В ночь с 6 на 7 марта 2015 года после тяжелой болезни на 65-м году жизни отошел ко Господу глава Карельской митрополии, правящий архиерей Петрозаводской и Карельской епархии Митрополит Петрозаводский и Карельский Мануил (Павлов).
Митрополит Мануил родился 26 октября 1950 года в г. Ленинграде. В 1974 году поступил в Ленинградскую духовную семинарию, по окончании которой продолжил обучение в Ленинградской духовной академии. 1 января 1976 года принял монашеский постриг, 4 января рукоположен в сан иеродиакона, 7 января – в сан иеромонаха. В 1980-1982 годах и с июня 1987 года – благочинный церквей Олонецкой епархии, настоятель Крестовоздвиженского собора г. Петрозаводска. В 1982-1985 годах – секретарь Ленинградского епархиального управления.
25 лет назад, 14 августа 1990 года, в Крестовоздвиженском соборе г. Петрозаводска Архимандрит Мануил был хиротонисан Святейшим Патриархом Алексием II во епископа Петрозаводского и Олонецкого. Тогда началось возрождение епархии, приходы которой в течение 40 лет управлялись митрополитами Ленинградскими и Новгородскими (Ленинградскими и Ладожскими). В 90-е годы прошлого столетия в Карелии действовало всего 5 храмов, в которых совершали пастырское служение 6 священников.
Благодаря ревностному труду и молитвам Правящего архиерея за прошедшее время Петрозаводская епархия значительно выросла и окрепла, возрождены монастыри, восстановлены и построены храмы, в том числе Александро-Невский кафедральный собор в г. Петрозаводске. Решением Священного Синода от 29 мая 2013 года Архиепископ Петрозаводский и Карельский Мануил был назначен главой новообразованной Карельской митрополии, 11 июля в Спасо-Преображенском соборе Валаамского монастыря Святейшим Патриархом Кириллом возведен в сан митрополита.
Покойный Архипастырь являл собой пример стойкости духа и верности своему призванию, снискал искреннюю любовь клира и паствы, уважение представителей светской власти и признание общественности. Православные жители Карелии знали Митрополита Мануила как доброго, мудрого и отзывчивого пастыря, близко к сердцу принимавшего все их горести и скорби. Неустанно призывал Владыка людей к жизни по заповедям Христа Спасителя, делам милосердия, миру и согласию, достойно свидетельствовал о всепобеждающей и преображающей силе Святого Православия.
Однако Господь судил случиться тому, что Его верный служитель оставил земное поприще. Для жителей Карелии кончина Архипастыря стала невосполнимой утратой, светлая память о Владыке Мануиле навсегда останется в сердцах верующих. Духовенство и миряне Петрозаводской и Карельской епархии скорбят о преждевременном уходе Митрополита Мануила и молятся Господу нашему Иисусу Христу об упокоении души новопреставленного Владыки в селениях праведных.
- Я родился в Петербурге и рос в нерелигиозной обстановке. Хотя надо сказать, крестили меня, когда мне исполнилось 2-3 месяца. Несколько раз сестра моей матери в детстве возила меня в церковь, которая была недалеко от нашего дома. Посещения храма были весьма нечасты, и у меня сохранились только смутные детские воспоминания.
Потом я в церковь не ходил и о Церкви и церковной жизни ничего не знал. После окончания восьми классов я продолжил обучение в школе рабочей молодежи, а работал в Ленинградском оптико-механическом объединении на сборке знаменитых фотоаппаратов. На заводе была очень хорошая библиотека, и я много читал. Школьная программа и мои интересы побуждали меня читать все более серьезную литературу. Я стал интересоваться вопросами: в чем смысл жизни? для чего человек живет? Не может же быть так, что просто я живу какое-то количество отпущенных мне лет, потом умру, оставив на земле потомство и плоды своего труда. И все?! В этом ли смысл жизни на земле? Книги по философии, научному атеизму не давали мне ответа на этот вопрос. Я стал выписывать для себя цитаты богословов и религиозных мыслителей, которые содержались в этих книгах. Религиозной, церковной литературы найти было практически невозможно. В поисках ответа на вопрос о смысле жизни и первопричине всего в мире сущего я почувствовал желание изучить богословие. Но как? И вот в этот период моей жизни произошел эпизод, который я рассматриваю теперь как помощь Божию.
