Монах Константин
- Но как можно сохранить душевный мир и живую молитву в условиях, современной суеты?
- «Проклятье века — это спешка», — сказал один из современных поэтов. И, действительно, эта «спешка» сегодня всех весьма и весьма мучит: диавол гоняет нас от мысли к мысли, от желания к желанию, от одного дела к другому, — каждого по-своему на его месте.
Помню, какой для меня был наглядный, поучительный пример — отец Виталий.31 Он делал все степенно, медленно, спокойно, мирно, рассудительно и, конечно же, верно. Вот эту мирность всем нам необходимо приобретать, потому что, как сказал преподобный Серафим Саровский, «стяжи мир и около тебя спасутся тысячи».
Этот мир нам просто необходим, ибо Господь пребывает только в мирном сердце. А когда сердце в смятении, возмущении и наполнено не тем, чем нужно — не памятью Божией, а памятью суетных забот, попечений и развлечений, тогда человек теряет Господа (чтобы не сказать — изгоняет). Господь удаляется, человек мятется и попадает в еще большие сети и козни вражий.
Бывают, правда, люди с естественной медлительностью, но это совсем другое дело. Для духовной жизни нужна ведь не сама медлительность, а духовная степенность и рассудительность — как бы мысленная такая бдительность: «Господи, как в этом деле мне поступить? Господи, а в этом как? Господи, а вот это что? Господи, а здесь что сказать? Господи, как я должен с этим человеком общаться?.. а с этим?» — т.е. постоянная такая внутренняя работа.
И хотя этот навык приобретается не сразу, к нему мы должны стремиться — а то ведь многие даже не знают, к чему мы должны стремиться и чем мы должны заниматься внутри себя.
В этом должен упражняться каждый христианин, хотящий спастись, а не только монахи (как некоторые думают), ибо в этом делании проявляется начато покаяния, исправления, начало совлечения всего ветхого человека со всеми деяниями его и облечение в нового — по образу Христа.
Господь сказал: «Призови Мя в день скорби твося и изму тя, и прославиши Мя» (Пс.49:15). И когда мы обращаемся к Богу во всяком нашем недоумении, во всяком смущении, во всяком, даже самом незначительном, деле — Господь промышляет и все устраивает во благо. Мы же, будучи и в суете, не теряем Богообщения.
В наше время всеобщей суетности и многопопечительности это делание, мне кажется, одно из самых нужных и самых спасительных для человека.
- Но как быть, если наши повседневные дела все-таки ввергают нас в суету?
- Это происходит потому, что мы исполняем их неправильно, т.е. с богозабвением. Ведь любое житейское дело или послушание надо нести ради Бога, пред Богом и в Боге.
- Как это «ради Бога»?
- Мы должны молиться внутренне: «Господи, Ты видишь, что это послушание для меня неудобоисполнимо. Но ради Тебя, бывшего послушным Отцу даже до смерти крестной, я приступаю к нему. Ты только пошли благодать Твою в помощь мне, ибо без Тебя я буду творить одно лишь зло — зло под личиной добра».
Ведь если человек подумал: «Я сделаю!» — благодать отступает, и он делает ошибки, портит дело, расстраивается, ропщет на дело, ропщет на начальство, на своих сотрудников, ропщет еще на кого-то или что-то, но только не ропщет на свою самонадеянность, что он подумал: «Я это сделаю». Может быть, только в чувстве сердца прошло это движение, человек его и не заметил, но дело он начинает портить. Оно его уже отягощает, он начинает роптать на всех и вся, он — в раздражении. И если его ругают, что испортил дело, он впадает в уныние, расслабление, апатию, и может дойти до большого расстройства в жизни: «Как мне это уже надоело!.. Надо что-то изменить…», — и т.д. А, фактически, все очень просто — он питает свою страсть самонадеянности, которая портит все его дела и ставит ему «палки в колеса» на пути спасения.
Если же поступать благоразумно, то должно было бы прежде всякого дела сказать: «Господи, я такой немощный и грешный, такой ослепленный… — укорить себя истинно пред Господом. — Но хотя я такой грешный, пошли Твою благодать в помощь мне для исполнения этого дела!»
Человек смиряется, и Господь подает ему благодать Святого Духа. И он делает дело тихо, мирно, спокойно. Если даже он и ошибся, испортил что-то, или его укорили, то ему при этом легко смириться, потому что он знает: «Я такой на самом деле».
