В мире совершаются жуткие дела!
Если не ошибаюсь, это было в 1937 году: я шел по улицам Эссена и встретил 16-летнего юношу, очень расстроенного. Я знал его по моей работе среди молодёжи и поэтому спросил: "Что с тобой?" На что он мне ответил: "Меня насильно поместили в больницу и стерилизовали, потому что моя мать - еврейка. А когда я вернулся домой, моих родителей уже не было". Он больше их никогда не видел. Отца арестовали. Мать отправили в концентрационный лагерь в Аушвиц! Единственное, что я смог, это отправить юношу в Голландию. Оттуда он попал в Америку. Но я никогда не забуду вид этого растерянного юноши: "Меня насильно поместили в больницу и стерилизовали, потому что моя мать - еврейка. А когда я вернулся домой, то моих родителей уже не было!" А подобных случаев было миллионы! И тогда возникают вопросы: "А Бог? Где же Бог? Почему Бог молчит?"
Кому приходят в голову вопросы: "Где же Бог? Почему Он это допускает? Почему Он молчит по поводу таких ужасных дел?" у того, возможно, возникнет опасная мысль: "Может быть, Бога вообще не существует? Возможно, в небе никого и нет?! Может быть, атеизм все же - истина?!" Друзья мои, у кого возникает такая мысль, тот должен прийти в ужас: ведь было бы жутко, если бы Бог в действительности не существовал. Тогда бы мы - люди, были бы оставлены один на один. Тогда бы мы были, как заблудшие дети, которые не в состоянии найти дорогу домой. Бога нет? Это звучит зловеще. Вы себе даже не представляете, что Вы этим выражаете! Над этим - пустота! Мы предоставлены самим себе! Мы - один на один друг с другом! Никого нет страшнее для человека, чем сам человек, не так ли? У римлян была пословица: "Человек человеку - волк". Ужасно!
Я не в состоянии выразить, как часто ко мне, как к пастору, обращаются с вопросом: "Как только Бог это допускает? Почему Он отвечает молчанием на все это?" А поскольку меня об этом часто спрашивают, я хотел бы сейчас ответить на этот вопрос.
Но я должен сказать заранее: я не личный секретарь Бога. Он мне не доверил своих планов и не продиктовал мне стенограммы. Вы меня понимаете? Уже само по себе довольно глупо ставить вопрос так, будто мы можем понять Бога. Бог, которого я мог бы понять, в крайнем случае, мог бы быть настоятелем или суперинтендантом. Их я еще могу понять. Но тот, кого я действительно мог бы понять, Богом быть не может. В одном месте Библии Бог говорит: "Мои мысли не ваши мысли, не ваши пути - пути Мои". Это очень убедительно.
Но все же из Библии я почерпнул некоторые познания и хотел бы, по мере своих возможностей, ответить на вопрос: "Почему Бог молчит?"
Да, Бог часто молчит, и Божие молчание - самый суровый приговор для нас!
Я убежден в существовании ада. Но он явно не таков, каким его представляют на многих картинах в виде дьявола, жарящего души на огне и прочей чепухи. Я представляю ад таким состоянием, когда Богу больше нечего сказать людям. Тогда они будут звать, тогда они будут молиться, кричать - Он им больше не ответит! Русский писатель Достоевский однажды сказал: "Ад - это такое место, на которое Бог больше не взирает", - где мы действительно покинуты Богом. Да, Божие молчание - это Его приговор. Таким образом, ад начинается уже в этой жизни, когда Бог молчит.