Однажды в гражданский праздник в 1970 году, опоздав на встречу с друзьями и не зная, что делать, я случайно забрел в церковь. Это был Спасо-Преображенский собор. Удивительный храм! Народу было мало, шла служба, меня охватило чувство какое-то незнакомое. Я почувствовал, что мне это очень близко, радость охватила мое сердце. Так, время от времени я стал посещать церковь. А потом... Уже в 1972 году я успешно сдал экзамены в Ленинградскую духовную семинарию. Был сразу принят во второй класс. Учился во втором и экстерном сдавал экзамены за первый, потом меня сразу перевели в четвертый за хорошие успехи. Такое вхождение в Церковь было для меня очень утешительным. Центром моей жизни стали храм, богослужение и молитва. Я много читал. Это были счастливые годы в моей жизни, когда я стал семинаристом, когда изучал богословие. Сразу по окончании семинарии я поступил в Духовную академию. Учился и был иподьяконом у приснопамятного митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. Это был удивительный человек. Он очень помог мне в моем духовном возрастании.
- Кто был Вашим первым духовным наставником?
- Это очень важный вопрос. Дело в том, что в Петербурге был очень хороший батюшка - протоиерей Василий Лесняк, который служил в Спасо-Парголовском храме. И, как потом выяснилось, в 50-х годах он как раз окормлял наш район. Тогда еще можно было священникам ходить по домам, совершать требы, и в моих детских воспоминаниях, как бы в проблесках, остался образ священника, который тогда приходил к нам. Дело в том, что мой отец умер рано, я его совсем не помню, мне был только год, когда он умер. Была бабушка по линии папы, которая тоже ходила в церковь иногда, и, вот я помню, тогда вызывали священника. Для чего приходил батюшка, не знаю, но его образ сохранился в моей памяти, в детском воспоминании. Потом уже отец Василий рассказывал, что помнит дом, в котором я жил. Он бывал в нем, потому что в этом доме жили несколько семей и там были верующие люди.
Отец Василий Лесняк был моим духовным наставником, и я поддерживал всегда с ним добрые отношения. Он меня исповедовал, был моим духовником. Я до сих пор очень скорблю о том, что не стало этого замечательного священника и проповедника, о котором осталось очень много добрых воспоминаний, к которому приходило очень много молодежи.
- Что повлияло на Ваше решение стать монахом?
- Вы знаете, я не думал быть монахом. Я полагал, что буду жениться, тем более что у меня, когда я учился в семинарии, была девушка. Мы дружили, хотя у нее был трудный характер и мы часто с ней ссорились. Я был на первом курсе Духовной академии и иподьаконствовал у митрополита Никодима, когда однажды в начале зимы владыка меня спросил: "Что ты думаешь делать: будешь ли жениться или станешь монахом?" Он убеждал меня, что Церкви нужны люди, не обремененные ничем житейским, которые могли бы служить ей, отдавая себя без остатка, нужно быть верным сыном Церкви, служить, проповедовать, быть миссионером даже в условиях атеизма и сплошных запретов. Говорил владыка и о том, что, конечно, женатый священник во многом стеснен домашней обстановкой, его нельзя никуда послать. Он дал мне две недели подумать. И обстоятельства сложились таким образом, что на Новый год, 1 января 1975 года, в храме митрополичьих покоев я был пострижен в монашество с именем Мануил.
- Владыко, что значит для Вас святое имя, которое Вы носите в монашестве?
- Митрополит Никодим всегда старался дать имя, в котором был какой-то символ. Мой постриг был совершен в дни, когда приближался праздник Рождества Христова. В переводе "Эммануил" - "С нами Бог". Но имени Эммануил нет в православном календаре, и владыка дал мне имя Мануил, которое переводится с древнееврейского как "Божие определение" и связано с праздником Рождества Христова.
- Ваше Высокопреосвященство, Вы были на Афоне. Расскажите, пожалуйста, о своих впечатлениях об этой давней поездке.