Главное, что нам нужно понять — все, что бы мы ни делали, мы должны делать не ради какой-то своей выгоды и не ради того, чтобы угодить человеку, а единственно ради сознания того, что «так угодно Господу». Такая решимость исполнять все, что угодно Господу, фактически, является проявлением нашей деятельной веры и любви к Богу.
- А что значит «пред Богом»?
- Если мы верим словам Господним: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:5), то, творя всякое дело, мы должны чаще обращать око своего ума к Богу примерно с такой молитвой: «Господи, Ты знаешь, какие последствия будут от этого дела. И поскольку я человек омраченный, то Ты Сам вразуми, научи и помоги мне исполнить это дело так, как Тебе угодно. Ибо по своему неразумию я могу это доброе и угодное Тебе дело испортить и навредить и своей душе, и душам других людей. Помоги мне».
Таким образом, мы навыкаем памяти Божией. А если ее приобретаем, значит, вступаем в живое Богообщение — чувствуем, что Господь близок к нам, и мы близки к Нему. И тогда наше дело совершается в Боге. А это уже — залог спасения.
- Откуда возникает суетливость в поведении?
- Это — одна из многих непримечаемых нами страстей, как сказал апостол: «Ничего не делают, а суетятся» (2Фес.3:11). Много дел мы делаем неполезных и даже душевредных. Но, как говорит народная пословица, «каждый баран за свои ножки висит».
- Но что же делать практически, чтобы не впадать в суету во всех наших житейских делах и попечениях?
- Есть много различных способов избавления от этой страсти, это зависит от образа жизни каждого человека. Но если говорить вообще, самое главное — должно иметь веру, что Господь печется о нас, и нам, фактически, не о чем заботиться. Нам нужно заботиться только о том, чтобы в каждом конкретном случае побеждать свои страсти (исполняя ту или иную заповедь), искренне каяться в совершенных грехах и смиряться пред Богом и пред людьми. И хотя бы раз в день читать сколько-нибудь Святых Отцов и рассуждать о себе, в каком состоянии мы находимся.
Второе — нужно, чтобы мы имели память Божию и обращались к Нему во всяком, даже незначительном житейском деле. Если мы это будем иметь, то потихоньку станем остепеняться: будем сохранять мир души, и житейские дела наши будут устраиваться.
Помню такой наглядный пример. Когда я был у отца Виталия, приехали к нему его духовные чада — матушки. Побыли некоторое время, и вот им уже нужно уезжать. Собираются, батюшка провожает. Мать Мария (батюшкина послушница) торопит: «Отец Виталий, быстрее, они уже опаздывают на поезд! Осталось полчаса!» Но он спокойно продолжает читать молитвы о путешествующих. Она: «Отец Виталий, они уже опаздывают! Ты слышишь?!» Он абсолютно не реагирует, продолжает читать молитвы, оканчивает, дает приложиться к иконе, к кресту. Матушка: «Ну, все! Теперь они точно опоздали!»
А за ними должен был приехать один благодетель на машине и отвезти их на вокзал, но его почему-то нет — или опоздал, или забыл, или что-то случилось. Надо на метро бежать. Быстрее-быстрее — побежали.
И вот, когда они уже пошли на метро, минут через десять приезжает шофер.
- Ну, где же ваши пассажиры? Матушка сразу на него:
- Почему ты опоздал? Нас подвел, они уже побежали на метро. Тебя нет, они, может, опоздали на поезд!
- Как опоздали? Сейчас ведь еще только пять часов!
- Как?!! Не может быть!
- Да так! Это ваши часы спешат!
Я подумал: «Ну, отец Виталий!..» Меня поразило то спокойствие, с которым он реагировал на эти, казалось бы, вполне обоснованные упреки со стороны матушки: «Опаздывают же, отец Виталий! Ну, что же ты делаешь? Что ты тянешь?» Наблюдая за всем этим, я подумал: будь на его месте — я давно бы уже потерял спокойствие и как-то «отреагировал». А он так тихо, мирно, невозмутимо. Замечательный урок!
Вот что значит постоянная обращенность сердечного ока к Богу — тогда только и можно сохранять мирность в душе среди суеты.
Для избавления от суетливости бывает полезным и такое средство. Нужно постараться научиться смотреть на себя, на свои дела — ежедневные, житейские, обыденные и малые, и большие — с точки зрения вечности: «А как все это будет выглядеть, когда я перейду уже в вечность?»
