Земной Ангел-Хранитель

Дерзнем высказать мысль: без такой матушки не было бы такого Батюшки. Конечно, святость отца Иоанна не укрылась бы от мира, но это был бы другой святой, а, может, и другой лик святости: преподобный, святитель, равноапостольный … Когда смотришь на образ, на жизненный путь Елизаветы Константиновны Сергиевой, убеждаешься, что она Самим Промыслом Божиим была предназначена быть матушкой Великого Батюшки, уверяешься и в том, что никто другой, никакая иная женщина не могла бы понести этого непростого, но великого и спасительного креста. Господь послал Батюшке Иоанну удивительную матушку, образ которой еще предстоит открыть, и верим, раскрытый во всей полноте своего подвига, он если и не станет рядом с отцом Иоанном как равновеликий, тем не менее поразит своей духовной красотой, глубиной своего смирения и тихой и терпеливой жертвенностью. В чем же состоит подвиг Матушки Елизаветы?

О. Иоанн Кронштадтский жил всецело для Бога. "Я- священник, чего же тут? Значит, и говорить нечего: не себе, а другим принадлежу". В доме о.Иоанна не было семейной жизни в мирском смысле этого слова. "Счастливых семей, Лиза, и без нас довольно. А мы с тобой посвятим себя служению Богу". Таинство Венчания для матушки неожиданно стало своего рода постригом в особый "сан" духовной сестры о.Иоанна.

Митрополит Вениамин вспоминал о своей встрече с Матушкой Елизаветой: "Я лично видел ее еще в доме при жизни о.Иоанна. При одном посещении Батюшки на звонок мой вышла встретить нас глубокая седая старушка, вся в старческих морщинах. Я увидел ее впервые. "Батюшка дома?" - спросил я ее. "Да, брат Иоанна дома", - кротко ответила она и тихо пошла доложить ему. Тут я понял, что это и есть славная "жена"-матушка знаменитого на весь свет "отца Иоанна Кронштадтского". Какая она была простая и тихая. И всегда она была в тени при такой славе "мужа"!

В этом кротком и тихом обращении "брат Иоанн" - вся тайна ее подвига, все сознание своего служения Всероссийскому Пастырю. Может не сразу, но со временем матушка Елизавета сознала и кротко приняла на себя подвиг духовной сестры о.Иоанна, его келейницы и земного Ангела-хранителя.

Матушка Елизавета по сути исполнила обеты монашества. Они не имела собственности (дом ,в котором жил о.Иоанн, принадлежал причту Андреевского собора), она сохранила обет целомудрия, жила в полном послушании у своего Батюшки. Ее племянница Руфина Шемякина вспоминала, что Елизавета Константиновна ничего не делала без благословения батюшки. "Иван Ильич, благослови меня, помолись за меня", - говорила матушка несколько раз на дню как при жизни батюшки, так и после его кончины". Поэтому именование Елизаветы Константиновны "матушкой" имеет и тот оттенок смысла, который вкладывают, обращаясь к монахиням в постриге. Она почти нигде не появлялась на людях, почти никуда не ездила, не занималась церковно-общественной деятельностью, немногие знали ее в лицо. Сохранилось всего лишь несколько снимков, запечатлевших матушку и Батюшку вместе. Она осталась в тени славы Батюшки Иоанна, всецело посвятив себя служению ему. И в этой незаметности, сокрытости, а точнее сказать, сокровенности, и состоит главный подвиг матушки, который можно назвать подвигом смирения.

Когда Батюшка о. Иоанн предпринимал свои частые, почти ежедневные, поездки в Санкт-Петербург и возвращался подчас глубокой ночью, - в доме на углу Посадской и Андреевской продолжал гореть свет. Когда уже весь город спал, Елизавета Константиновна ждала своего Батюшку, "никогда не ложилась спать, не дождавшись его, хотя бы это было около часу ночи, несмотря на то, что здоровье ее вообще было не из крепких".

Об этом служении земного ангела-хранителя о.Иоанна замечательно рассказывает в своих воспоминаниях племянница матушки - Руфина Григорьевна Шемякина. "К своему великому супругу-молитвеннику тетя, как только я себя помню, всегда относилась с благоговейной любовью и почтительностью." "Когда он, усталый, приезжал домой с треб или из храма Божия, она торопилась снять с него сапоги, помочь раздеться и заботливо укрывала его, укладывая отдохнуть в постель. Тогда мертвая тишина водворялась в квартире: так ревниво оберегала тетя кратковременный отдых труженика-пастыря." Перед сном Батюшка обязательно заходил к матушке благословить ее на сон грядущий: "Доброй ночки желаю тебе. Спи спокойно. Господь с тобой. Да хранит тебя Бог".

Кто ухаживал за Батюшкой во время его болезней, когда он, исцеляя сотни и тысячи людей, сам страдал подчас тяжкими болезнями за свою паству?! Кто просиживал ночи у постели страждущего о.Иоанна.?! Кто заменял ему и родимую матушку?! Все это было крестным и благодатным послушанием матушки Елизаветы. "Будучи вообще слабого здоровья, дядя часто хворал, и тогда тетя превращалась в неутомимую сиделку: проводила все ночи напролет у постели больного, а днем сама приготовляла для него кушанье."