- На Афоне я был в 1984 году. Раньше каждый год к празднику св. великомученика Пантелеимона целителя, 9 августа, посылалась делегация нашей Церкви в русский Пантелеимонов монастырь на Афоне. Тогда монастырь влачил жалкое существование. Только что был потерян Андреевский скит, он перешел к Греческой Церкви. Константинополь и греческие власти делали все возможное, чтобы монастырь умалялся: не давали визы нашим монахам. И дело дошло до того, что в обители осталось всего 12 монахов, некоторые из них были уже старыми и не могли содержать огромную монастырскую территорию. Слава Богу, теперь есть возможность ездить заграницу, и наш монастырь пополнился монахами из России.
Наше паломническое путешествие на Афон сопровождалось поездкой по Греции. Мы были в Афинах, посетили монастырь Пендели, были у мощей св. Иоанна Русского, в Салониках. Для меня до сих пор впечатление от Афона остается большим духовным утешением. В этой монашеской республике двадцать монастырей, многие из которых находятся в упадке. За семь дней пребывания на Афоне мы посетили около двенадцати обителей и скитов. Везде мы молились у местных святынь. Когда наша делегация прибывала в какой-то греческий монастырь, для нас выносили хранящиеся в нем святыни, для чего у храма специально ставили столы, затем мы шли в храм, где служились молебны.
И вы знаете, что для меня самое главное? Дело в том, что я родился в день празднования Иверской иконы Божией Матери, которую я очень почитаю. Бывая в Москве, я езжу в храм Воскресения Господня в Сокольниках, где находится древний Иверский образ Божией Матери. И конечно, в дни пребывания на Афоне самым большим для меня утешением было посещение Иверского монастыря, где мне Господь сподобил читать акафист пред чудотворным образом Иверской иконы Божией Матери. Впечатления о поездке остались у меня на всю жизнь.
В дальнейшем я много ездил по разным странам после окончания Духовной академии и после учебы в аспирантуре Богословского института в Женеве при Всемирном Совете Церквей.
- Владыко, где проходило до Карелии Ваше служение?
- Вся моя жизнь до Карелии была связана с Духовной семинарией и академией. Заканчивал я Духовную академию в 1978 году, совмещая с учебой в Боссе (Швейцария). Поэтому, приезжая оттуда, я сдавал экзамены за третий и четвертый курсы академии. Для меня это было напряженное время. Тяжело было. После возвращения из Швейцарии я был назначен помощником инспектора Духовной академии, потом нес послушание благочинного академического храма и в этот же период преподавал историю Русской Православной Церкви в Духовной семинарии. И так было до 1980 года. В этот год я был возведен в сан архимандрита, и 26 сентября, накануне праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня, я прибыл в Карелию. Приехал я в Петрозаводск вместе с викарием Ленинградской митрополии, архиепископом Тихвинским Мелитоном, который традиционно приезжал сюда два раза в году, поскольку Карелия входила тогда в состав Ленинградской митрополии, и владыка совершал инспекторские поездки. В Карелии тогда действовали всего четыре храма.
В течение 20 месяцев я был благочинным церквей Олонецкой епархии - до апреля 1982 года, когда меня вновь вызвали в Петербург и назначили секретарем Ленинградского епархиального управления, секретарем митрополита Ленинградского и Новгородского и референтом филиала отдела внешних церковных сношений. Здесь я нес послушание в течение почти четырех лет. Потом в течение полутора лет исполнял обязанности ректора ленинградских семинарии и академии.
28 октября 1986 года случилась страшная автомобильная катастрофа. В тяжелом состоянии (у меня была сломана нога) я попал в больницу, где провел практически полгода и не знал, что со мной будет, буду ли я ходить. В общем, конец 1986 года и половина 1987-го были тяжелейшим периодом в моей жизни. Мне пришлось оставить руководство духовными школами. Но Господь помог, я выздоровел. Мне хотелось духовного покоя, чтобы оправиться от болезни. В тот период после смерти владыки Антония на Ленинградскую кафедру был назначен нынешний Патриарх Алексий, и я попросил, чтобы меня направили в Тихвин, где есть дивный образ Тихвинской Божией Матери. Находится он в церкви, которая называется "Крылечко". Образ написан в XVIII веке на внешней стене Тихвинского монастыря. В XIX веке, когда архитектор Бенуа строил храм, эта часть стены оказалась внутри его. Этот храм я очень любил и был туда назначен настоятелем. Восемь месяцев я служил там.