Сразу это, конечно, не будет получаться. Для начала хорошо было бы, чтобы мы раз-два за день об этом вспоминали, или, на первый случай, хотя бы вечером просматривали свою жизнь — что произошло в течение суток. Как мы с кем-то спорили, как мы объедались, как смеялись или спали не вовремя, как на кого-то обижались, роптали, осуждали кого-то.
Нужно наблюдать за собой, а потом все пересматривать. Как на видеокамеру сейчас записывают, а потом смотрят — так же и мы должны пересматривать «записанное» у нас в памяти. И тогда мы увидим самих себя. Мы увидим свои грехи, мы увидим свое ничтожество, мы увидим свое окаянство. Это весьма пособствует «поломать нам рога» самодовольства, превозношения и прочей гордости и страстности, в том числе — и нашей суетности и многозаботливости. Это очень действенное средство.
Конечно, стяжать такое делание весьма-таки не просто. Но мы должны хотя бы начать своей свободной волей (как об этом говорит преподобный Ефрем Сирин), а завершит дело только благодать Святого Духа. Ведь Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:5). Мы предначинаем дело: «Господи, благослови! Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, укрепи! Господи, соверши!», — а Господь благому делу всегда даст в помощь благодать. И тогда мы будем чувствовать себя пред лицом Божиим: будет у нас и смирение, будет у нас покаяние, будет у нас трезвение, будут у нас и прочие Богоугодные плоды.
А если мы суетимся, бегаем «как угорелые», то бесы во время нашей работы (или путешествия) и имеют над нами власть. Здесь враг действует уже как бы по закону справедливости — мы подпадаем под его влияние, т.к. слушаем его, а не Господа: не сделав дело Божие, хотим сделать только свою суету, — а потому и страдаем.
Есть и еще один весьма действенный способ — как мы должны поступать в поглощающей нас суетности. Мы ее — эту суету — можем использовать.
- Каким образом?
- Нам можно поступать подобно мельнице. Думаю, все знают, что такое водяная мельница, когда «работает» вода, или ветряная мельница, когда «работает» ветер. Идет поток ветра или грязной, мутной воды, но они, тем не менее, крутят колесо. Это колесо передает движение на внутреннее колесо, внутри мельницы крутится жернов и, в конечном итоге, мелется мука. Таким образом, от этого потока мутной воды или ветра получается благое дело — получается нам мука на хлеб (для тела). А в данном случае от потока суеты и ветра искушений мы точно так же можем получать хлеб для души.
- Как это?
- А вот как. Ну, скажем, поспорили мы с кем-то. Потом опомнились и сразу: «Господи, прости меня, что я так, нагрешил!», — окаяваем себя тут же, на месте преступления. И после этого, если увидим, что другой человек ведет себя также, мы уже не осуждаем его, но молимся: «Господи, помоги ему и святыми его молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Так чувство осуждения заменяется в нас чувством сострадания. Или если увидим, что кто-то слишком осуетился, то тут же вспоминаем себя, сожалеем о ближнем и молимся о себе и о нем: «Господи, прости меня и помоги брату моему, и его святыми молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Снова заменяется чувство осуждения чувством сострадания. Так же должно поступать и с любой другой страстью, какую мы в себе замечаем.
Таким образом, поток «мутной воды» — житейских искушений — начинает вращать нашу внутреннюю мельницу, с помощью которой мы начинаем извлекать спасительный хлеб для нашей души, то есть молитву, покаяние, смирение, самоосуждение, сострадание нашим ближним и прочие плоды, которые каждый уже будет приобретать свои. Но главное то, что это делание начинает нас учить памяти Божией.
Помню, был у меня такой случай. Когда я решил уединиться, мне сказали: «Если хочешь жить уединенно, то и стройся один». Взял я пилу, пошел строиться. Сделал площадку, нужно ставить столбы. Но как я один подниму столб в четыре метра длиной? Он же тяжелый. Тогда я не стал валить деревья, а решил влезть метра на три от земли и там их спилить.
И вот стоишь на лестнице и пилишь это дерев, и сейчас перед твоим носом оно будет ломаться, а оно 30-40 смтолщины и метров 20 длины, и не знаешь, куда оно упадет и что сейчас с тобой будет: останешься ты живой или тебя уже сейчас не будет?.. И уже в таком состоянии: «Господи, только Ты можешь меня сохранить!.. Не знаю, что сейчас будет — а пилить-то надо!»
