Борис Ганаго
Мальчик Гоша жил в квартире, где была общая кухня на несколько семей. Гоша знал всех соседей. Они ласково к нему относились.
Особенно тетя Дуся, увидит его и звонко засмеется:
— А, любимец мой пришел. Ну, подойди-подойди, я тебя оладушкой угощу. Даст и любуется, как тот уплетает.
— Ну что, понравилось? Вижу, вижу: тебе еще одна не повредит.
Времена были трудные, полуголодные, каждый кусочек ценился. Потому, когда мама шла на кухню, как ниточка за иголочкой проскальзывал сюда и Гоша — вдруг что перепадет.
Здесь собиралось много хозяек. Женщины, гремя тарелками и кастрюлями, оживленно делились новостями. Словом, на кухне было интересно.
Днем, когда взрослые уходили на работу и на кухне никого не было, Гошу тоже почему-то тянуло сюда.
Однажды, когда он оглядывал чужие полки, ему явилась странная мысль — пока никого нет, продырявить какую-нибудь кастрюлю.
Гоше никто не говорил, что не все мысли, приходящие в голову, бывают хорошими. Разве можно впустить в дом какого-нибудь бандита? Что он натворит?! Страшно представить! То же самое — допустить в голову злую мысль. Однако Гоша не знал, что ее можно прогнать молитвой, заменив другой мыслью — доброй. Увы, мальчик об этом не слышал и сражаться с плохими мыслями не умел.
Пришла мысль-злодейка к нему раз, потом он забыл о ней, но вскоре она, непрошеная, посетила его и в другой раз, и в третий.
Как только квартира пустела, Гошу как будто кто-то звал туда, где на полках замерли кастрюли. Он поглядывал то на одну, то на другую.
А злой помысел все настойчивее и настойчивее звучал в голове:
— Продырявь! Продырявь!
Гоша не понимал — зачем? Ему не хотелось никого огорчать, но привычная мысль уже владела им. Засыпая, он слышал ее как приказ. Лишь просыпался, она приходила к нему первой, и Гоша ждал, когда никого не будет, чтобы перешагнуть порог кухни и решить — какую из многочисленных кастрюль надо продырявить, даже приготовил подходящий инструмент.
Как-то, когда все ушли, он на цыпочках направился совершать задуманное. Половицы скрипели. Впервые Гоша услышал, как тревожно бьется его сердце. Оно словно предостерегало:
— Не ходи! Не надо! В дверях кухни он остановился.
— Что же ты трусишь? — рычал злой голос.
— Зачем? Не надо! Не надо! — умолял другой.
Гоша порывисто дышал. Ноги отяжелели.
Ему трудно было переступить порог. Хотелось повернуться и бежать. Но чей-то голос властно приказал:
— Продырявь кастрюлю, трус! Продырявь хоть одну!
Дрожащими руками он взял ближайшую миску. Сердце его отчаянно стучало, и каждый удар звучал как гром:
— Остановись! Что ты делаешь!
Но уже кто-то другой действовал его руками. Гоша взял отвертку, молоток и ударил.
Его бросило в жар. Уже как в бреду, стал хватать одну за другой все кастрюли, лихорадочно бить по ним.
Продырявив все, он убежал. Потом, услышав разъяренные крики, спрятался. В комнату ворвались соседи, малыша извлекли из-под кровати, трясли перед его глазами дырявыми кастрюлями…
Гоша как сквозь туман смотрел на них, и на вопрос тети Дуси: "Зачем, зачем ты это сделал?” — только сжался и прошептал: "Не знаю…”
Прошептал вслух, и звук собственного голоса пробудил его. Гоша открыл глаза и не увидел перед собой ни дырявых кастрюль, ни разгневанных лиц. В комнате кроме него никого не было. Он посмотрел вокруг, и взгляд его вдруг остановился на иконе святого Георгия Победоносца. Эту икону подарила ему бабушка, говоря:
— Запомни, ты не Гоша, а Георгий. Когда-то на город напал страшный змей. Он поедал детей и требовал все новых и новых жертв. И вот молодой воин Георгий на коне помчался на бой с чудовищем. Ты видишь: еще мгновение, и он пронзит змея копьем. Этот воин — твой святой. Он всегда рядом с тобой. Ты только призови его: "Святой Георгий Победоносец, моли Бога о мне, заступись за меня!”
Гоша прислушался. В квартире никого не было, и опять змеиный шепот прозвучал в его голове:
— Что же ты медлишь?! Все ушли! Иди, продырявь!
Но Георгий, напряженно глядя на икону, перекрестился. Конечно же, ему и раньше говорила бабушка, что это первое, что надо делать с утра, но… Гоша забывал, ленился. И вот теперь он крестится, молясь:
— Святой Георгий Победоносец, моли Бога о мне.
После молитвы ему вспомнились соседи, их доброта и ласка, как они угощали его…
— Продырявь же! Продырявь! — уже издалека шептал какой-то змей.
Но Гоша-Георгий слышал и другой голос:
— Спрячь инструмент! И лучше помолись о соседях. Вспомни, как они любят тебя!
Змеиное шипение звучало все слабее и слабее. Мальчик решительно убрал инструмент и, подойдя к иконе, вновь попросил:
— Святой Георгий Победоносец, моли Бога о нас.
Молясь, он смотрел на икону, как на окно в неведомый мир, в котором у него теперь есть друг.