В 1987 году как раз в июне митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, будущий Патриарх, предложил мне поехать в Карелию, откуда в длительную командировку в Брюссель отправлялся благочинный, архимандрит Симон. Владыка предупреждал: ситуация в Карелии тяжелая, действуют всего несколько храмов, надо начинать поднимать край, духовно его возрождать,трудиться. "Согласны ли Вы ехать?" - спросил он меня, и я ответил, что, конечно, согласен, потому что Карелия для меня родная, эта земля близка моему сердцу. В Карелии я начинал самостоятельное служение в сане архимандрита еще в те далекие 1980-1982 гг. и, конечно, я с радостью согласился вернуться в этот северный край.
- Владыко, расскажите, пожалуйста, о самых памятных событиях Вашего служения в Карелии.
- Я вернулся в Карелию в июне 1987 года. Это было благоприятное время для Церкви. Шла подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Началось духовное возрождение, стали открываться храмы. Людям нужно было слышать Слово Божие, и должна была звучать православная проповедь. И я очень рад и счастлив, что включился тогда в процесс духовного возрождения Карелии, и полагаю, что именно празднование 1000-летия Крещения Руси, торжественно отмеченное и в нашей республике, стало переломным моментом духовного возрождения народа, живущего в нашем северном крае. Были сломаны все препоны между интеллигенцией карельской и Церковью. Я получил возможность общаться с молодежью: выступал на ОТЗ, "Авангарде". Это было первое знакомство, люди увидели священника вне стен храма, могли задать ему вопросы. Сначала это были очень наивные вопросы, на самом примитивном уровне, поскольку выросло уже несколько поколений, ничего не знающих о Церкви. Сейчас ситуация изменилась, люди стали знать больше.
Но вот какая сейчас сложилась ситуация. Если до революции интеллигенция отстранялась от Церкви, Церковь была ей чужда, революционно настроенная интеллигенция стремилась к просвещению, к либеральной идее, и верующие были в основном простые люди - труженики, крестьяне, рабочие, то сейчас можно наблюдать прямо противоположное. Думающая интеллигенция (не та, что гоняется за миражами, а серьезная) сегодня пытается утвердиться в традициях нашей культуры, стремится узнать традиции нашей Церкви и вернуться к истокам. И наша задача - помочь людям постичь православные традиции, потому что для многих трудно решить, зачем нужна Церковь, зачем нужна вера в Бога, потому что люди привыкли к бездуховности, духовной нищете в худшем понимании этого слова. Наша задача, всех священнослужителей и моя как архиерея - помочь людям найти дорогу к храму. Сейчас существует много разных духовных тупиков, которые ведут в никуда, возникает много проблем для духовной жизни человека, поэтому, конечно, надо всегда помнить, что у нас есть сокровищница православной традиции. Важно, чтобы люди сами старались ее постигать. Сейчас можно найти много книг, в каждом храме большой выбор православной литературы на разные уровни знания.
Самым памятным для меня в Карелии стал 1990 год, когда совершенно неожиданно для меня было решение Святейшего Патриарха и Священного Синода быть мне епископом Петрозаводским и Олонецким, потому что я совершенно не думал об этом и не стремился к этому. Я выполнял усердно послушание, возложенное на меня Церковью в сане архимандрита, и для меня было полной неожиданностью это решение. Но, как оказалось, по велению времени необходимо было отделить от Ленинградской митрополии (теперь Санкт-Петербургской) Новгородскую, Олонецкую епархии и дать им самостоятельное бытие. На праздник Изнесения Древ Животворящего Креста Господня, на первый Спас, 14 августа 1990 года, мы встречали Святейшего Патриарха Алексия II, который сам только что в июле был избран Патриархом. Я очень счастлив, что первой хиротонией нового Предстоятеля Русской Православной Церкви была моя хиротония во епископа Петрозаводского и Олонецкого. Об этом говорили в нынешнем году, когда освящался собор Александра Невского. Это было второе памятное событие, а третье, долгожданное, состоялось спустя десять лет, когда мы наконец в этом году освятили новый кафедральный собор во имя благоверного великого князя Александра Невского. С воссозданием кафедрального храма у нас связана надежда на продолжение духовного воскрешения нашего древнего Олонецкого края.
