Чик Мурман
Классная комната, где Донна преподает четвероклассникам, выглядит как и многие другие, которые я видел раньше. За учительским столом сидит Донна. За ее спиной на стене висит доска объявлений, на которой отображена успеваемость учеников. Вобщем, типичный школьный класс, но кое-что в нем изменилось с тех пор, как я впервые попал туда.
В классе царит творческая атмосфера. Донна много лет преподает в одной из школ Мичигана, и ей осталось два года до пенсии. Но она не просто проводит уроки, а добровольно участвует в программе развития детей, которую я придумал и организовал.
Программа основана на творческом подходе к образованию, и Донна обеспечивает ее выполнение. А моя работа заключается в посещении уроков и поощрении учеников.
Я сел за пустую парту в дальнем конце класса и стал наблюдать. Все ученики работали над заданием, записывая в тетрадь свои мысли и идеи.
Десятилетняя ученица, которая ближе всех сидела ко мне, заполняла тетрадную страницу предложениями, начинавшимися со слов "Я не могу".
Я не могу играть в футбол.
Я не могу делить трехзначные числа.
Я не могу добиться расположения Дебби.
Страница была уже заполнена наполовину, а девочка все продолжала писать. Она работала упорно и настойчиво.
Я встал и прошел по рядам, заглядывая в тетради учеников. Все рассказывали о том, чего они не могут.
Я не могу отжаться более десяти раз.
Я не могу драться.
Я не могу съесть только одно пирожное.
Активность учеников пробудила мое любопытство, и я решил выяснить у учительницы, какое задание она дала детям. Подойдя к учительскому столу, с удивлением заметил, что Донна тоже пишет что-то на листе бумаги. Я не стал отвлекать ее и заглянул через плечо.
Я не могу заставить мать Джона посещать родительские собрания.
Я не могу добиться, чтобы моя дочь всегда заправляла машину бензином.
Я не могу объяснить Алану, что выяснять отношения с приятелями следует словами, а не кулаками.
Я не стал спрашивать, почему ученики вместо того, чтобы рассказывать о своих достижениях, пишут "я не могу", вернулся за парту и продолжил свои наблюдения.
Ученики занимались еще десять минут, многие исписали целую страницу и начали другую.
— Заканчивайте предложение, а новое не начинайте, — объявила Донна.
Дети взяли листки бумаги, сложили их пополам и направились к столу учительницы, на котором лежала коробка из-под обуви. Они положили свои листки в коробку. Когда все работы были собраны, Донна добавила и свои записи, закрыла коробку, взяла ее в руки и вышла из класса. Дети потянулись за учительницей, а я последовал за ними.
В дальнем конце коридора находилась кладовка, Донна вошла туда и через минуту вернулась, держа в одной руке обувную коробку, а в другой — лопату. Вместе с учениками она вышла из школы и направилась к спортивной площадке.
Там, у края площадки, дети по очереди начали копать яму. Затем, когда была вырыта яма три фута глубиной, ученики десяти -одиннадцати лет встали в круг около ямы, похожей на могилу, и опустили в нее коробку.
Донна объявила:
— Мальчики и девочки, пожалуйста, возьмитесь за руки и склоните головы.
Ученики выполнили ее просьбу. Они взялись за руки, опустили головы и стали слушать речь Донны.
— Друзья, мы собрались здесь почтить память "Я не могу". Пока он жил на земле, то мешал многим из нас: кому в большей степени, кому в меньшей. Его имя, к сожалению, очень часто упоминалось в школах, государственных учреждениях и даже в Белом Доме. Мы проводили "Я не могу" в последний путь, похоронили его и даже положили на его могилу надгробный камень.
У "Я не могу" остались братья и сестры — "Я умею", "Я сделаю" и "Я выполню это обязательно". Они не так известны, как их знаменитый родственник, и пока еще не так сильны и могущественны. Возможно, в скором времени с вашей помощью они окрепнут и будут твердо стоять на ногах. Пусть "Я не могу" упокоится с миром, а жизнь каждого здесь присутствующего станет целенаправленной и насыщенной.
Слушая "надгробную" речь Донны, я осознал, что школьники никогда не забудут этот день. Символическое прощание с "Я не могу" очень поможет детям в их будущей жизни. Донна придумала замечательное задание, которое надолго сохранится в памяти детей.
После "надгробной" речи учительница предложила ученикам вернуться в класс. Там они отпраздновали уход "Я не могу" пирожными, воздушной кукурузой и фруктовыми соками. Во время празднования Донна вырезала из плотной бумаги большой надгробный камень, наверху начертала "Я не могу", а внизу поставила дату. Этот бумажный - "надгробный камень" висел в классе, где преподает Донна, до конца учебного года.
Иногда, когда какой-нибудь ученик забывал и произносил: "Я не могу", — учительница молча указывала на "камень". Ученик сразу вспоминал, что "Я не могу" давно покинул этот мир, и боль-ше не ошибался.
