Господи, ты только посмотри,
Что кругом творится повсеместно.
Люди все не чувствуют пути,
Глупые все люди, если честно.

Когда плачет икона
Сокровенной слезой,
Без единого стона,
Словно чистой росой

Закрой глаза… Рисуй со мной весну…
Возьми с души своей поярче краски.
Сейчас я лист с зимой переверну
И можно начинать цветную сказку…

Молитва, как слеза, бывает грустной,
И тихо льётся-льётся, ручейком,
Как говорится в чьей-то притче устной,
Сидели три девицы вечерком

Научись, моё сердце, любить,
В меру строгой и сдержанной быть,
Лучше души людей понимать,
То, что жизнью дано, принимать.

Когда наш Господь приближается,
Мы чувствуем как искушение.
От злобы в себе добрый мается
И мучается раздражением.

Когда на сердце одиноко
И давит жизнь, мечты круша,
Знай то, чего не видит око:
Хранима Ангелом душа.

Моя душа закрыта ото всех,
И лишь стихи приоткрывают дверцу.
И нет покоя ищущему сердцу...
Не всем дано увидеть её свет.

Дворовых собак по-особому холят
за то, что они, на луну подвывая,
от будки до дома все ходят и ходят
под гулкою проволокой, как трамваи...

Шут был вор: он воровал минуты —
Грустные минуты, тут и там, —
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.