Митрополит Мануил родился 26 октября 1950 года в г. Ленинграде. В 1974 году поступил в Ленинградскую духовную семинарию, по окончании которой продолжил обучение в Ленинградской духовной академии. 1 января 1976 года принял монашеский постриг, 4 января рукоположен в сан иеродиакона, 7 января – в сан иеромонаха. В 1980-1982 годах и с июня 1987 года – благочинный церквей Олонецкой епархии, настоятель Крестовоздвиженского собора г. Петрозаводска. В 1982-1985 годах – секретарь Ленинградского епархиального управления.
25 лет назад, 14 августа 1990 года, в Крестовоздвиженском соборе г. Петрозаводска Архимандрит Мануил был хиротонисан Святейшим Патриархом Алексием II во епископа Петрозаводского и Олонецкого. Тогда началось возрождение епархии, приходы которой в течение 40 лет управлялись митрополитами Ленинградскими и Новгородскими (Ленинградскими и Ладожскими). В 90-е годы прошлого столетия в Карелии действовало всего 5 храмов, в которых совершали пастырское служение 6 священников.
Благодаря ревностному труду и молитвам Правящего архиерея за прошедшее время Петрозаводская епархия значительно выросла и окрепла, возрождены монастыри, восстановлены и построены храмы, в том числе Александро-Невский кафедральный собор в г. Петрозаводске. Решением Священного Синода от 29 мая 2013 года Архиепископ Петрозаводский и Карельский Мануил был назначен главой новообразованной Карельской митрополии, 11 июля в Спасо-Преображенском соборе Валаамского монастыря Святейшим Патриархом Кириллом возведен в сан митрополита.
Покойный Архипастырь являл собой пример стойкости духа и верности своему призванию, снискал искреннюю любовь клира и паствы, уважение представителей светской власти и признание общественности. Православные жители Карелии знали Митрополита Мануила как доброго, мудрого и отзывчивого пастыря, близко к сердцу принимавшего все их горести и скорби. Неустанно призывал Владыка людей к жизни по заповедям Христа Спасителя, делам милосердия, миру и согласию, достойно свидетельствовал о всепобеждающей и преображающей силе Святого Православия.
Однако Господь судил случиться тому, что Его верный служитель оставил земное поприще. Для жителей Карелии кончина Архипастыря стала невосполнимой утратой, светлая память о Владыке Мануиле навсегда останется в сердцах верующих. Духовенство и миряне Петрозаводской и Карельской епархии скорбят о преждевременном уходе Митрополита Мануила и молятся Господу нашему Иисусу Христу об упокоении души новопреставленного Владыки в селениях праведных.
Карелия близка моему сердцу
Интервью с архиепископом Петрозаводским и Карельским МАНУИЛОМ
- Владыко, за свою жизнь Вы немало потрудились во славу Божию для Святой Православной Церкви, но расскажите о своем первом шаге на пути к вере, как Вы пришли к Богу? В каком возрасте впервые вошли в храм?- Я родился в Петербурге и рос в нерелигиозной обстановке. Хотя надо сказать, крестили меня, когда мне исполнилось 2-3 месяца. Несколько раз сестра моей матери в детстве возила меня в церковь, которая была недалеко от нашего дома. Посещения храма были весьма нечасты, и у меня сохранились только смутные детские воспоминания.
Потом я в церковь не ходил и о Церкви и церковной жизни ничего не знал. После окончания восьми классов я продолжил обучение в школе рабочей молодежи, а работал в Ленинградском оптико-механическом объединении на сборке знаменитых фотоаппаратов. На заводе была очень хорошая библиотека, и я много читал. Школьная программа и мои интересы побуждали меня читать все более серьезную литературу. Я стал интересоваться вопросами: в чем смысл жизни? для чего человек живет? Не может же быть так, что просто я живу какое-то количество отпущенных мне лет, потом умру, оставив на земле потомство и плоды своего труда. И все?! В этом ли смысл жизни на земле? Книги по философии, научному атеизму не давали мне ответа на этот вопрос. Я стал выписывать для себя цитаты богословов и религиозных мыслителей, которые содержались в этих книгах. Религиозной, церковной литературы найти было практически невозможно. В поисках ответа на вопрос о смысле жизни и первопричине всего в мире сущего я почувствовал желание изучить богословие. Но как? И вот в этот период моей жизни произошел эпизод, который я рассматриваю теперь как помощь Божию.