По этому поводу я хотел бы Вам рассказать одну историю из Библии. Однажды существовало два города: Содом и Гоморра, города высокой культуры с утонченной цивилизацией. Бога они не отвергали. Возможно, на свадьбах и похоронах еще обращались к Богу, но во всем остальном Он им был не нужен. Все Его заповеди попирались ногами. В Содоме жил праведник по имени Лот. Время от времени он говорил: "Так нельзя обращаться с Богом! Не обманывайтесь. Бог поругаем не бывает! Что посеет человек, то и пожнет!" - "Ах, - отвечали ему люди, - не шути!! Перестань же городить ерунду о том, что человек посеет, что пожнет!" Но вот однажды на рассвете случилось так, что Бог пролил на эти города дождь серный и огонь с неба. И тогда их охватывает ужас. Вдруг тучный господин говорит: "Люди, а Лот-то был прав: Бог действительно жив!" А молодая светская дама говорит: "Тогда только одно поможет: сейчас нужно молиться! Но кто же может молиться?!" И вот поднимаются руки (в древности молились с поднятыми руками), которые до сих пор никогда не поднимались. Вдруг раздается: "Господи, смилуйся! Мы согрешили! Мы пренебрегли Тобой! Но услышь же! Ты же любящий Бог, Ты же милостив! Господи, смилуйся!" Но Он молчит! Только слышны рев и треск огня. Тогда распростертые руки опускаются и сжимаются кулаки: "Бог! Почему Ты молчишь?!" Но все тихо! Слышен лишь рев огня. Они могут сейчас молиться, браниться - Бог больше не отвечает!
Существует граница, через которую ни один человек, ни один город, ни один народ перешагнуть не может - граница равнодушия живого Бога. С этой поры Бог больше не слышит или не отвечает! Тогда они могут молиться, браниться - Он больше не ответит. Вы понимаете, что это молчание было страшным приговором Бога над Содомом. В Библии написано о Боге: "Я вас звал, а вы не отвечали". Почему ты молчишь, человек, когда Бог тебя зовет?
Итак: молчание Бога является самым страшным приговором Бога!
Если мы замечаем, что Бог молчит, то мы, возможно, находимся слишком далеко от Него!
Недавно ко мне подошел один молодой человек и говорит: "Пастор Буш, Вы меня нервируете! Вы постоянно говорите о Боге. Когда я встречаюсь с Вами на дороге. Вы тотчас опять начинаете о Боге. Я Бога не слышу и не вижу. Как же Он говорит? Я ничего не слышу!" Я ему ответил: "Молодой человек. Вы знаете историю с блудным сыном!" - "Так, приблизительно!" - ответил он. - "Так, приблизительно - это значит, Вы ничего о нем не знаете. Я расскажу Вам эту историю, которую Иисус сам рассказал. У одного богатого человека было два сына. Один был немного легкомысленный. Дома ему было слишком тесно, слишком несовременно, его это просто не устраивало. В один прекрасный день он заявил отцу: "Старик, дай мне мое наследство, выплати мне его уже сейчас, я хочу отправиться по белу свету". Отец отдал ему просимое, и он отправился. Дальше о нем сказано: "Он расточил имение свое, живя распутно". Вы себе это, конечно, представляете - в большом городе очень быстро расходятся деньги. И, как нарочно, в это же время наступает голод и безработица. Безвыходность заставляет его, в конце концов, пасти свиней. В Израиле свиньи считались нечистыми животными. Для израильтянина быть свинопасом означало самое худшее, что могло произойти. Но так как в то время царил голод, то он был рад питаться тем, что находил в корытах свиней. Голоса отца он там слышать не мог. Он находился слишком далеко от него. Блудный сын мог сказать:
"Я не слышу голоса отца". И это ясно. Он, конечно, его не слышал! Разрешите мне дополнить эту историю, хотя в Библии об этом и не говорится: вот сидит беглец возле своих свиней. Его мучает голод, и он обвиняет своего отца: "Как он только может допускать то, что я так страдаю!" Таким мне представляется современный мир. Он покинул Бога, но вот, когда над ним разражается бедствие, он кричит: "Как Бог все это допускает? Почему Он молчит?!" Но Иисус иначе рассказывает историю о блудном сыне: в его жизни наступает час, когда тот как бы спохватывается: "Я же беглец, безумец! У моего отца хлеба в достатке, а я погибаю от голода. Встану и пойду к отцу моему и скажу ему: "Отец, я согрешил!" И он встает и возвращается! Отец узнает его еще издали и бежит ему навстречу. Блудный сын же говорит ему: "Отец, я согрешил!" Отец заключает его в объятия и повелевает: "Принесите ему лучшие одежды и перстень, и обувь на ноги его!" Теперь сын слышит голос отца. "Если Вы не слышите голоса Бога, то Вы вдали от Него! Вам следует обратиться. Вы прекрасно это знаете!" - сказал я тому молодому человеку.