Деревья кое-как спилил, они упали, все обошлось благополучно. Потом посмотрел — выше площадки нужно убрать огромный чинар, около метра толщиной. Он гниловатый в корнях и при сильном ветре может упасть. А если упадет, то прямо на келью. И если такой «хряпнет», то от моей постройки ничего не останется, и мне в той келье гроб будет. Надо его спилить. И умудриться при этом, чтобы он упал в сторону от строительной площадки, потому что его ветки наклонены к площадке. Пилю: «Господи, помоги мне!.., ну, кто мне поможет? Ангел Хранитель! Ты чуть-чуть сдвинь его — что тебе стоит?.., толкни, и оно полетит!.., а мне как трудно!»
Был Успенский пост, и я думаю: «Господи, прости, что приходится суетиться в пост!» Раньше старец советовал в пост сокращать суету, а здесь уже вижу, что до зимы не успею перейти, поэтому нужно побыстрее строить келью. Но, работая изо всех сил, все равно осознаю, что без Божией помощи я не успею закончить стройку вовремя, а потому в мыслях часто обращаюсь к Богу: «Господи!.., ну, помоги мне!.., ну, видишь: кто мне поможет?.., никого нет кроме Тебя, Ты помоги мне!» И так молюсь, и такая живая обращенность к Богу, что я чувствую: я пред Богом, и Господь зрит на меня. И мне радостно на душе, и я работаю много, но не чувствую суеты: есть работа, но и есть Господь.
И тогда я понял, что можно работать и не суетиться, можно работать и молиться, работать и иметь память Божию — все зависит только от нас.
Ведь, если разобраться глубже — для чего мы молимся? Для чего заповедано нам читать непрестанную молитву? Для того, чтобы иметь память Божию, которая потом открывает путь к Богообщению. А здесь, при этом делании (о котором я упомянул), именно это и совершается. Если мы бдим внутри, если наша внутренняя «шестеренка» работает, то она дает нам память Божию — приводит к ней при нашем старании и при помощи благодати Святого Духа. Вынужденные внешние обстоятельства заставляют нас обращаться к Богу. Только беда наша в том, что мы нерадим об этом. А надо бы: если изнемог, устал: «Помоги, Господи!»: раздражился: «Прости, Господи!»; запутался в недоумениях: «Вразуми. Господи!»; осудил кого-то: «Прости, Господи, его и меня, помилуй нас и помоги нам исправиться!»
Таким образом, под действием внешних обстоятельств мы начинаем все чаще и чаше прибегать к Богу с живой молитвой, и через это приобретаем память Божию. А. приобретая память Божию, мы приближаемся к той цели, к которой стремимся, ради чего мы читаем молитву. И хотя мы не молимся непрестанно, но все же приобретаем память Божию, и она нас учит, ведет по пути к Богообщению. Конечно, не сразу, не на первых ступенях. Но это — один и тот же путь. Только одни навыкают памяти Божией посредством внимания, без развлечения помыслов. А другие, находящиеся в миру, среди искушений, могут приобретать это чрез живую молитву о всем свершающемся пред ними, постоянно исповедуя пред Богом свою немощь, прося у Него помощи и вразумления во всех обстоятельствах.
Это очень важно. Этому деланию учил еще святой праведный Иоанн Кронштадтский. А мы знаем, что отец Иоанн Кронштадтский — это знамение нашего времени, его образ спасения дан нам, как образец для нашего спасения. Он находился постоянно среди людей, находился постоянно в толпе, но молитву не прекращал. Как засвидетельствовал о нем преподобный старец Силуан: «Он никогда не терял благодати Святого Духа». Другие подвижники теряли, находясь даже в пустыни или в затворе. Он же, сказано, никогда не терял благодати Святого Духа, но сохранял и умножал ее. Почему? Потому что у него было именно это делание: он смотрел на скорби людей, смотрел на их страдания, болезни, и они подвигали его к усердной молитве об этих людях. Они его учили живому Богообщению, непрестанной молитве. Он вопиял ко Господу от всего сердца, что говорила сама душа. И вот он в такой суете, в такое страшное предреволюционное время сохранил благодать Святого Духа и явился одним из величайших святых нашего времени.
Так что и мы должны этому учиться. И это должна быть не просто теория, а практическая, повседневная жизнь.
Беседа о молитве.