Однажды в гражданский праздник в 1970 году, опоздав на встречу с друзьями и не зная, что делать, я случайно забрел в церковь. Это был Спасо-Преображенский собор. Удивительный храм! Народу было мало, шла служба, меня охватило чувство какое-то незнакомое. Я почувствовал, что мне это очень близко, радость охватила мое сердце. Так, время от времени я стал посещать церковь. А потом... Уже в 1972 году я успешно сдал экзамены в Ленинградскую духовную семинарию. Был сразу принят во второй класс. Учился во втором и экстерном сдавал экзамены за первый, потом меня сразу перевели в четвертый за хорошие успехи. Такое вхождение в Церковь было для меня очень утешительным. Центром моей жизни стали храм, богослужение и молитва. Я много читал. Это были счастливые годы в моей жизни, когда я стал семинаристом, когда изучал богословие. Сразу по окончании семинарии я поступил в Духовную академию. Учился и был иподьяконом у приснопамятного митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. Это был удивительный человек. Он очень помог мне в моем духовном возрастании.
- Кто был Вашим первым духовным наставником?
- Это очень важный вопрос. Дело в том, что в Петербурге был очень хороший батюшка - протоиерей Василий Лесняк, который служил в Спасо-Парголовском храме. И, как потом выяснилось, в 50-х годах он как раз окормлял наш район. Тогда еще можно было священникам ходить по домам, совершать требы, и в моих детских воспоминаниях, как бы в проблесках, остался образ священника, который тогда приходил к нам. Дело в том, что мой отец умер рано, я его совсем не помню, мне был только год, когда он умер. Была бабушка по линии папы, которая тоже ходила в церковь иногда, и, вот я помню, тогда вызывали священника. Для чего приходил батюшка, не знаю, но его образ сохранился в моей памяти, в детском воспоминании. Потом уже отец Василий рассказывал, что помнит дом, в котором я жил. Он бывал в нем, потому что в этом доме жили несколько семей и там были верующие люди.
Отец Василий Лесняк был моим духовным наставником, и я поддерживал всегда с ним добрые отношения. Он меня исповедовал, был моим духовником. Я до сих пор очень скорблю о том, что не стало этого замечательного священника и проповедника, о котором осталось очень много добрых воспоминаний, к которому приходило очень много молодежи.
- Что повлияло на Ваше решение стать монахом?
- Вы знаете, я не думал быть монахом. Я полагал, что буду жениться, тем более что у меня, когда я учился в семинарии, была девушка. Мы дружили, хотя у нее был трудный характер и мы часто с ней ссорились. Я был на первом курсе Духовной академии и иподьаконствовал у митрополита Никодима, когда однажды в начале зимы владыка меня спросил: "Что ты думаешь делать: будешь ли жениться или станешь монахом?" Он убеждал меня, что Церкви нужны люди, не обремененные ничем житейским, которые могли бы служить ей, отдавая себя без остатка, нужно быть верным сыном Церкви, служить, проповедовать, быть миссионером даже в условиях атеизма и сплошных запретов. Говорил владыка и о том, что, конечно, женатый священник во многом стеснен домашней обстановкой, его нельзя никуда послать. Он дал мне две недели подумать. И обстоятельства сложились таким образом, что на Новый год, 1 января 1975 года, в храме митрополичьих покоев я был пострижен в монашество с именем Мануил.
- Владыко, что значит для Вас святое имя, которое Вы носите в монашестве?
- Митрополит Никодим всегда старался дать имя, в котором был какой-то символ. Мой постриг был совершен в дни, когда приближался праздник Рождества Христова. В переводе "Эммануил" - "С нами Бог". Но имени Эммануил нет в православном календаре, и владыка дал мне имя Мануил, которое переводится с древнееврейского как "Божие определение" и связано с праздником Рождества Христова.
- Ваше Высокопреосвященство, Вы были на Афоне. Расскажите, пожалуйста, о своих впечатлениях об этой давней поездке.