Люди могут быть очень далеки от Бога, вплоть до свиных корыт, как было с блудным сыном.
За свою жизнь мне пришлось пережить страшные часы в нацистской тюрьме и во время бомбежки. Я вспоминаю один из самых страшных моментов. Крик ужаса застрял в моем горле, когда во время бомбежки меня завели в один двор. Вокруг меня лежало около 80-ти трупов, которые были вытащены из бомбоубежища. Вообще-то, подобные ужасные картины мне приходилось видеть и на полях битвы в первую мировую войну. Но это было еще более ужасным. Здесь лежали не солдаты, а старики, натруженные женщины и - дети: детки, похудавшие за долгую войну. Дети! Что было общего у них с этой сумасшедшей войной? И когда я стоял посреди этих многочисленных трупов, лицом к лицу с ужасом, один в этой мертвой тишине, тогда сердце мое кричало: "О Боже, где же Ты? Почему Ты молчишь?" И вдруг в мыслях моих предстало слово из Библии: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего". Сам Бог, должно быть, послал мне это слово в моем отчаянии. Тогда вдруг мне предстал голгофский крест, на котором Сын Божий истек кровью ради нас!
Я не понимаю Бога. Я не понимаю, почему Бог допускает много подобного. Но существует сигнал, знак, памятник Его любви. И это - крест Иисуса. "Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?" Так говорит апостол Павел. Так оно и есть: когда я у креста Иисуса нахожу мир с Богом, тогда у меня больше нет вопросов.
Когда дети мои были еще маленькими, они понимали не все, что я делал, но они доверяли: "Отец все правильно сделает!" Когда я нахожу мир с Богом у креста Иисуса, когда я становлюсь дитем Божиим, то я тоже доверяю Небесному Отцу: Он все совершает верно. И у меня вопросов больше не возникает. В состоянии ли Вы послушать меня еще пять минут? Я должен сказать Вам еще кое-что очень важное.
Можно часами дискутировать о том, почему Бог допускает то или иное, но вопрос все же всегда становится по-настоящему актуальным и острым, когда он коснется тебя лично. Не так ли? Во все ужасные, мрачные времена моей жизни я находил просвет только возле креста Иисуса.
Недавно одна молодая девушка совершенно разочарованно сказала мне: "Я больше не могу жить!" Не знаю, в каком состоянии находитесь Вы, но если в Вашей жизни мрак, то я хотел бы Вам сказать: все дело в том, что Вы спрашиваете: "Почему? Почему? Почему?", а следовало бы спросить: "Для чего?" По этому поводу, в заключение, я должен рассказать вам следующее.
