ему, он говорит: А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Также и своему ученику Тимофею он пишет: Аще бо с ним умрохом, то с ним и оживем; аще терпим, с ним и воцаримся; аще отвержемся, и той отвержется нас (2 Тим. 2, 11-12). Кто эти отверженные? Разве это не те, кто подчиняется неразумным и страстным похотям и извращает правый путь покаяния?
Истинное и настоящее покаяние наше проявится в делах, которые подобно елею наполнят наши возжженные лампады, а результаты наших дел покажут, кто мы есть. Лампады для елея — это душевные силы, в которых хранятся добродетели, а сам елей — это практическая добродетельная жизнь. Возжженный светильник — это ум, просвещаемый сиянием Божества. Мы должны возненавидеть все лишние предметы и обычаи суетного мира, особенно телесное наслаждение, потому что все это вызывает любовь к телесному успокоению и делает нас врагами Божиими. Раз уж мы не соблюли главной заповеди о строгом боголюбии, соблюдем, по крайней мере, заповедь о несотворении кумиров.
Время Благодати наступило, когда прозвучало повеление покаяться: Покайтеся, приближибося Царствие Небесное (Мф. 3, 2). В сущности, покаяние есть постоянное отречение от прошлого, когда жизнь без Бога побуждала нас на преступные дела и похищала у нас печать исповедничества. Мы, как описывается в притче о блудном сыне, нуждаемся от всей души и сердца в воскресении и возвращении на наше прежнее место. Покаяние — это воззвание ума, впадшего в состояние безумия, презревшего добро и принявшего зло в качестве добра. Чтобы совершать истинное покаяние, ум должен возвратиться на свое истинное место и научиться правильно пользоваться помыслами, что научит его и верному отношению к вещам.
Правильное отношение к мыслям и вещам, по правилам покаяния, как для новоначальных и средних, так и для совершенных, заключается в молитве, в брани против страстных помыслов и терпении приходящих скорбей. Без всего этого у вас не будет совершаться ни духовное делание, ни покаянная жизнь не будет для вас желанной. Страх при воспоминании о Страшном Суде и горячее стремление к божественным обетованиям, которые есть не что иное как Рай, помогут вам претерпеть все скорби.
Как добродетели и успехи происходят от трудов и скорбей, так и все злое рождается от наслаждений и славолюбия. Однако, по Благодати Христовой, существуют подвижники, которые терпят напасти и безчестия за истину, и они действительно идут апостольским путем, неся крест страданий Христовых. Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Рим. 8, 17). Но если тело не страдает за Христа, то и ум не сопрославится с Ним.
Телесная деятельность приводит в пробуждение чувства, а душевная деятельность и умное делание пробуждают сердце. Это означает, что практические, телесные добродетели предшествуют духовным. Всякое утешение и самолюбие влечет за собой страдание и рассеяние. Всякое страдание за Бога влечет утешение и духовную радость. Кто рассудителен на поприще покаяния, тот очищает красоту души слезами, постом и нищетой, в которых выражается злострадание. Скорби и страдания, происходящие ради Бога, возможно, превосходят многие труды, совершаемые без печали. Добровольные скорби ради Бога — это испытание подлинности любви, и поэтому все святые претерпевали испытания скорбями.
Одна из молитв пророка Давида открывает нам сущность главных добродетелей, которые мы должны в себе взращивать, С какой бы стороны мы ни посмотрели на жизнь этого великого пророка, мы увидим, что она полна добродетелей. Справедливо Бог отметил его как достойного быть Его прообразом. Обретох Давида, сына Иессеова, мужа по сердцу Моему (Деян. 13, 22). Он, будучи добродетельным человеком и подвижником покаяния, считал, что два качества и две добродетели особенно умилостивляют Бога, и, кроме того, они легко доступны для человека. С помощью них он изгладил свою вину, возвратил в нормальное состояние свои отношения с Богом и нашел перед Ним оправдание. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18).
Отцы считают, что это — единственное решение для желающего искупить свою вину. «Смирение и страдание освобождают человека от всякого греха; первое избавляет от страстей души, второе же — от страстей тела». Враг, зная, какую пользу приносит злострадание, влагает помыслы о болезни и слабости тела, чтобы остудить пыл подвизающегося. Кто боится телесной болезни, не достигает того, что по природе, и не может приобрести добродетелей. Добивается успеха лишь тот, кто научился предаваться Богу с верой, потому что вся возможна верующему (Мк. 9, 23).
Учитель духовного закона, святой Максим Исповедник, приводит следующее рассуждение: «Остерегайся матери всех зол — самолюбия, которое является неразумной любовью к своему телу. Ибо от него под благовидными предлогами рождаются три главных страстных помысла: я имею в виду чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которые прикрываются мнимой телесной необходимостью. А за сими страстями следует набор и всех остальных зол».«Никтоже, — говорит Апостол, — свою плоть возненавиде (Еф. 5, 29), но умерщвляет и порабощает ее (1 Кор. 9, 27), не предоставляя ей ничего больше, как только пищу и одеяние (1 Тим. 6, 8), и то лишь в той мере, которая необходима для жизни. Кто кого любит, тот тому во что бы то ни стало и спешит услужить: поэтому, если кто любит Бога, тот непременно спешит исполнить угодное Ему».
Известно, что Бог любит и требует от нас добродетелей любви и целомудрия, созерцания и молитвы. Напротив, телу нравятся чревоугодие, распутство и все, что их разжигает. Поэтому сущии во плоти Богу угодити не могут (Рим. 8, 8), а иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Когда ум обуздывает чувства, и они прекращают подчиняться неразумному началу души, тогда он легко обращается к Богу, и тело начинает повиноваться ему. Наш общежительный образ жизни — это твердое основание для взращивания такого состояния. Потому что точность в выполнении уставного порядка, устранение от причин, влекущих к греху и принуждение себя к братолюбивому поведению, — все это без труда ведет нас к тем началам и принципам, которые направлены на устранение от всего, что нам вредит, и осуществление того, что созидает.