Борис Ганаго
…Ибо много званых, а мало избранных.
Евангелие от Матфея, 20:16
В встретились Сережа с Людой на набережной, прогулялись немного, а потом она предложила: — Пойдем ко Дворцу спорта. Там сегодня концерт на площади, послушаем.
Сережа не любил, как он выражался, "площадных концертов”, но отказывать девушке, с которой недавно подружился, ему не хотелось.
По пути, надеясь ее отговорить, он рассказал:
— В далекие времена в Карфагене стоял медный идол — Молох. У него была бычья голова с рогами, угрожающими тем, кто не поклонится ему. Молох протягивал серебряные руки, требуя дани. И люди, почитая его как бога, приносили ему самое дорогое — своих детей, украшенных цветами. Идол был пуст внутри, и в него как в печь закладывали дрова. Когда истукан раскалялся докрасна, к его ногам возлагали букеты, а на раскаленные руки клали детей. Жертвенный ритуал сопровождал бой барабанов, гром труб, вопли и пляски жрецов. Этот "рок-концерт” заглушал крики младенцев, доводя толпу до безумного экстаза. Демоны ликовали, пожиная погибшие души тех, кто пришел на поклон.
Почему ты сказал "рок-концерт”, — пожала плечами Люда, — ведь рок-музыка появилась в XX веке.
— Ты думаешь? Истоки ее в той древности, которая еще не знала имени Христа. Только в наше время медного идола не ставят, но он на таких сборищах непременно есть и также требует жертв.
— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — улыбнулась Люда.
— Если бы так…
Проходя около "Острова слез”, Сережа остановился, перекрестился.
— Ты знаешь, что это за часовня?
— Да-да, она построена в память погибших в Афганистане. Так мы пойдем? — нетерпеливо спросила Людмила.
— Так куда же ты меня зовешь?
— Я же сказала: ко Дворцу спорта. Там будет концерт, танцы.
Сергей, словно не слыша ее, задумчиво произнес:
— Когда митрополит Иоанн был совсем молодой, он как-то зашел на танцплощадку и стал наблюдать за танцующими. Вдруг какая-то пелена спала с его глаз, и он увидел не вертящуюся молодежь, а их дирижеров — кривляющихся бесов. Потрясенный, он несколько минут созерцал страшное зрелище, и когда Господь вернул ему обычное зрение, юноша убежал с танцплощадки, чтобы навсегда посвятить себя Христу.
— И ты тоже хочешь стать митрополитом? — заглядывая в глубину Сережиных глаз, спросила Люда.
Ей нравился Сергей. Интересный, высокий, добрый, открытый, но какой-то странный. Совсем несовременный. Ее обычных знакомых хватало лишь на одноразовые прогулки. Все были на одно лицо: курили, говорили о записях рок-групп, дискотеках, где вчера "балдели”, изображая из себя "крутых”…
Те в первый же вечер пытались обнять, а вот Сережа признался, что в детстве пообещал себе никогда не обижать девочек, потому что и мама тоже когда-то была девочкой. Люда с любопытством слушала Сережу, пытаясь разгадать его внутренний мир. Вот почему и возник у нее этот вопрос:
— Ты тоже хочешь стать митрополитом?
— Да где уж мне! — он махнул рукой. — Митрополиты — люди, которые отвергли мирские развлечения, а я… Кстати, что ты знаешь о месте, куда ты зовешь меня?
— Сейчас там сквер, зимой — каток, место для гуляний.
Они подошли к памятному камню. Сергей прочел высеченные на граните слова: "Зде место есть, идеже земля хранит основание древния церкви града Менска, иже в XI веке возведена бысть”.
В XI веке… Сколько же здесь возносилось молитв, пока храм не был разрушен…
— Что было — быльем заросло, — с некоторой грустью произнесла Люда.
— Не заросло. Не может зарасти. Святое вечно. Мы просто не видим, а оно живет. Как-то сельский священник проходил с сыном мимо храма. Им послышалось пение. Они обошли вокруг здания, думая попасть внутрь, но двери были давно наглухо заколочены. Однако ангельское пение звучало. Говорят, если на развалины монастырей взглянуть из космоса, они светятся. Мы просто слепые, ибо нам не дано видеть духовный мир.
Заметив, что Сергей приостановился, Люда с вызовом спросила:
— Так мы идем, или нет?
— Если ты хочешь, — неуверенно произнес Сергей.
Девушка его чем-то привлекала. Он чувствовал ее чистоту, и ему было бы грустно потерять ее в толпе. И все же он вновь спросил:
— Что за день сегодня?
— 30 мая 1999 года, праздник пива, — засмеялась Люда.
Сережа повернулся к кафедральному собору и вновь перекрестился:
— В этот день Святой Дух сошел на апостолов. Этот день стал днем создания Святой Церкви.
— Ну что ж, поздравляю… — Люда стояла, ожидая.
Сережа вздохнул и тяжело зашагал, явно преодолевая что-то внутри. Его тянуло в храм Святого Духа. Он с детства любил молиться перед Минской иконой Божией Матери. Сюда, перепуганная диагнозами врачей, нося в себе его, еще не родившееся дитя, приходила мама и молила Небесную Заступницу сохранить будущее чадо. У этой иконы на мать снизошло необыкновенное тепло, божественная благодать. Порой эту волну чувствовал и Сережа. Божия Матерь звала его к Себе.
Когда Сергей и Людмила приблизились к подпрыгивающей и кричащей толпе, ей показалось, что они все как марионетки, которых кто-то дергает. Ей вспомнилась танцплощадка, про которую рассказывал Сергей.
В этот момент зазвучал призыв:
— Не расходитесь! Сейчас пиво давать будут!
— Зачем нам пиво? — спросил Сергей. — Пойдем лучше в собор.
Он испытующе посмотрел на девушку. Люда прочла в этом взгляде вопрос об их будущем. Она молча кивнула головой. Войдя в кафедральный собор, Людмиле самой захотелось поставить свечу.
Концерт был в разгаре, когда заполыхали вдали зарницы, на небосклоне появились тучи. Но кто видел это предостережение?! Сердца резонировали в одном ритме — ритме, отключающем сознание, превращающем неповторимые личности в толпу. Уже отчетливо доносились раскаты грома, мелькали над горизонтом молнии. Когда опьянение музыкой достигло апогея, хлынул ливень. Гром загромыхал над головами. Лавина людей кинулась к подземному переходу.
Падая на скользких ступеньках, они давили друг друга, превращаясь в груду тел…
Именно в это время Сергей и Людмила молились у иконы Минской Божией Матери.