Несколько десятков лет тому назад я был пастором в одном шахтерском округе, где происходили жуткие дела. Однажды я услышал, что с каким-то рабочим произошел несчастный случай. Камень упал ему на поясницу, нижнюю часть его тела парализовало, и он не имел ни малейшей надежды на выздоровление. Ужасно! Я его навестил, но посещение это было жутким. Это было самое жуткое посещение из всех, которые я когда-либо имел. Его комната была полна шахтеров. На столе стояли бутылки с водкой. Парализованный сидел в своей коляске. Когда я вошел, поднялся страшный крик: "Ты, черный дрозд, не входи! Где же был твой Бог, когда камень упал мне на поясницу! Почему же Бог молчит?" А затем последовали ругательства. Ну сущий ад! Я не мог вымолвить ни слова и вышел. У меня было несколько друзей среди шахтеров этого округа. На следующий вечер, при беседе в узком кругу, я рассказал им о своем посещении. Неделю спустя, когда я как раз собирался начать беседу в нашем узком кругу, дверь с грохотом отворилась и закатилась коляска с парализованным. Друзья-шахтеры взяли его с собой на беседу. Я даже не знаю, долго ли они его уговаривали, но, по-видимому, - нет. И вот он сидел передо мною. Тогда я говорил на тему: "Ибо так возлюбил Бог мир", - не для того, чтобы нам здесь хорошо жилось, но, "что Он Сына Своего отдал". Я говорил об Иисусе - последнем Слове Бога, которое нам надлежит послушать и продолжал: "...дабы всякий, все, верующие в Иисуса, не погибли". А человек этот слушал! Впервые слышал он об Иисусе! И вдруг он увидел свет. Короче, через четверть года он стал достоянием Господа Иисуса. Я не могу Вам даже рассказать, насколько у него все обновилось. Его жилье было приведено в порядок. Там, где раньше были слышны ругательства, теперь звучали песни об Иисусе. Старых друзей больше не было, зато приходили новые. Бутылки с водкой исчезли, на столе лежала Библия. Этого я никогда не забуду. У него было очень нежное имя Амзель. Он не обидится, что я привожу здесь его имя, так как он сейчас уже в вечности. "Амзель, - спросил я его, - как дела?" - "Ах, - ответил он, - с тех пор, как моя жизнь принадлежит Иисусу, с тех пор, как мне прощены грехи, с тех пор, как я стал дитем Божиим, с тех пор в моем доме, - тут он на мгновение задумался, но продолжил: каждый день - как будто накануне Рождества". А затем последовало незабываемое, он сказал: " Я скоро умру, это я чувствую". Мы с ним разговаривали на "ты", потому что стали хорошими друзьями. "И тогда, пройдя через врата, я предстану пред Богом. Мне совершенно ясно, что смерть - это еще не все. И когда я там, в вечности, предстану пред троном Его, то паду ниц и буду благодарить за то, что Он сломал мне позвоночник". - "Амзель, - испуганно прервал я, - что это ты говоришь?" А он мне ответил: "Я знаю, что говорю. Если бы этого не случилось, если бы Бог оставил меня на безбожном пути, то я бы пришел прямо в ад, в вечную погибель. Поэтому Богу в Своей спасающей любви пришлось круто вмешаться в мою жизнь и сломать мне позвоночник для того, чтобы я мог найти Его Сына, Иисуса, через Которого я стал счастливым дитем Божиим. За это я хочу Его благодарить!" Затем последовали слова, неизгладимо врезавшиеся мне в память: "Лучше быть парализованным и принадлежать Иисусу, ставши дитем Божиим, чем с двумя здоровыми ногами бежать в ад!" Тогда я ему сказал: "Дорогой мой Амзель! Бог послал тебе большие затруднения. Вначале ты противился, говоря: где был Бог? Почему Он молчит? А сейчас ты понял, для чего Бог это послал: Он хотел тебя привести к Иисусу, чтобы Иисус мог привести тебя к Нему!"
Теперь Вы видите? Нам не следует спрашивать: "почему?", а напротив, - "для чего?" И еще я хочу Вам сказать: я верю, что все затруднения в нашей жизни существуют для того, чтобы Бог через Иисуса мог нас привлечь к Себе!
Если не ошибаюсь, это было в 1937 году: я шел по улицам Эссена и встретил 16-летнего юношу, очень расстроенного. Я знал его по моей работе среди молодёжи и поэтому спросил: "Что с тобой?" На что он мне ответил: "Меня насильно поместили в больницу и стерилизовали, потому что моя мать - еврейка. А когда я вернулся домой, моих родителей уже не было". Он больше их никогда не видел. Отца арестовали. Мать отправили в концентрационный лагерь в Аушвиц! Единственное, что я смог, это отправить юношу в Голландию. Оттуда он попал в Америку. Но я никогда не забуду вид этого растерянного юноши: "Меня насильно поместили в больницу и стерилизовали, потому что моя мать - еврейка. А когда я вернулся домой, то моих родителей уже не было!" А подобных случаев было миллионы! И тогда возникают вопросы: "А Бог? Где же Бог? Почему Бог молчит?"