Как сохранить душевный мир и живую молитву в условиях современной суеты.
- «Проклятье века — это спешка», — сказал один из современных поэтов. И, действительно, эта «спешка» сегодня всех весьма и весьма мучит: диавол гоняет нас от мысли к мысли, от желания к желанию, от одного дела к другому, — каждого по-своему на его месте.
Помню, какой для меня был наглядный, поучительный пример — отец Виталий.31 Он делал все степенно, медленно, спокойно, мирно, рассудительно и, конечно же, верно. Вот эту мирность всем нам необходимо приобретать, потому что, как сказал преподобный Серафим Саровский, «стяжи мир и около тебя спасутся тысячи».
Этот мир нам просто необходим, ибо Господь пребывает только в мирном сердце. А когда сердце в смятении, возмущении и наполнено не тем, чем нужно — не памятью Божией, а памятью суетных забот, попечений и развлечений, тогда человек теряет Господа (чтобы не сказать — изгоняет). Господь удаляется, человек мятется и попадает в еще большие сети и козни вражий.
Бывают, правда, люди с естественной медлительностью, но это совсем другое дело. Для духовной жизни нужна ведь не сама медлительность, а духовная степенность и рассудительность — как бы мысленная такая бдительность: «Господи, как в этом деле мне поступить? Господи, а в этом как? Господи, а вот это что? Господи, а здесь что сказать? Господи, как я должен с этим человеком общаться?.. а с этим?» — т.е. постоянная такая внутренняя работа.
И хотя этот навык приобретается не сразу, к нему мы должны стремиться — а то ведь многие даже не знают, к чему мы должны стремиться и чем мы должны заниматься внутри себя.
В этом должен упражняться каждый христианин, хотящий спастись, а не только монахи (как некоторые думают), ибо в этом делании проявляется начато покаяния, исправления, начало совлечения всего ветхого человека со всеми деяниями его и облечение в нового — по образу Христа.
Господь сказал: «Призови Мя в день скорби твося и изму тя, и прославиши Мя» (Пс.49:15). И когда мы обращаемся к Богу во всяком нашем недоумении, во всяком смущении, во всяком, даже самом незначительном, деле — Господь промышляет и все устраивает во благо. Мы же, будучи и в суете, не теряем Богообщения.
В наше время всеобщей суетности и многопопечительности это делание, мне кажется, одно из самых нужных и самых спасительных для человека.
- Но как быть, если наши повседневные дела все-таки ввергают нас в суету?
- Это происходит потому, что мы исполняем их неправильно, т.е. с богозабвением. Ведь любое житейское дело или послушание надо нести ради Бога, пред Богом и в Боге.
- Как это «ради Бога»?
- Мы должны молиться внутренне: «Господи, Ты видишь, что это послушание для меня неудобоисполнимо. Но ради Тебя, бывшего послушным Отцу даже до смерти крестной, я приступаю к нему. Ты только пошли благодать Твою в помощь мне, ибо без Тебя я буду творить одно лишь зло — зло под личиной добра».
Ведь если человек подумал: «Я сделаю!» — благодать отступает, и он делает ошибки, портит дело, расстраивается, ропщет на дело, ропщет на начальство, на своих сотрудников, ропщет еще на кого-то или что-то, но только не ропщет на свою самонадеянность, что он подумал: «Я это сделаю». Может быть, только в чувстве сердца прошло это движение, человек его и не заметил, но дело он начинает портить. Оно его уже отягощает, он начинает роптать на всех и вся, он — в раздражении. И если его ругают, что испортил дело, он впадает в уныние, расслабление, апатию, и может дойти до большого расстройства в жизни: «Как мне это уже надоело!.. Надо что-то изменить…», — и т.д. А, фактически, все очень просто — он питает свою страсть самонадеянности, которая портит все его дела и ставит ему «палки в колеса» на пути спасения.
Если же поступать благоразумно, то должно было бы прежде всякого дела сказать: «Господи, я такой немощный и грешный, такой ослепленный… — укорить себя истинно пред Господом. — Но хотя я такой грешный, пошли Твою благодать в помощь мне для исполнения этого дела!»
Человек смиряется, и Господь подает ему благодать Святого Духа. И он делает дело тихо, мирно, спокойно. Если даже он и ошибся, испортил что-то, или его укорили, то ему при этом легко смириться, потому что он знает: «Я такой на самом деле».
