Татьяна Сумарокова
Зло, посмотрев
В глаза Добру, спросило:
- Что тихо так сидишь?
Что детский взгляд твой удивило?
Добро, в ответ
Тихонько улыбаясь:
- Мне жаль людей -
Всегда спешат, соблазнам предаваясь.
Зло посмотрело,
Поджав ехидно губы,
И едко процедило:
- В людишках много злобы!
Пусть все бегут!
Пускай торопят время!
И потому не скоро все поймут,
Что жизнь – не искорка, а пламя.
Их жизнь поверхностна,
А чувств всего на три гроша.
Мне это радостно!
И оттого поёт моя душа!
Добро, услышав это,
Спросило чуть дыша:
- Мне странно это!
А разве у Злости есть душа?
Зло усмехнулось и выдало:
- Душа моя темна, мала,
Но каждый миг творит
Огромные дела!
А ты, Добро, с твоей душою
Вряд ли сможешь людям
Столько натворить:
Предать, разрушить,
Голодом сморить...
Добро сказало тихо:
- Добро творить трудней!
И знай, от злого - зло родится!
От доброго – добро!
Добро, сколь ни было б мало -
Гораздо лучше,
Чем большое Зло!
И Злоба вдруг…
Споткнулась у черты:
Ей не дано понять
Душевной Доброты!
В глаза Добру, спросило:
- Что тихо так сидишь?
Что детский взгляд твой удивило?
Добро, в ответ
Тихонько улыбаясь:
- Мне жаль людей -
Всегда спешат, соблазнам предаваясь.
Зло посмотрело,
Поджав ехидно губы,
И едко процедило:
- В людишках много злобы!
Пусть все бегут!
Пускай торопят время!
И потому не скоро все поймут,
Что жизнь – не искорка, а пламя.
Их жизнь поверхностна,
А чувств всего на три гроша.
Мне это радостно!
И оттого поёт моя душа!
Добро, услышав это,
Спросило чуть дыша:
- Мне странно это!
А разве у Злости есть душа?
Зло усмехнулось и выдало:
- Душа моя темна, мала,
Но каждый миг творит
Огромные дела!
А ты, Добро, с твоей душою
Вряд ли сможешь людям
Столько натворить:
Предать, разрушить,
Голодом сморить...
Добро сказало тихо:
- Добро творить трудней!
И знай, от злого - зло родится!
От доброго – добро!
Добро, сколь ни было б мало -
Гораздо лучше,
Чем большое Зло!
И Злоба вдруг…
Споткнулась у черты:
Ей не дано понять
Душевной Доброты!