Когда плачет икона
Сокровенной слезой,
Без единого стона,
Словно чистой росой

Закрой глаза… Рисуй со мной весну…
Возьми с души своей поярче краски.
Сейчас я лист с зимой переверну
И можно начинать цветную сказку…

Молитва, как слеза, бывает грустной,
И тихо льётся-льётся, ручейком,
Как говорится в чьей-то притче устной,
Сидели три девицы вечерком

Научись, моё сердце, любить,
В меру строгой и сдержанной быть,
Лучше души людей понимать,
То, что жизнью дано, принимать.

Когда наш Господь приближается,
Мы чувствуем как искушение.
От злобы в себе добрый мается
И мучается раздражением.

Когда на сердце одиноко
И давит жизнь, мечты круша,
Знай то, чего не видит око:
Хранима Ангелом душа.

Моя душа закрыта ото всех,
И лишь стихи приоткрывают дверцу.
И нет покоя ищущему сердцу...
Не всем дано увидеть её свет.

Дворовых собак по-особому холят
за то, что они, на луну подвывая,
от будки до дома все ходят и ходят
под гулкою проволокой, как трамваи...

Шут был вор: он воровал минуты —
Грустные минуты, тут и там, —
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

Всё делает один Господь,
И по-другому быть не может.
Он хочет наше зло бороть,
Он хочет гордость уничтожить.