Главное, что нам нужно понять — все, что бы мы ни делали, мы должны делать не ради какой-то своей выгоды и не ради того, чтобы угодить человеку, а единственно ради сознания того, что «так угодно Господу». Такая решимость исполнять все, что угодно Господу, фактически, является проявлением нашей деятельной веры и любви к Богу.
- А что значит «пред Богом»?
- Если мы верим словам Господним: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:5), то, творя всякое дело, мы должны чаще обращать око своего ума к Богу примерно с такой молитвой: «Господи, Ты знаешь, какие последствия будут от этого дела. И поскольку я человек омраченный, то Ты Сам вразуми, научи и помоги мне исполнить это дело так, как Тебе угодно. Ибо по своему неразумию я могу это доброе и угодное Тебе дело испортить и навредить и своей душе, и душам других людей. Помоги мне».
Таким образом, мы навыкаем памяти Божией. А если ее приобретаем, значит, вступаем в живое Богообщение — чувствуем, что Господь близок к нам, и мы близки к Нему. И тогда наше дело совершается в Боге. А это уже — залог спасения.
- Откуда возникает суетливость в поведении?
- Это — одна из многих непримечаемых нами страстей, как сказал апостол: «Ничего не делают, а суетятся» (2Фес.3:11). Много дел мы делаем неполезных и даже душевредных. Но, как говорит народная пословица, «каждый баран за свои ножки висит».
- Но что же делать практически, чтобы не впадать в суету во всех наших житейских делах и попечениях?
- Есть много различных способов избавления от этой страсти, это зависит от образа жизни каждого человека. Но если говорить вообще, самое главное — должно иметь веру, что Господь печется о нас, и нам, фактически, не о чем заботиться. Нам нужно заботиться только о том, чтобы в каждом конкретном случае побеждать свои страсти (исполняя ту или иную заповедь), искренне каяться в совершенных грехах и смиряться пред Богом и пред людьми. И хотя бы раз в день читать сколько-нибудь Святых Отцов и рассуждать о себе, в каком состоянии мы находимся.
Второе — нужно, чтобы мы имели память Божию и обращались к Нему во всяком, даже незначительном житейском деле. Если мы это будем иметь, то потихоньку станем остепеняться: будем сохранять мир души, и житейские дела наши будут устраиваться.
Помню такой наглядный пример. Когда я был у отца Виталия, приехали к нему его духовные чада — матушки. Побыли некоторое время, и вот им уже нужно уезжать. Собираются, батюшка провожает. Мать Мария (батюшкина послушница) торопит: «Отец Виталий, быстрее, они уже опаздывают на поезд! Осталось полчаса!» Но он спокойно продолжает читать молитвы о путешествующих. Она: «Отец Виталий, они уже опаздывают! Ты слышишь?!» Он абсолютно не реагирует, продолжает читать молитвы, оканчивает, дает приложиться к иконе, к кресту. Матушка: «Ну, все! Теперь они точно опоздали!»
А за ними должен был приехать один благодетель на машине и отвезти их на вокзал, но его почему-то нет — или опоздал, или забыл, или что-то случилось. Надо на метро бежать. Быстрее-быстрее — побежали.
И вот, когда они уже пошли на метро, минут через десять приезжает шофер.
- Ну, где же ваши пассажиры? Матушка сразу на него:
- Почему ты опоздал? Нас подвел, они уже побежали на метро. Тебя нет, они, может, опоздали на поезд!
- Как опоздали? Сейчас ведь еще только пять часов!
- Как?!! Не может быть!
- Да так! Это ваши часы спешат!
Я подумал: «Ну, отец Виталий!..» Меня поразило то спокойствие, с которым он реагировал на эти, казалось бы, вполне обоснованные упреки со стороны матушки: «Опаздывают же, отец Виталий! Ну, что же ты делаешь? Что ты тянешь?» Наблюдая за всем этим, я подумал: будь на его месте — я давно бы уже потерял спокойствие и как-то «отреагировал». А он так тихо, мирно, невозмутимо. Замечательный урок!
Вот что значит постоянная обращенность сердечного ока к Богу — тогда только и можно сохранять мирность в душе среди суеты.
Для избавления от суетливости бывает полезным и такое средство. Нужно постараться научиться смотреть на себя, на свои дела — ежедневные, житейские, обыденные и малые, и большие — с точки зрения вечности: «А как все это будет выглядеть, когда я перейду уже в вечность?»