- На Афоне я был в 1984 году. Раньше каждый год к празднику св. великомученика Пантелеимона целителя, 9 августа, посылалась делегация нашей Церкви в русский Пантелеимонов монастырь на Афоне. Тогда монастырь влачил жалкое существование. Только что был потерян Андреевский скит, он перешел к Греческой Церкви. Константинополь и греческие власти делали все возможное, чтобы монастырь умалялся: не давали визы нашим монахам. И дело дошло до того, что в обители осталось всего 12 монахов, некоторые из них были уже старыми и не могли содержать огромную монастырскую территорию. Слава Богу, теперь есть возможность ездить заграницу, и наш монастырь пополнился монахами из России.
Наше паломническое путешествие на Афон сопровождалось поездкой по Греции. Мы были в Афинах, посетили монастырь Пендели, были у мощей св. Иоанна Русского, в Салониках. Для меня до сих пор впечатление от Афона остается большим духовным утешением. В этой монашеской республике двадцать монастырей, многие из которых находятся в упадке. За семь дней пребывания на Афоне мы посетили около двенадцати обителей и скитов. Везде мы молились у местных святынь. Когда наша делегация прибывала в какой-то греческий монастырь, для нас выносили хранящиеся в нем святыни, для чего у храма специально ставили столы, затем мы шли в храм, где служились молебны.
И вы знаете, что для меня самое главное? Дело в том, что я родился в день празднования Иверской иконы Божией Матери, которую я очень почитаю. Бывая в Москве, я езжу в храм Воскресения Господня в Сокольниках, где находится древний Иверский образ Божией Матери. И конечно, в дни пребывания на Афоне самым большим для меня утешением было посещение Иверского монастыря, где мне Господь сподобил читать акафист пред чудотворным образом Иверской иконы Божией Матери. Впечатления о поездке остались у меня на всю жизнь.
В дальнейшем я много ездил по разным странам после окончания Духовной академии и после учебы в аспирантуре Богословского института в Женеве при Всемирном Совете Церквей.
- Владыко, где проходило до Карелии Ваше служение?
- Вся моя жизнь до Карелии была связана с Духовной семинарией и академией. Заканчивал я Духовную академию в 1978 году, совмещая с учебой в Боссе (Швейцария). Поэтому, приезжая оттуда, я сдавал экзамены за третий и четвертый курсы академии. Для меня это было напряженное время. Тяжело было. После возвращения из Швейцарии я был назначен помощником инспектора Духовной академии, потом нес послушание благочинного академического храма и в этот же период преподавал историю Русской Православной Церкви в Духовной семинарии. И так было до 1980 года. В этот год я был возведен в сан архимандрита, и 26 сентября, накануне праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня, я прибыл в Карелию. Приехал я в Петрозаводск вместе с викарием Ленинградской митрополии, архиепископом Тихвинским Мелитоном, который традиционно приезжал сюда два раза в году, поскольку Карелия входила тогда в состав Ленинградской митрополии, и владыка совершал инспекторские поездки. В Карелии тогда действовали всего четыре храма.
В течение 20 месяцев я был благочинным церквей Олонецкой епархии - до апреля 1982 года, когда меня вновь вызвали в Петербург и назначили секретарем Ленинградского епархиального управления, секретарем митрополита Ленинградского и Новгородского и референтом филиала отдела внешних церковных сношений. Здесь я нес послушание в течение почти четырех лет. Потом в течение полутора лет исполнял обязанности ректора ленинградских семинарии и академии.
28 октября 1986 года случилась страшная автомобильная катастрофа. В тяжелом состоянии (у меня была сломана нога) я попал в больницу, где провел практически полгода и не знал, что со мной будет, буду ли я ходить. В общем, конец 1986 года и половина 1987-го были тяжелейшим периодом в моей жизни. Мне пришлось оставить руководство духовными школами. Но Господь помог, я выздоровел. Мне хотелось духовного покоя, чтобы оправиться от болезни. В тот период после смерти владыки Антония на Ленинградскую кафедру был назначен нынешний Патриарх Алексий, и я попросил, чтобы меня направили в Тихвин, где есть дивный образ Тихвинской Божией Матери. Находится он в церкви, которая называется "Крылечко". Образ написан в XVIII веке на внешней стене Тихвинского монастыря. В XIX веке, когда архитектор Бенуа строил храм, эта часть стены оказалась внутри его. Этот храм я очень любил и был туда назначен настоятелем. Восемь месяцев я служил там.