Кому приходят в голову вопросы: "Где же Бог? Почему Он это допускает? Почему Он молчит по поводу таких ужасных дел?" у того, возможно, возникнет опасная мысль: "Может быть, Бога вообще не существует? Возможно, в небе никого и нет?! Может быть, атеизм все же - истина?!" Друзья мои, у кого возникает такая мысль, тот должен прийти в ужас: ведь было бы жутко, если бы Бог в действительности не существовал. Тогда бы мы - люди, были бы оставлены один на один. Тогда бы мы были, как заблудшие дети, которые не в состоянии найти дорогу домой. Бога нет? Это звучит зловеще. Вы себе даже не представляете, что Вы этим выражаете! Над этим - пустота! Мы предоставлены самим себе! Мы - один на один друг с другом! Никого нет страшнее для человека, чем сам человек, не так ли? У римлян была пословица: "Человек человеку - волк". Ужасно!
Я не в состоянии выразить, как часто ко мне, как к пастору, обращаются с вопросом: "Как только Бог это допускает? Почему Он отвечает молчанием на все это?" А поскольку меня об этом часто спрашивают, я хотел бы сейчас ответить на этот вопрос.
Но я должен сказать заранее: я не личный секретарь Бога. Он мне не доверил своих планов и не продиктовал мне стенограммы. Вы меня понимаете? Уже само по себе довольно глупо ставить вопрос так, будто мы можем понять Бога. Бог, которого я мог бы понять, в крайнем случае, мог бы быть настоятелем или суперинтендантом. Их я еще могу понять. Но тот, кого я действительно мог бы понять, Богом быть не может. В одном месте Библии Бог говорит: "Мои мысли не ваши мысли, не ваши пути - пути Мои". Это очень убедительно.
Но все же из Библии я почерпнул некоторые познания и хотел бы, по мере своих возможностей, ответить на вопрос: "Почему Бог молчит?"
Да, Бог часто молчит, и Божие молчание - самый суровый приговор для нас!
Я убежден в существовании ада. Но он явно не таков, каким его представляют на многих картинах в виде дьявола, жарящего души на огне и прочей чепухи. Я представляю ад таким состоянием, когда Богу больше нечего сказать людям. Тогда они будут звать, тогда они будут молиться, кричать - Он им больше не ответит! Русский писатель Достоевский однажды сказал: "Ад - это такое место, на которое Бог больше не взирает", - где мы действительно покинуты Богом. Да, Божие молчание - это Его приговор. Таким образом, ад начинается уже в этой жизни, когда Бог молчит.
По этому поводу я хотел бы Вам рассказать одну историю из Библии. Однажды существовало два города: Содом и Гоморра, города высокой культуры с утонченной цивилизацией. Бога они не отвергали. Возможно, на свадьбах и похоронах еще обращались к Богу, но во всем остальном Он им был не нужен. Все Его заповеди попирались ногами. В Содоме жил праведник по имени Лот. Время от времени он говорил: "Так нельзя обращаться с Богом! Не обманывайтесь. Бог поругаем не бывает! Что посеет человек, то и пожнет!" - "Ах, - отвечали ему люди, - не шути!! Перестань же городить ерунду о том, что человек посеет, что пожнет!" Но вот однажды на рассвете случилось так, что Бог пролил на эти города дождь серный и огонь с неба. И тогда их охватывает ужас. Вдруг тучный господин говорит: "Люди, а Лот-то был прав: Бог действительно жив!" А молодая светская дама говорит: "Тогда только одно поможет: сейчас нужно молиться! Но кто же может молиться?!" И вот поднимаются руки (в древности молились с поднятыми руками), которые до сих пор никогда не поднимались. Вдруг раздается: "Господи, смилуйся! Мы согрешили! Мы пренебрегли Тобой! Но услышь же! Ты же любящий Бог, Ты же милостив! Господи, смилуйся!" Но Он молчит! Только слышны рев и треск огня. Тогда распростертые руки опускаются и сжимаются кулаки: "Бог! Почему Ты молчишь?!" Но все тихо! Слышен лишь рев огня. Они могут сейчас молиться, браниться - Бог больше не отвечает!