Сразу это, конечно, не будет получаться. Для начала хорошо было бы, чтобы мы раз-два за день об этом вспоминали, или, на первый случай, хотя бы вечером просматривали свою жизнь — что произошло в течение суток. Как мы с кем-то спорили, как мы объедались, как смеялись или спали не вовремя, как на кого-то обижались, роптали, осуждали кого-то.
Нужно наблюдать за собой, а потом все пересматривать. Как на видеокамеру сейчас записывают, а потом смотрят — так же и мы должны пересматривать «записанное» у нас в памяти. И тогда мы увидим самих себя. Мы увидим свои грехи, мы увидим свое ничтожество, мы увидим свое окаянство. Это весьма пособствует «поломать нам рога» самодовольства, превозношения и прочей гордости и страстности, в том числе — и нашей суетности и многозаботливости. Это очень действенное средство.
Конечно, стяжать такое делание весьма-таки не просто. Но мы должны хотя бы начать своей свободной волей (как об этом говорит преподобный Ефрем Сирин), а завершит дело только благодать Святого Духа. Ведь Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:5). Мы предначинаем дело: «Господи, благослови! Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, укрепи! Господи, соверши!», — а Господь благому делу всегда даст в помощь благодать. И тогда мы будем чувствовать себя пред лицом Божиим: будет у нас и смирение, будет у нас покаяние, будет у нас трезвение, будут у нас и прочие Богоугодные плоды.
А если мы суетимся, бегаем «как угорелые», то бесы во время нашей работы (или путешествия) и имеют над нами власть. Здесь враг действует уже как бы по закону справедливости — мы подпадаем под его влияние, т.к. слушаем его, а не Господа: не сделав дело Божие, хотим сделать только свою суету, — а потому и страдаем.
Есть и еще один весьма действенный способ — как мы должны поступать в поглощающей нас суетности. Мы ее — эту суету — можем использовать.
- Каким образом?
- Нам можно поступать подобно мельнице. Думаю, все знают, что такое водяная мельница, когда «работает» вода, или ветряная мельница, когда «работает» ветер. Идет поток ветра или грязной, мутной воды, но они, тем не менее, крутят колесо. Это колесо передает движение на внутреннее колесо, внутри мельницы крутится жернов и, в конечном итоге, мелется мука. Таким образом, от этого потока мутной воды или ветра получается благое дело — получается нам мука на хлеб (для тела). А в данном случае от потока суеты и ветра искушений мы точно так же можем получать хлеб для души.
- Как это?
- А вот как. Ну, скажем, поспорили мы с кем-то. Потом опомнились и сразу: «Господи, прости меня, что я так, нагрешил!», — окаяваем себя тут же, на месте преступления. И после этого, если увидим, что другой человек ведет себя также, мы уже не осуждаем его, но молимся: «Господи, помоги ему и святыми его молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Так чувство осуждения заменяется в нас чувством сострадания. Или если увидим, что кто-то слишком осуетился, то тут же вспоминаем себя, сожалеем о ближнем и молимся о себе и о нем: «Господи, прости меня и помоги брату моему, и его святыми молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Снова заменяется чувство осуждения чувством сострадания. Так же должно поступать и с любой другой страстью, какую мы в себе замечаем.
Таким образом, поток «мутной воды» — житейских искушений — начинает вращать нашу внутреннюю мельницу, с помощью которой мы начинаем извлекать спасительный хлеб для нашей души, то есть молитву, покаяние, смирение, самоосуждение, сострадание нашим ближним и прочие плоды, которые каждый уже будет приобретать свои. Но главное то, что это делание начинает нас учить памяти Божией.
Помню, был у меня такой случай. Когда я решил уединиться, мне сказали: «Если хочешь жить уединенно, то и стройся один». Взял я пилу, пошел строиться. Сделал площадку, нужно ставить столбы. Но как я один подниму столб в четыре метра длиной? Он же тяжелый. Тогда я не стал валить деревья, а решил влезть метра на три от земли и там их спилить.
И вот стоишь на лестнице и пилишь это дерев, и сейчас перед твоим носом оно будет ломаться, а оно 30-40 смтолщины и метров 20 длины, и не знаешь, куда оно упадет и что сейчас с тобой будет: останешься ты живой или тебя уже сейчас не будет?.. И уже в таком состоянии: «Господи, только Ты можешь меня сохранить!.. Не знаю, что сейчас будет — а пилить-то надо!»
