Сергей Глезеров
Старинный поселок 1-е Парголово стал одним из петербургских северных предместий, практически полностью поглощенных городскими новостройками. Располагалось 1-е Парголово по обеим сторонам Выборгского шоссе. С западной стороны поселок начинался от Спасо-Парголовской церкви, а с восточной стороны - от дороги на Бугры, почти по трассе которой проходит нынешняя улица Хошимина, названная так в 1978 году в честь бывшего вьетнамского города Сайгон. Условной границей между 1-м и 2-м Парголовом служил железнодорожный мост через Выборгское шоссе.
Остатки 1-го Парголова можно еще и сегодня увидеть на западной стороне шоссе: напоминанием о прошлом служит Спасо-Парголовская церковь, окруженная старинным Шуваловским кладбищем, да несколько десятков старых деревянных домов уцелело еще вдоль шоссе и возле озера. Восточную сторону 1-го Парголова снесли еще в начале 1980-х годов, хотя большая часть "освобожденной" территории оставалась незастроенной до самого последнего времени. Она превратилась в громадный пустырь, среди которого отчетливо угадывались контуры бывших улиц и виднелись остатки некогда прекрасных садов.
Сегодня сюда пришло наконец грандиозное строительство. Бывшие жители 1-го Парголова, которые еще недавно без труда могли опознать места своего прежнего обитания, теперь разводят руками: за считанные месяцы все превратилось в распаханную целину, разгороженную многочисленными заборами строек и автостоянок.
...Петербурженка Елена Петровна Сырковская родилась в 1-м Парголове в июле 1944 года и прожила здесь практически до самого расселения. Ей, можно сказать, повезло: квартиру она получила буквально в двух шагах от родных мест - на улице Хошимина. Однако тем более грустным для нее было наблюдать дальнейшую судьбу своего бывшего домашнего очага.
Восточная часть 1-го Парголова, где она жила, представляла собой три параллельные улицы, которые назывались сначала "линии". Правда, 1-й линии не было - эти дома числились по Выборгскому шоссе, а затем шли 2-я и 3-я линии. Еще до войны, в 1930-х годах, их переименовали, соответственно, в улицы Чайковского и Партизанскую. Последняя проходила примерно по трассе теперешней улицы Композиторов. В 1962 году улицу Чайковского официально переименовали в Лыжную, но это название не прижилось, и было принято решение вернуться к прежнему имени.
Дом, где жила семья Елены Сырковской, имел поначалу № 105 по 2-й линии, а затем, когда линия стала улицей Чайковского и произошла перенумерация, дом получил № 17. (В первом случае нумерация шла от Шуваловского парка, во втором - от дороги на Бугры.) В этом доме в 1929 году, сняв несколько комнат, обосновался со своей семьей дедушка Елены Петровны - Михаил Алексеевич Черемухин, выходец из ярославских крестьян. В ту пору он был нэпманом - хозяином зеленной (овощной) лавки на Петроградской стороне и переехал сюда, в тихий пригород, в годы "великого перелома" добровольно-принудительно, спасаясь от "раскулачивания". Правда, ему не удалось избежать положения "лишенца", но зато судьба уберегла от более серьезных неприятностей. Он поступил работать кладовщиком на завод "Светлана", и за безупречную службу его досрочно, в октябре 1933 года, восстановили в избирательных правах.
Своеобразной "достопримечательностью" 1-го Парголова тех лет являлась местная "юродивая" Аннушка. "Очень набожная, она всегда была при церкви, - рассказывает свои детские впечатления Елена Сырковская. - Небольшого роста, кругленькое личико, торба за плечами. Аннушка ходила по Парголову и собирала в торбу веточки и палочки. Приходила в гости, просила кофточки и чулочки. Парголовцы ее очень любили. Моя бабушка, глубоко верующая, звала ее на "вы" и всегда садилась с ней пить чай".
Аннушку считали местной спасительницей и заступницей: говорили, что она в самом начале войны обошла с иконой 1-е Парголово и потом всю войну ни одна бомба и ни один снаряд сюда не попали. (Правда, один только раз бомба упала в поле за 1-м Парголовом и ранила корову - случилось это в начале сентября 1941 года.) Во время блокады Аннушки умерли двое ее детей, а муж погиб на фронте...
"В пору моего детства и юности 1-е Парголово было тихое, хорошее место, - вспоминает Елена Сырковская. - Тут была идиллия, но не сельская, а скорее пригородная. Жизнь была полудачная-полугородская, с огородов практически не жили. Почти все жители работали на заводах, в основном на "Светлане". У нас был очень красивый сад с аллеями и кустами сирени. Зимой катались на лыжах - накатанная лыжня всегда вела от дома до самого Шуваловского парка".