Матушка по-матерински тревожилась, чтобы Батюшка не простыл, следила за тем, чтобы Батюшка в холодный день не вышел на улицу в легкой одежде. О.Иоанн ценил эту теплую заботу супруги и говорил ей: "Спасибо тебе, родная, за заботы твои обо мне..." "С течением времени матушка по слабости принуждена была отказаться от некоторых забот о батюшке, и какое это было для нее, бедной, тяжелое лишние!"

Батюшка весьма ценил посланную ему матушку, отдавал отчет в том нелегком кресте, который она несет рядом с ним. В немногих известных письмах своей матушке отец Иоанн именует ее особыми словами: "дорогое подружие", "боголюбезная", "богоданная супруга Елизавета".

На своем портрете, подаренном матушке Елизавете к 50-летию их венчания, отец Иоанн написал знаменательные слова: "Дорогой возлюбленной супруге Елизавете Константиновне Сергиевой в знак глубокой благодарности за мирное сожитие в продолжение 50 лет. Протоиерей Иоанн Сергиев".

В последние годы жизни матушка Елизавета еще более вошла в меру благодати своего Батюшки и достигла такого уровня духовной жизни, что "следуя заветам и наставлениям своего супруга-молитвенника, приобщалась очень часто или в соборе, или на дому, а последний год - ежедневно".

Господь сподобил Батюшку и Матушку вместе испить чашу старческих немощей и болезней и почти одновременно вкусить смерть. Батюшка предсказал время кончины своей супруги. "За несколько времени до кончины батюшки захворала матушка инфлюэнцей Нельзя было без слез умиления видеть, как дорогой страдалец, еле ходивший, несколько раз днем и каждый вечер перед сном благословлял ее, гладил по голове и приговаривал: "Бедная, бедная, вместе мы с тобой страдаем, вместе мы с тобой мучаемся, оба мы с тобой страдальцы".

В последние месяцы жизни о.Иоанн говорил: "Оба мы собираемся умирать, оба мы готовимся к смерти". В ноябре 1908 года о. Иоанн более определенно предсказал время кончины матушки. Беседуя с гостями, о. Иоанн стал говорить о своем тяжелом недуге, и матушка, желая ободрить его, сказала: "Весной тебе бывает всегда лучше; приедет весна - поправишься". На это батюшка возразил: "Весной, ты говоришь? Ты-то до весны доживешь, а я нет". Пророческие слова незабвенного пастыря сбылись.

Последние дни перед своей кончиной Батюшка не имел уже сил служить в храме, он причащал себя каждое утро дома. После этого он приходил в комнату матушки и приобщал ее сам - со словами: "Господь мой и Бог мой! Со страхом Божиим и верою приступим. Прими Тело и Кровь Христовы. Мир тебе, старица, поздравляю тебя". Последний раз Батюшка приобщил Матушку 17 декабря 1908 г. В этот день по немощи батюшка и матушка не смогли выйти друг к другу. Утешая матушку, Батюшка попросил передать ей свои слова: "Скажи жене, что она всегда со мной, и я всегда с нею". Это были последние слова, сказанные о.Иоанном своей благоверной матушке, которые она потом часто вспоминала и утешалась ими, ободряясь в своих страданиях. Они вселяли надежду, что батюшка не оставит ее, возьмет ее скоро к себе и встретит ее в обители небесной и своим молитвенным предстательством доведет до Престола Всевышнего.

После кончины своего драгоценного Батюшки матушка будто осиротела и сильно тосковала по незабвенном почившем супруге. "Мне все кажется, будто Иван Ильич не умер, а куда-то уехал, как бывало, в Москву, и опять приедет". Без слез она не могла слышать его имени. Чувствуя и зная, что душа ее супруга-молитвенника водворилась во благих у Бога, она только вздыхала: "Ему-то хорошо, а мне так тяжело без него, ведь 53 года все были вместе".

В последние полгода жизни матушка Елизавета, подобно блаженной Ксении, имела обыкновение облачаться в подрясник своего великого Батюшки, видимо, чувствуя в нем облегчение своих страданий и скорби. В нем матушка часто ложилась спать или же укрывалась им как чудодейственною милотию. Во время болезни рук или ног, матушка тут же помазывала их маслицем из лампады над гробницей Батюшки, которое у нее всегда было, твердо веруя в его благодатную силу. Когда кто-нибудь ехал в Иоанновский монастырь, матушка просила передать свой поклон покоившемуся там о. Иоанну: "Поклонитесь от меня". Последний раз она причастилась за день до своей кончины.

Блаженная кончина супруги Великого Праведника Елизаветы Константиновны последовала. утром 22-го мая 1909 г. в 9 час. 30 мин. во время чтения Канона на исход души. Оплакиваемая тысячами слез, она мирно и безмятежно кончила земную жизнь и переселилась в мир иной. Погребена Елизавета Константиновна была в ограде Андреевского собора, но в советское время надгробие ее могилы было уничтожено. За тысячу лет христианства на Руси было множество матушек, самоотверженных помощниц и сподвижниц православных батюшек. Пока Церковь не прославила ни одну из них. Верим, не потому чтобы среди них не обреталось истинных подвижниц, но потому ,что, как никто иной, они исполнили подвиг православной матушки - подвиг смирения. И это в первую очередь нужно сказать о матушке Елизавете, воплотившей в себе идеал православной матушки.