Письмо молодого человека спасенного от самоубийства

Письмо молодого человека спасенного от самоубийства:

Будучи вполне сыном своего века, стыдясь открыто пред всеми исповедывать православную веру, я перестал ходить в церковь, перестал говеть и причащаться Святых Христовых Тайн… в конце концов я совсем забыл, что я – христианин, жил, как живут, скажу к стыду моему, бессловесные твари. Ел, пил, спал, исполнял свои мелкие делишки, и так тянулись во мраке мои дни. Во всем полагался я только на свой «разум» и на то, что дала якобы «наука». Так прошло несколько лет: я совсем забыл о Церкви Христовой.

Но вот, порой на меня стала находить какая-то необъяснимая тоска, мою душу стали наполнять какие-то сомнения и тревоги. И день ото дня мне становилось все тяжелее и тяжелее. Закралось в сердце отчаяние: нет ни света, ни выхода, мое существование бесцельно и бессмысленно, я – лишний на свете человек… И явилась мысль о самоубийстве. И это гибельная мысль не казалась мне страшной: напротив – как будто желанной! Правда, я сначала боролся: искал ответов на мучившие меня вопросы в литературе, у современных наших писателей- прежние казались мне уже устарелыми,- но моя душа еще больше омрачалась от этого чтения, еще больнее становилось на сердце. Тогда я решил покончить с собой. И вот, в одну несчастную минуту я зарядил револьвер и уже приставил холодное дуло его к виску…

Ни страха, ни сомнений я в этот момент не испытывал: все мне казалось совершенно безразличным; в мысли как-то промелькнуло только, как я упаду после выстрела, начнется переполох, а там… Это – там, за гробом на секунду меня остановило.

И вдруг с быстротою молний мне вспомнилось мое детство, училище, встреча Святой Пасхи и – то настроение, радостное настроение, какое я испытывал в те дни!... И выпал из руки моей револьвер, и я вдруг заплакал горько- навзрыд!...

Что было со мною дальше - не помню: очнулся я уже лежащим на кровати, а около меня суетились мать, родные и доктор. На голове лежал компресс, и доктор уверял родных, что это - только простой обморок.

Через два дня я оправился, появился аппетит, сон, хотя очень чуткий. Со мною как будто ничего не произошло особенного. На мое состояние не укрылось от любящего взора матери моей! Она как-то незаметно для меня пригласила меня в церковь ко всенощной. Был день воскресный. Не желая оскорблять ее отказом, тем более что видел, как она тревожилась и хлопотала около меня, когда со мною был обморок, я пошел с нею в храм Божий. А я не был в церкви – целых восемь лет!

Когда я вошел туда, мне стало как-то не по себе: так я отвык от храма. Матушка заметила мое смущение, но мне и вида не показала, что заметила, и пригласила меня пройти дальше вовнутрь церкви. С некоторым самопринуждением, но я пошел за нею. Она приложилась к святым мощам, а я не мог себя к тому принудить, а стоял и нервно пощипывал усы.

Всенощная скоро окончилась; весь бывший народ запел громогласно: «Взбранной Воеводе победительная»… Это так на меня подействовало, что у меня дрожь прошла по телу. Но я приписал это своей нервности. Начался молебен, и трогательное общенародное пение – «Милосердия двери отверзи нам»… привело меня в умиление. И чем дальше пели, тем теплее становилось у меня на душе, и наконец вдруг я заплакал тихими, облегчающими слезами: с моей души, выражаясь словами поэта, как бремя скатилось, и стало легко и отрадно…

И тут только я понял, что напрасно я метался, ища выхода для своей наболевшей и исстрадавшейся души. Этот выход был во тут, в храме Божьем так близко, и те, кто посещает его, никогда не испытывают тех мук, какие я пережил, удалившись от Церкви! И ушел я в угол храма и там плакал горькими слезами, как малое дитя, как кающийся Петр…

Но вот вышел священник и громкий голосом провозгласил: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!» И я возложил на себя крестное знамение- в первый раз за все восемь лет моего духовного блуждания. Он говорил о том, как крепко стояли за веру Христову древние христиане, как даже маленькие дети переносили за имя Христово страдания, а матери, смотря на их страдания, радовались, веруя, что их ждет мученический венец.

А я…, меня никто не преследовал, не мучил за Христа, а между тем я – отрекся от Христа! О, Боже, милостив буди мне грешному! На словах не выскажешь того, что испытывал я в эти минуты.

Когда я пришел домой, меня потянуло почитать что-нибудь из Священного Писания. Я взял у матушки Библию и , раскрыв наугад, прочитал: «Добра, которого хочу, не делаю, а зло, которое не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7, 19,20).

Вскоре после этого дня я стал ходить в церковь, поговел, причастился Святых Тайн и – нашел «смысл жизни».

***

Оглядываясь назад, молодой человек далее размышляет:

«До такой ясной мысли я не мог дойти, пока не посещал церкви; я ходил будто в заколдованном круге, из которого некуда было бежать, и я, дрожа, стоял пред мучительной загадкой: к чему мы живем? Ведь «жизнь - обман, она и кончится бессмысленно и гадко, среди телесных мук и сердца жгучих ран». Кругом я видел только зло и мне казалось, что зло в мире царствовало и смеялось над добром…

А теперь я снова вернулся под опеку матери-Церкви, где нашел утешение и покой и даже радость, которой уже давно-давно не испытывал…Я чувствую себя так, как будто перенес тяжкую болезнь, но зато на душе моей стало легко… А читая слово Божие, я все более и более убеждаюсь в истине слов Господа нашего Иисуса Христа: «Ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам».