Чтение всего боговдохновенного Писания сообщает внимательным познание благочестия, но досточтимое Писание евангельское есть превосходнейшее из высочайших учений, потому что содержащиеся в нём изречения суть глаголы высочайшего Царя. Поэтому и страшным наказанием угрожается тем, которые не соблюдают в точности сказанного Им. В сáмом деле, если преступающий законы земных начальников подвергается неумолимому наказанию, то не тем ли более будет предан нестерпимым мучениям преступающий повеления небесного Владыки? Если же велика опасность от невнимания, то будем с великим тщанием внимать словам, сейчас прочитанным нам из Евангелия. Какие же это словá? Тесны врата, говорит Господь, и узок путь, ведýщие в жизнь, и немногие находят их; и еще: широки врата и пространен путь, ведýщие в погибель, и многие идут ими (Мф. 7:13; Мф. 7:14).
Часто слушая эти словá и взирая на заботы людей о предметах пустых, я весьма удивляюсь истине сказанного. Подлинно все идут широким путем, все увлекаются настоящими предметами и нисколько не думают о будущих; непрестанно стремятся к телесным удовольствиям, а дýши свои оставляют истощаться голодом, и, получая каждый день бесчисленное множество ран, нисколько не чувствуют бедственного состояния в каком они находятся; в случае телесных болезней ходят ко врачам и приглашают их к себе в дом, дают им весьма большие награды, показывают великое терпение и переносят болезненное врачевание, чтобы возвратить здоровье телу; а когда страдает душá, то совершенно не заботятся и не стараются возвратить ей вожделенное здоровье, хотя хорошо знают, что тело смертно и тленно и подобно весенним цветам, — потому что оно, подобно им, увядает, засыхает и предается тлению, — между тем как о душé знают, что она почтена бессмертием и сотворена по образу Божию и что ей вверены бразды управления этим животным (телом). Подлинно, чтò возница для колесницы, или кормчий для корабля, или музыкант для музыкального орудия — тем же Создатель поставил дýшу для этого земного сосуда, она держит бразды, движет рулем, ударяет в стрýны; и когда делает это хорошо, то производит согласнейшие звуки добродетели; а когда или слишком ослабляет звуки, или напрягает их больше надлежащего, то нарушает и искусство и благозвучие. Такою-то душою пренебрегают многие из людей, не удостаивая ее даже и малейшего попечения, а всё время своей жизни тратят на заботы о теле. Одни избирают жизнь мореплавателей — и борются с волнами и ветрами, нося с собою жизнь и смерть и полагая надежду спасения в немногих досках; другие предпринимают труды земледелия, запрягая рабочих волов и возделывая землю, то сея семена и пожиная жатву, то насаждая растения и собирая с них плоды, и всё время у них проходит в этих трудах; иные занимаются торговлею и для нее совершают путешествия по земле и морю, предпочитают чужую страну своей и, оставляя отечество, родных, друзей, жен и детей, для малых выгод ведут жизнь странническую. И нужно ли исчислять все занятия, которые люди изобрели для потребностей телесных, в которых проводя дни и нóчи, они стараются сохранить здоровье своего тéла, а между тем дýшу, алчущую и жаждущую, иссохшую и загрязненную и подвергшуюся бесчисленному множеству зол, оставляют без внимания? Но после многих трудов и усилий они и смертное тело не защищают от смерти, и бессмертную дýшу вместе с смертным телом подвергают вечным мучениям.
Поэтому, горько оплакивая объемлющее дýши людей невежество и покрывающую их густую мглу, я желал бы найти какое-нибудь возвышенное место, с которого мне можно было бы видеть весь род человеческий; желал бы иметь и голос, который оглашал бы все пределы и слышен был бы для всех, живущих на земле, чтобы стать и взывать, и провозгласить словá Давида: сынове человечестии, доколе тяжкосердии, вскую любите суету и ищете лжи? предпочитая небесному земное, вечному временное, бессмертному тленное (Пс. 4:3)? Доколе вы будете закрывать глазá и заграждать уши и не слушать Божественного гóлоса, ежедневно взывающего: просúте, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7:7; Мф. 7:8)? Но так как некоторые несовершенные, склонные более к предметам житейским и увлекающиеся плотскими помыслами, совершают молитвы ненадлежащим образом, то общий Владыка преподал нам наставление в молитве, когда сказал: а молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны (Мф. 6:7), называя излишним многоглаголанием речи, состоящие из множества слов, но не приносящие никакой пользы.