Существует граница, через которую ни один человек, ни один город, ни один народ перешагнуть не может - граница равнодушия живого Бога. С этой поры Бог больше не слышит или не отвечает! Тогда они могут молиться, браниться - Он больше не ответит. Вы понимаете, что это молчание было страшным приговором Бога над Содомом. В Библии написано о Боге: "Я вас звал, а вы не отвечали". Почему ты молчишь, человек, когда Бог тебя зовет?
Итак: молчание Бога является самым страшным приговором Бога!
Если мы замечаем, что Бог молчит, то мы, возможно, находимся слишком далеко от Него!
Недавно ко мне подошел один молодой человек и говорит: "Пастор Буш, Вы меня нервируете! Вы постоянно говорите о Боге. Когда я встречаюсь с Вами на дороге. Вы тотчас опять начинаете о Боге. Я Бога не слышу и не вижу. Как же Он говорит? Я ничего не слышу!" Я ему ответил: "Молодой человек. Вы знаете историю с блудным сыном!" - "Так, приблизительно!" - ответил он. - "Так, приблизительно - это значит, Вы ничего о нем не знаете. Я расскажу Вам эту историю, которую Иисус сам рассказал. У одного богатого человека было два сына. Один был немного легкомысленный. Дома ему было слишком тесно, слишком несовременно, его это просто не устраивало. В один прекрасный день он заявил отцу: "Старик, дай мне мое наследство, выплати мне его уже сейчас, я хочу отправиться по белу свету". Отец отдал ему просимое, и он отправился. Дальше о нем сказано: "Он расточил имение свое, живя распутно". Вы себе это, конечно, представляете - в большом городе очень быстро расходятся деньги. И, как нарочно, в это же время наступает голод и безработица. Безвыходность заставляет его, в конце концов, пасти свиней. В Израиле свиньи считались нечистыми животными. Для израильтянина быть свинопасом означало самое худшее, что могло произойти. Но так как в то время царил голод, то он был рад питаться тем, что находил в корытах свиней. Голоса отца он там слышать не мог. Он находился слишком далеко от него. Блудный сын мог сказать:
"Я не слышу голоса отца". И это ясно. Он, конечно, его не слышал! Разрешите мне дополнить эту историю, хотя в Библии об этом и не говорится: вот сидит беглец возле своих свиней. Его мучает голод, и он обвиняет своего отца: "Как он только может допускать то, что я так страдаю!" Таким мне представляется современный мир. Он покинул Бога, но вот, когда над ним разражается бедствие, он кричит: "Как Бог все это допускает? Почему Он молчит?!" Но Иисус иначе рассказывает историю о блудном сыне: в его жизни наступает час, когда тот как бы спохватывается: "Я же беглец, безумец! У моего отца хлеба в достатке, а я погибаю от голода. Встану и пойду к отцу моему и скажу ему: "Отец, я согрешил!" И он встает и возвращается! Отец узнает его еще издали и бежит ему навстречу. Блудный сын же говорит ему: "Отец, я согрешил!" Отец заключает его в объятия и повелевает: "Принесите ему лучшие одежды и перстень, и обувь на ноги его!" Теперь сын слышит голос отца. "Если Вы не слышите голоса Бога, то Вы вдали от Него! Вам следует обратиться. Вы прекрасно это знаете!" - сказал я тому молодому человеку.