В 1987 году как раз в июне митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, будущий Патриарх, предложил мне поехать в Карелию, откуда в длительную командировку в Брюссель отправлялся благочинный, архимандрит Симон. Владыка предупреждал: ситуация в Карелии тяжелая, действуют всего несколько храмов, надо начинать поднимать край, духовно его возрождать,трудиться. "Согласны ли Вы ехать?" - спросил он меня, и я ответил, что, конечно, согласен, потому что Карелия для меня родная, эта земля близка моему сердцу. В Карелии я начинал самостоятельное служение в сане архимандрита еще в те далекие 1980-1982 гг. и, конечно, я с радостью согласился вернуться в этот северный край.
- Владыко, расскажите, пожалуйста, о самых памятных событиях Вашего служения в Карелии.
- Я вернулся в Карелию в июне 1987 года. Это было благоприятное время для Церкви. Шла подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Началось духовное возрождение, стали открываться храмы. Людям нужно было слышать Слово Божие, и должна была звучать православная проповедь. И я очень рад и счастлив, что включился тогда в процесс духовного возрождения Карелии, и полагаю, что именно празднование 1000-летия Крещения Руси, торжественно отмеченное и в нашей республике, стало переломным моментом духовного возрождения народа, живущего в нашем северном крае. Были сломаны все препоны между интеллигенцией карельской и Церковью. Я получил возможность общаться с молодежью: выступал на ОТЗ, "Авангарде". Это было первое знакомство, люди увидели священника вне стен храма, могли задать ему вопросы. Сначала это были очень наивные вопросы, на самом примитивном уровне, поскольку выросло уже несколько поколений, ничего не знающих о Церкви. Сейчас ситуация изменилась, люди стали знать больше.
Но вот какая сейчас сложилась ситуация. Если до революции интеллигенция отстранялась от Церкви, Церковь была ей чужда, революционно настроенная интеллигенция стремилась к просвещению, к либеральной идее, и верующие были в основном простые люди - труженики, крестьяне, рабочие, то сейчас можно наблюдать прямо противоположное. Думающая интеллигенция (не та, что гоняется за миражами, а серьезная) сегодня пытается утвердиться в традициях нашей культуры, стремится узнать традиции нашей Церкви и вернуться к истокам. И наша задача - помочь людям постичь православные традиции, потому что для многих трудно решить, зачем нужна Церковь, зачем нужна вера в Бога, потому что люди привыкли к бездуховности, духовной нищете в худшем понимании этого слова. Наша задача, всех священнослужителей и моя как архиерея - помочь людям найти дорогу к храму. Сейчас существует много разных духовных тупиков, которые ведут в никуда, возникает много проблем для духовной жизни человека, поэтому, конечно, надо всегда помнить, что у нас есть сокровищница православной традиции. Важно, чтобы люди сами старались ее постигать. Сейчас можно найти много книг, в каждом храме большой выбор православной литературы на разные уровни знания.
Самым памятным для меня в Карелии стал 1990 год, когда совершенно неожиданно для меня было решение Святейшего Патриарха и Священного Синода быть мне епископом Петрозаводским и Олонецким, потому что я совершенно не думал об этом и не стремился к этому. Я выполнял усердно послушание, возложенное на меня Церковью в сане архимандрита, и для меня было полной неожиданностью это решение. Но, как оказалось, по велению времени необходимо было отделить от Ленинградской митрополии (теперь Санкт-Петербургской) Новгородскую, Олонецкую епархии и дать им самостоятельное бытие. На праздник Изнесения Древ Животворящего Креста Господня, на первый Спас, 14 августа 1990 года, мы встречали Святейшего Патриарха Алексия II, который сам только что в июле был избран Патриархом. Я очень счастлив, что первой хиротонией нового Предстоятеля Русской Православной Церкви была моя хиротония во епископа Петрозаводского и Олонецкого. Об этом говорили в нынешнем году, когда освящался собор Александра Невского. Это было второе памятное событие, а третье, долгожданное, состоялось спустя десять лет, когда мы наконец в этом году освятили новый кафедральный собор во имя благоверного великого князя Александра Невского. С воссозданием кафедрального храма у нас связана надежда на продолжение духовного воскрешения нашего древнего Олонецкого края.