Запрещая многоглаголание, Господь внушает то, что молящиеся не должны просить скоропреходящего и погибающего: ни красоты телесной, которая увядает от врéмени, изглаждается от болезни, исчезает при смерти, потому что такова телесная красота, она — кратковременный цвет, недолго являющийся весною юности и скоро увядающий от врéмени, а если кто захочет исследовать самую сущность ее, то будет в состоянии тем более презирать ее, так как она есть не чтò иное, как влага, кровь, сок и жидкость съеденной пищи, чрез которую и щéки, и нос, и брови, и уста, и всё тело получает полноту, если же прекратится прилив этот, то совершенно исчезнет и благообразие лицá, — ни денежного богатства, которое, подобно речным водам, притекает и утекает, переходит то к одному, то к другому, убегает от тех, ктò удерживает его, и не остается у тех, кто любит его, подвергается бесчисленному множеству бедствий от мóли, от разбойников, от клеветников, от пожаров, от кораблекрушений, от нападений врагов, от восстаний народа, от злобы рабов, от потери записей, от приращений и уменьшений и от прочих зол, которые у любящих богатство происходят от любостяжания, — ни почетной власти, которую также сопровождает множество скорбей, изнурительные заботы, частые бессонницы, козни завистников, враждебные замыслы ненавистников, красноречие риторов, благовидными словами утаивающее истину и подвергающее судей великой опасности. Есть, действительно есть многоглаголивые пустословы, которые просят у всевышнего Бога таких и подобных предметов и нисколько не ценят благ истинных. Врача не учат больные употреблению лекарств, а только принимают предлагаемое им, хотя бы и болезнен был способ врачевания; и кормчему мореплаватели не приказывают держать руль и направлять судно именно так, а не иначе, но, сидя на скамьях, они доверяют его знанию не только во время благоприятного плавания, но и тогда, когда подвергаются крайней опасности; а одному Богу, который точно знает, чтò можно дать нам с пользою, люди нездравомыслящие не хотят предать себя, но просят у Него вредного, как полезного, поступая подобно томý больному, который просит врача дать ему не то, чтò искореняет болезнь, а то, чем питается вещество, производящее болезнь. Врач же не слушается просьбы больного, а, хотя бы видел его плачущим и рыдающим, более следует закону своего искусства, нежели преклоняется на его слёзы, и это непослушание мы называем не бесчеловечием, но человеколюбием, потому что, слушаясь больного и делая угодное ему, врач поступил бы с ним, как враг, сопротивляясь же ему и не удовлетворяя желания, оказывает ему милость и человеколюбие. Так и Врач наших душ не станет давать просящим того, чтò будет во вред им. И чадолюбивые отцы, когда малые дети просят ножа или горячих угольев, не соглашаются дать им, потому что знают, как вредно дать им это. А некоторые из людей, впадших в крайнее безумие, не только просят у всевышнего Бога телесной красоты, богатства, власти и тому подобного, но восстают против своих врагов, умоляют послать им какое-нибудь наказание, и Того, Кого просят быть к самим себе милостивым и человеколюбивым, в отношении к врагам своим хотят сделать немилостивым и нечеловеколюбивым. Господь, желая предотвратить это, заповедует не говорить лишнего и внушает, чтò нужно говорить в молитве, в немногих словах научая всякой добродетели, потому что эти словá заключают в себе не только наставление к молитве, но и руководство к совершенной жизни.
Но, может быть, скажет кто-нибудь: если я имею правду, то какая нужда и молиться, когда она одна может сделать все, и когда Подающий знает, в чем мы имеем нужду? Нужда потому, что молитва есть немаловажный союз любви к Богу, производит в нас навык собеседования с Ним и руково дит к любомудрию. В самом деле, если обращающейся с необыкновенным человеком получает великую пользу от частого с ним обращения, то тем более – постоянно беседую щий с Богом. Но мы не знаем, как следует, пользы от молитвы, потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божиим. Когда мы намере ваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор; а когда приступаем к Богу, то зеваем, почесываемся, обора чиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем ко лена, а сами блуждаем (мыслями) по площади. А если бы мы приступали с надлежащим благоговением и как подобает беседовать с Богом, то мы узнали бы, еще прежде получения просимого, сколь великую пользу мы получаем от молитвы. Человек, который научился беседовать с Богом, как подобает беседовать с Богом, делается ангелом: так душа его отрешается от уз плоти, так ум его возвышается и переселяется на небо, так он презирает все житейское, так он становится пред самым престолом царским, хотя бы он был бедным, хотя бы рабом, хотя бы простолюдином, хотя бы неученым. Бог требует не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души; и когда она возгласит угодное Ему, то получит все. Видишь ли, какое здесь удобство? У людей, от желающего подойти к кому-нибудь, требуется быть красноречивым, уметь льстить всем окружающим начальника и придумывать много иного, чтобы лучше быть принятым. А здесь не нужно ничего, кроме одной бодрственной души, и нет никакого препятствия приблизиться к Богу.
Источник: http://hesychia.narod.ru/chrusostom_01.htm