Деревья кое-как спилил, они упали, все обошлось благополучно. Потом посмотрел — выше площадки нужно убрать огромный чинар, около метра толщиной. Он гниловатый в корнях и при сильном ветре может упасть. А если упадет, то прямо на келью. И если такой «хряпнет», то от моей постройки ничего не останется, и мне в той келье гроб будет. Надо его спилить. И умудриться при этом, чтобы он упал в сторону от строительной площадки, потому что его ветки наклонены к площадке. Пилю: «Господи, помоги мне!.., ну, кто мне поможет? Ангел Хранитель! Ты чуть-чуть сдвинь его — что тебе стоит?.., толкни, и оно полетит!.., а мне как трудно!»
Был Успенский пост, и я думаю: «Господи, прости, что приходится суетиться в пост!» Раньше старец советовал в пост сокращать суету, а здесь уже вижу, что до зимы не успею перейти, поэтому нужно побыстрее строить келью. Но, работая изо всех сил, все равно осознаю, что без Божией помощи я не успею закончить стройку вовремя, а потому в мыслях часто обращаюсь к Богу: «Господи!.., ну, помоги мне!.., ну, видишь: кто мне поможет?.., никого нет кроме Тебя, Ты помоги мне!» И так молюсь, и такая живая обращенность к Богу, что я чувствую: я пред Богом, и Господь зрит на меня. И мне радостно на душе, и я работаю много, но не чувствую суеты: есть работа, но и есть Господь.
И тогда я понял, что можно работать и не суетиться, можно работать и молиться, работать и иметь память Божию — все зависит только от нас.
Ведь, если разобраться глубже — для чего мы молимся? Для чего заповедано нам читать непрестанную молитву? Для того, чтобы иметь память Божию, которая потом открывает путь к Богообщению. А здесь, при этом делании (о котором я упомянул), именно это и совершается. Если мы бдим внутри, если наша внутренняя «шестеренка» работает, то она дает нам память Божию — приводит к ней при нашем старании и при помощи благодати Святого Духа. Вынужденные внешние обстоятельства заставляют нас обращаться к Богу. Только беда наша в том, что мы нерадим об этом. А надо бы: если изнемог, устал: «Помоги, Господи!»: раздражился: «Прости, Господи!»; запутался в недоумениях: «Вразуми. Господи!»; осудил кого-то: «Прости, Господи, его и меня, помилуй нас и помоги нам исправиться!»
Таким образом, под действием внешних обстоятельств мы начинаем все чаще и чаше прибегать к Богу с живой молитвой, и через это приобретаем память Божию. А. приобретая память Божию, мы приближаемся к той цели, к которой стремимся, ради чего мы читаем молитву. И хотя мы не молимся непрестанно, но все же приобретаем память Божию, и она нас учит, ведет по пути к Богообщению. Конечно, не сразу, не на первых ступенях. Но это — один и тот же путь. Только одни навыкают памяти Божией посредством внимания, без развлечения помыслов. А другие, находящиеся в миру, среди искушений, могут приобретать это чрез живую молитву о всем свершающемся пред ними, постоянно исповедуя пред Богом свою немощь, прося у Него помощи и вразумления во всех обстоятельствах.
Это очень важно. Этому деланию учил еще святой праведный Иоанн Кронштадтский. А мы знаем, что отец Иоанн Кронштадтский — это знамение нашего времени, его образ спасения дан нам, как образец для нашего спасения. Он находился постоянно среди людей, находился постоянно в толпе, но молитву не прекращал. Как засвидетельствовал о нем преподобный старец Силуан: «Он никогда не терял благодати Святого Духа». Другие подвижники теряли, находясь даже в пустыни или в затворе. Он же, сказано, никогда не терял благодати Святого Духа, но сохранял и умножал ее. Почему? Потому что у него было именно это делание: он смотрел на скорби людей, смотрел на их страдания, болезни, и они подвигали его к усердной молитве об этих людях. Они его учили живому Богообщению, непрестанной молитве. Он вопиял ко Господу от всего сердца, что говорила сама душа. И вот он в такой суете, в такое страшное предреволюционное время сохранил благодать Святого Духа и явился одним из величайших святых нашего времени.
Так что и мы должны этому учиться. И это должна быть не просто теория, а практическая, повседневная жизнь.
Беседа о молитве.
Как сохранить душевный мир и живую молитву в условиях современной суеты.