Я не был учеником Донны, в свое время она училась у меня, но в тот день я ясно осознал, какой замечательный урок получил от нее. И теперь, когда я слышу фразу "Я не могу", перед моим мысленным взором возникают "похороны", устроенные учениками четвертого класса. И я мгновенно вспоминаю, что "Я не могу" давно умер.
В классе царит творческая атмосфера. Донна много лет преподает в одной из школ Мичигана, и ей осталось два года до пенсии. Но она не просто проводит уроки, а добровольно участвует в программе развития детей, которую я придумал и организовал.
Программа основана на творческом подходе к образованию, и Донна обеспечивает ее выполнение. А моя работа заключается в посещении уроков и поощрении учеников.
Я сел за пустую парту в дальнем конце класса и стал наблюдать. Все ученики работали над заданием, записывая в тетрадь свои мысли и идеи.
Десятилетняя ученица, которая ближе всех сидела ко мне, заполняла тетрадную страницу предложениями, начинавшимися со слов "Я не могу".
Я не могу играть в футбол.
Я не могу делить трехзначные числа.
Я не могу добиться расположения Дебби.
Страница была уже заполнена наполовину, а девочка все продолжала писать. Она работала упорно и настойчиво.
Я встал и прошел по рядам, заглядывая в тетради учеников. Все рассказывали о том, чего они не могут.
Я не могу отжаться более десяти раз.
Я не могу драться.
Я не могу съесть только одно пирожное.
Активность учеников пробудила мое любопытство, и я решил выяснить у учительницы, какое задание она дала детям. Подойдя к учительскому столу, с удивлением заметил, что Донна тоже пишет что-то на листе бумаги. Я не стал отвлекать ее и заглянул через плечо.
Я не могу заставить мать Джона посещать родительские собрания.
Я не могу добиться, чтобы моя дочь всегда заправляла машину бензином.
Я не могу объяснить Алану, что выяснять отношения с приятелями следует словами, а не кулаками.
Я не стал спрашивать, почему ученики вместо того, чтобы рассказывать о своих достижениях, пишут "я не могу", вернулся за парту и продолжил свои наблюдения.
Ученики занимались еще десять минут, многие исписали целую страницу и начали другую.
— Заканчивайте предложение, а новое не начинайте, — объявила Донна.
Дети взяли листки бумаги, сложили их пополам и направились к столу учительницы, на котором лежала коробка из-под обуви. Они положили свои листки в коробку. Когда все работы были собраны, Донна добавила и свои записи, закрыла коробку, взяла ее в руки и вышла из класса. Дети потянулись за учительницей, а я последовал за ними.
В дальнем конце коридора находилась кладовка, Донна вошла туда и через минуту вернулась, держа в одной руке обувную коробку, а в другой — лопату. Вместе с учениками она вышла из школы и направилась к спортивной площадке.
Там, у края площадки, дети по очереди начали копать яму. Затем, когда была вырыта яма три фута глубиной, ученики десяти -одиннадцати лет встали в круг около ямы, похожей на могилу, и опустили в нее коробку.
Донна объявила:
— Мальчики и девочки, пожалуйста, возьмитесь за руки и склоните головы.
Ученики выполнили ее просьбу. Они взялись за руки, опустили головы и стали слушать речь Донны.
— Друзья, мы собрались здесь почтить память "Я не могу". Пока он жил на земле, то мешал многим из нас: кому в большей степени, кому в меньшей. Его имя, к сожалению, очень часто упоминалось в школах, государственных учреждениях и даже в Белом Доме. Мы проводили "Я не могу" в последний путь, похоронили его и даже положили на его могилу надгробный камень.
У "Я не могу" остались братья и сестры — "Я умею", "Я сделаю" и "Я выполню это обязательно". Они не так известны, как их знаменитый родственник, и пока еще не так сильны и могущественны. Возможно, в скором времени с вашей помощью они окрепнут и будут твердо стоять на ногах. Пусть "Я не могу" упокоится с миром, а жизнь каждого здесь присутствующего станет целенаправленной и насыщенной.
Слушая "надгробную" речь Донны, я осознал, что школьники никогда не забудут этот день. Символическое прощание с "Я не могу" очень поможет детям в их будущей жизни. Донна придумала замечательное задание, которое надолго сохранится в памяти детей.
После "надгробной" речи учительница предложила ученикам вернуться в класс. Там они отпраздновали уход "Я не могу" пирожными, воздушной кукурузой и фруктовыми соками. Во время празднования Донна вырезала из плотной бумаги большой надгробный камень, наверху начертала "Я не могу", а внизу поставила дату. Этот бумажный - "надгробный камень" висел в классе, где преподает Донна, до конца учебного года.
Иногда, когда какой-нибудь ученик забывал и произносил: "Я не могу", — учительница молча указывала на "камень". Ученик сразу вспоминал, что "Я не могу" давно покинул этот мир, и боль-ше не ошибался.
Я не был учеником Донны, в свое время она училась у меня, но в тот день я ясно осознал, какой замечательный урок получил от нее. И теперь, когда я слышу фразу "Я не могу", перед моим мысленным взором возникают "похороны", устроенные учениками четвертого класса. И я мгновенно вспоминаю, что "Я не могу" давно умер.