Позади 1-го Парголова росли низенькие березки, а затем начиналось огромное поле, большей частью заболоченное, с "островками" кустарника. Потом начиная с 1970-х годов на этих просторах выросли бескрайние районы новостроек. А в те времена тут ничего не сеяли и не сажали, кроме гороха. Поле перерезалось множеством осушительных канав, вдоль которых собирали грибы.
Через поле, от Выборгского шоссе, тянулась дорога на Бугры, которую местные жители называли то Муринской, то Бугровской. Она шла до железной дороги Парголово - Ручьи, а за ней была развилка на Бугры и Мурино. Слева от дороги оставались шуваловские торфоразработки, а справа вдалеке виднелись сосновый лес, поля совхоза "Лесное" и совсем далеко, на горизонте, - деревни Гражданка и Ручьи. Примерно в 1970-х годах дорогу заасфальтировали и пустили по ней автобус № 99, который связывал Бугры со Светлановской площадью. Любопытно, что и сегодня в Бугры ходит автобус с этим же номером, но только уже по совсем иному маршруту.
Мама Елены Сырковской, Вера Михайловна Черемухина, вспоминает, как тяжело было расставаться с родными местами в конце 1970-х годов, когда объявили о выселении. И это несмотря на то что бытовые условия жизни не отличались особенным комфортом - дом представлял собой фактически большую коммунальную квартиру на несколько семей. "Я настолько привыкла к Парголову, что воспринимала все происходящее почти как катастрофу, - вспоминает Вера Михайловна. - Мы выехали, когда разъехалась уже половина жителей поселка. Жить тогда было уже страшно: брошенные дома подвергались поджогам и грабежам...".
Сегодня среди заборов строек и автостоянок уже очень трудно найти следы бывших черемухинских "пенатов". Участок Черемухиных был когда-то угловой - на пересечении улицы Чайковского и безымянного проезда (жители звали его "прогон"). До сих пор тут уцелело несколько кленов, выстроившихся в ряд, и большая разветвленная береза.
А через два дома от Черемухиных жил с конца 1950-х годов и до самой смерти Алексей Федорович Пахомов - народный художник РСФСР, действительный член Академии художеств СССР, иллюстратор детских книжек и автор знаменитых литографий, запечатлевших Ленинград в годы войны. Парголовцы хорошо помнят, как на специально оборудованных финских санях он выезжал на этюды, как с удовольствием рисовал местных сельских ребятишек. От пахомовского участка еще недавно оставался лишь большой куст персидской сирени. Теперь уже, возможно, и его нет. А ведь можно, пока еще не поздно, отметить это место, и было бы очень неплохо, если бы среди новостроек появился памятный знак, где бы говорилось, что на этом месте находился дом художника Пахомова...
Фото Федора Андреевича Белокурова 1954 года с видами 1-го Парголова вдоль Выборгского шоссе. Из семейного архива Елены Петровны Сырковской
Остатки 1-го Парголова можно еще и сегодня увидеть на западной стороне шоссе: напоминанием о прошлом служит Спасо-Парголовская церковь, окруженная старинным Шуваловским кладбищем, да несколько десятков старых деревянных домов уцелело еще вдоль шоссе и возле озера. Восточную сторону 1-го Парголова снесли еще в начале 1980-х годов, хотя большая часть "освобожденной" территории оставалась незастроенной до самого последнего времени. Она превратилась в громадный пустырь, среди которого отчетливо угадывались контуры бывших улиц и виднелись остатки некогда прекрасных садов.Сегодня сюда пришло наконец грандиозное строительство. Бывшие жители 1-го Парголова, которые еще недавно без труда могли опознать места своего прежнего обитания, теперь разводят руками: за считанные месяцы все превратилось в распаханную целину, разгороженную многочисленными заборами строек и автостоянок.
...Петербурженка Елена Петровна Сырковская родилась в 1-м Парголове в июле 1944 года и прожила здесь практически до самого расселения. Ей, можно сказать, повезло: квартиру она получила буквально в двух шагах от родных мест - на улице Хошимина. Однако тем более грустным для нее было наблюдать дальнейшую судьбу своего бывшего домашнего очага.
Восточная часть 1-го Парголова, где она жила, представляла собой три параллельные улицы, которые назывались сначала "линии". Правда, 1-й линии не было - эти дома числились по Выборгскому шоссе, а затем шли 2-я и 3-я линии. Еще до войны, в 1930-х годах, их переименовали, соответственно, в улицы Чайковского и Партизанскую. Последняя проходила примерно по трассе теперешней улицы Композиторов. В 1962 году улицу Чайковского официально переименовали в Лыжную, но это название не прижилось, и было принято решение вернуться к прежнему имени.
Дом, где жила семья Елены Сырковской, имел поначалу № 105 по 2-й линии, а затем, когда линия стала улицей Чайковского и произошла перенумерация, дом получил № 17. (В первом случае нумерация шла от Шуваловского парка, во втором - от дороги на Бугры.) В этом доме в 1929 году, сняв несколько комнат, обосновался со своей семьей дедушка Елены Петровны - Михаил Алексеевич Черемухин, выходец из ярославских крестьян. В ту пору он был нэпманом - хозяином зеленной (овощной) лавки на Петроградской стороне и переехал сюда, в тихий пригород, в годы "великого перелома" добровольно-принудительно, спасаясь от "раскулачивания". Правда, ему не удалось избежать положения "лишенца", но зато судьба уберегла от более серьезных неприятностей. Он поступил работать кладовщиком на завод "Светлана", и за безупречную службу его досрочно, в октябре 1933 года, восстановили в избирательных правах.
Своеобразной "достопримечательностью" 1-го Парголова тех лет являлась местная "юродивая" Аннушка. "Очень набожная, она всегда была при церкви, - рассказывает свои детские впечатления Елена Сырковская. - Небольшого роста, кругленькое личико, торба за плечами. Аннушка ходила по Парголову и собирала в торбу веточки и палочки. Приходила в гости, просила кофточки и чулочки. Парголовцы ее очень любили. Моя бабушка, глубоко верующая, звала ее на "вы" и всегда садилась с ней пить чай".
Аннушку считали местной спасительницей и заступницей: говорили, что она в самом начале войны обошла с иконой 1-е Парголово и потом всю войну ни одна бомба и ни один снаряд сюда не попали. (Правда, один только раз бомба упала в поле за 1-м Парголовом и ранила корову - случилось это в начале сентября 1941 года.) Во время блокады Аннушки умерли двое ее детей, а муж погиб на фронте...
"В пору моего детства и юности 1-е Парголово было тихое, хорошее место, - вспоминает Елена Сырковская. - Тут была идиллия, но не сельская, а скорее пригородная. Жизнь была полудачная-полугородская, с огородов практически не жили. Почти все жители работали на заводах, в основном на "Светлане". У нас был очень красивый сад с аллеями и кустами сирени. Зимой катались на лыжах - накатанная лыжня всегда вела от дома до самого Шуваловского парка".Позади 1-го Парголова росли низенькие березки, а затем начиналось огромное поле, большей частью заболоченное, с "островками" кустарника. Потом начиная с 1970-х годов на этих просторах выросли бескрайние районы новостроек. А в те времена тут ничего не сеяли и не сажали, кроме гороха. Поле перерезалось множеством осушительных канав, вдоль которых собирали грибы.
Через поле, от Выборгского шоссе, тянулась дорога на Бугры, которую местные жители называли то Муринской, то Бугровской. Она шла до железной дороги Парголово - Ручьи, а за ней была развилка на Бугры и Мурино. Слева от дороги оставались шуваловские торфоразработки, а справа вдалеке виднелись сосновый лес, поля совхоза "Лесное" и совсем далеко, на горизонте, - деревни Гражданка и Ручьи. Примерно в 1970-х годах дорогу заасфальтировали и пустили по ней автобус № 99, который связывал Бугры со Светлановской площадью. Любопытно, что и сегодня в Бугры ходит автобус с этим же номером, но только уже по совсем иному маршруту.
Мама Елены Сырковской, Вера Михайловна Черемухина, вспоминает, как тяжело было расставаться с родными местами в конце 1970-х годов, когда объявили о выселении. И это несмотря на то что бытовые условия жизни не отличались особенным комфортом - дом представлял собой фактически большую коммунальную квартиру на несколько семей. "Я настолько привыкла к Парголову, что воспринимала все происходящее почти как катастрофу, - вспоминает Вера Михайловна. - Мы выехали, когда разъехалась уже половина жителей поселка. Жить тогда было уже страшно: брошенные дома подвергались поджогам и грабежам...".
Сегодня среди заборов строек и автостоянок уже очень трудно найти следы бывших черемухинских "пенатов". Участок Черемухиных был когда-то угловой - на пересечении улицы Чайковского и безымянного проезда (жители звали его "прогон"). До сих пор тут уцелело несколько кленов, выстроившихся в ряд, и большая разветвленная береза.
А через два дома от Черемухиных жил с конца 1950-х годов и до самой смерти Алексей Федорович Пахомов - народный художник РСФСР, действительный член Академии художеств СССР, иллюстратор детских книжек и автор знаменитых литографий, запечатлевших Ленинград в годы войны. Парголовцы хорошо помнят, как на специально оборудованных финских санях он выезжал на этюды, как с удовольствием рисовал местных сельских ребятишек. От пахомовского участка еще недавно оставался лишь большой куст персидской сирени. Теперь уже, возможно, и его нет. А ведь можно, пока еще не поздно, отметить это место, и было бы очень неплохо, если бы среди новостроек появился памятный знак, где бы говорилось, что на этом месте находился дом художника Пахомова...