Прот. А. Ткачев

Человек мал, но у него есть свое большое прошлое. В это прошлое хочется временами входить, как в лавку древностей. Хочется возвратиться хоть раз в город детства, где все деревья были большими. Хочется войти в дом, в котором родился, в школу, за одной из парт которой сидел.



У каждого есть свое маленькое, может и не священное, но дорогое «предание», вспоминая о котором, человек смягчается сердцем и ощущает разом и стремительность времени, и совершившиеся перемены, и таинственность бытия. Это — устойчивое свойство человеческой души, и в Евангелии оно тоже отображено.

* * *

Ангел говорит женам у пустого Иисусового гроба, что Он «предваряет», их в Галилее, «там Его увидите» (Мк. 16:7)

Почему Христос, изволивший и пострадать, и воскреснуть в Иерусалиме, «предваряет» апостолов в Галилее?

Митр. Антоний (Блюм) высказывает предположение, что там, в Галилее, где Господь провел большую часть времени с учениками, все должно было напоминать им о Нем. Там апостолы нашли свою «первую любовь» (Откр.2:4), которую нельзя оставлять. Там эта любовь должна была разгореться с новой силой.

Слово Божие неисчерпаемо, и у этого евангельского сюжета могут быть и другие толкования. Но есть еще в Новом Завете сюжеты, всматривание в которые говорит нам о той пользе, которая проистекает из наложения одного события на прежде бывшее. Это рассказ о призвании на апостольство Петра, в его связи с рассказом о возвращении Петру апостольского достоинства после отречения.

* * *

Не один и тот же евангелист, но два разных – Лука и Иоанн, рассказывают об этих событиях. Лука в пятой главе Евангелия рассказывает о бесплодной ловле рыбы Симоном в течение всей ночи. Из его лодки Господь учил народы, отплыв несколько на глубину. Когда же закончил, повелел Симону отплыть еще дальше и закинуть сеть. Симон, вопреки бессонной ночи, не принесшей улова, проявляет послушание и забрасывает сеть. «Сделав это, они поймали великое множество рыбы» (Лук. 5:6) Будущий апостол ведет себя не как ищущий чудес, но как человек, чудес недостойный. Он падает в ноги Христу и просит Того выйти, ибо он, Симон, «человек грешный».

Петр увидел тогда то, что дела, невозможные без Иисуса, становятся с Иисусом возможными. И Петру вскоре предстоит делать невозможное – ловить народы в сети евангельской проповеди. Он должен хорошо понять и твердо запомнить, что это невыполнимо без помощи Самого Христа. Если же Христос рядом, тогда все по плечу. И вот, рыба поймана, но поскольку дело не в ней, и новые горизонты начали открываться, «вытащив лодки на берег, они оставили все и последовали за Ним» (Лук. 5:11).

Все в этом рассказе достойно внимания: и послушание Петра вопреки очевидности, и стремительно наполнившиеся сети, и смирение апостола, исповедующего себя грешником перед лицом явного чуда. И вот прошли несколько кратких и насыщенных событиями лет Господней проповеди и служения. Много раз видел Петр кроткое и не показное всесилие Сына Божия. Видел воскресавших мертвецов; видел рыбу, имеющую во рту деньги, достаточные для уплаты храмового налога. Видел он и тысячи людей, насытившихся малым количеством пищи. Слышал на горе голос Отца во время Преображения. И сам он, бывший рыбак, удостоился по дару свыше исповедать Иисуса «Христом и Сыном Бога Живого».

Но все же отрекся Петр. Наступили дни немыслимой скорби, и «камень» дал трещину. Смелый и решительный, заранее готовый идти за Христом и в темницу, и на смерть, обнаживший меч в Гефсимании, Петр трижды отрекся от Учителя и Господа во дворе архиерея. То, что затем творилось в его душе, не поддается описанию.

* * *

Когда он, нося в душе позор и горечь отречения, возвращается к рыбной ловле, то какой немыслимой скорбью должны были звучать его слова: «иду ловить рыбу» (Ин. 21:3)

Неужели опять к сетям и лодкам, к ночному труду ради прокормления семьи ты возвращаешься, Кифа? «Да», — думал Петр, — «только я уже не Кифа. Я снова Симон, сын Ионы. Я ловец всего лишь рыбы, а не человеков, как говорил Господь»

И тот грустный лов тоже был грустным. Грустным и бесплодным. «Не поймали в ту ночь ничего». Возможно, и место ловли было недалеко от места призвания на апостольство. И вот Господь призывает Петра обратно к Себе и к апостольству. Призывает тем же способом, каким уже однажды к Себе приблизил.

* * *

«Когда настало утро, Иисус стоял на берегу» (Ин. 21:4) Он спросил учеников, поймали ли они что-то. И когда услышал, что нет, повелел закинуть сети с правой стороны лодки. И вновь рыба со всех сторон озера поспешила в сети, чтобы послужить Иисусу послушанием. И опять сети за краткое время стали тяжелы. Тогда Иоанн сказал ошеломленному Петру: «Это Господь», и нагой Петр бросился в воду и поплыл к Тому, от Кого отрекся, но Кто не отрекся от Петра.

Быть может, если бы бывший сборщик налогов – Матфей, согрешил так, как Петр, ему пришлось бы вернуться к службе мытаря. Тогда Христос опять бы нашел Матфея возле стола для сбора пожертвований, и Матфей умилился бы от любви Христовой и от воскресшего чувства первой встречи. Но Петр был рыбак, и Господь вновь находит его на озере, чтобы смирить троекратным вопросом «любишь ли Меня?».

Посредством того же чуда, которым Петр был призван на апостольство, Христос еще раз призывает Петра и возвращает ему достоинство, утраченное отречением. Теперь, дважды повторенное, это чудо, а вместе с ним и верность Учителю, должны начертаться на сердце Петра неизгладимо.

* * *

Так бывает не только у апостолов. События нашей внутренней «священной истории» могут повторяться. Если они всякий раз будут новыми и ни на что не похожими, мы, как невнимательные, будем легко их забывать.

Но, повторившись по Промыслу дважды и наложившись одно на другое, они в трудное время начинают особо ярко сиять и звать нас к покаянию. Вторичный призыв, схожий с первым призывом, воскрешает в нашем сердце «первую любовь», которую нельзя оставлять. Память способна вернуть человека в детство, и в детство по возрасту, и в детство по вере. А таковых, как дети, есть Царство Небесное.