Люди могут быть очень далеки от Бога, вплоть до свиных корыт, как было с блудным сыном.
За свою жизнь мне пришлось пережить страшные часы в нацистской тюрьме и во время бомбежки. Я вспоминаю один из самых страшных моментов. Крик ужаса застрял в моем горле, когда во время бомбежки меня завели в один двор. Вокруг меня лежало около 80-ти трупов, которые были вытащены из бомбоубежища. Вообще-то, подобные ужасные картины мне приходилось видеть и на полях битвы в первую мировую войну. Но это было еще более ужасным. Здесь лежали не солдаты, а старики, натруженные женщины и - дети: детки, похудавшие за долгую войну. Дети! Что было общего у них с этой сумасшедшей войной? И когда я стоял посреди этих многочисленных трупов, лицом к лицу с ужасом, один в этой мертвой тишине, тогда сердце мое кричало: "О Боже, где же Ты? Почему Ты молчишь?" И вдруг в мыслях моих предстало слово из Библии: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего". Сам Бог, должно быть, послал мне это слово в моем отчаянии. Тогда вдруг мне предстал голгофский крест, на котором Сын Божий истек кровью ради нас!
Я не понимаю Бога. Я не понимаю, почему Бог допускает много подобного. Но существует сигнал, знак, памятник Его любви. И это - крест Иисуса. "Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?" Так говорит апостол Павел. Так оно и есть: когда я у креста Иисуса нахожу мир с Богом, тогда у меня больше нет вопросов.
Когда дети мои были еще маленькими, они понимали не все, что я делал, но они доверяли: "Отец все правильно сделает!" Когда я нахожу мир с Богом у креста Иисуса, когда я становлюсь дитем Божиим, то я тоже доверяю Небесному Отцу: Он все совершает верно. И у меня вопросов больше не возникает. В состоянии ли Вы послушать меня еще пять минут? Я должен сказать Вам еще кое-что очень важное.
Можно часами дискутировать о том, почему Бог допускает то или иное, но вопрос все же всегда становится по-настоящему актуальным и острым, когда он коснется тебя лично. Не так ли? Во все ужасные, мрачные времена моей жизни я находил просвет только возле креста Иисуса.
Недавно одна молодая девушка совершенно разочарованно сказала мне: "Я больше не могу жить!" Не знаю, в каком состоянии находитесь Вы, но если в Вашей жизни мрак, то я хотел бы Вам сказать: все дело в том, что Вы спрашиваете: "Почему? Почему? Почему?", а следовало бы спросить: "Для чего?" По этому поводу, в заключение, я должен рассказать вам следующее.
Несколько десятков лет тому назад я был пастором в одном шахтерском округе, где происходили жуткие дела. Однажды я услышал, что с каким-то рабочим произошел несчастный случай. Камень упал ему на поясницу, нижнюю часть его тела парализовало, и он не имел ни малейшей надежды на выздоровление. Ужасно! Я его навестил, но посещение это было жутким. Это было самое жуткое посещение из всех, которые я когда-либо имел. Его комната была полна шахтеров. На столе стояли бутылки с водкой. Парализованный сидел в своей коляске. Когда я вошел, поднялся страшный крик: "Ты, черный дрозд, не входи! Где же был твой Бог, когда камень упал мне на поясницу! Почему же Бог молчит?" А затем последовали ругательства. Ну сущий ад! Я не мог вымолвить ни слова и вышел. У меня было несколько друзей среди шахтеров этого округа. На следующий вечер, при беседе в узком кругу, я рассказал им о своем посещении. Неделю спустя, когда я как раз собирался начать беседу в нашем узком кругу, дверь с грохотом отворилась и закатилась коляска с парализованным. Друзья-шахтеры взяли его с собой на беседу. Я даже не знаю, долго ли они его уговаривали, но, по-видимому, - нет. И вот он сидел передо мною. Тогда я говорил на тему: "Ибо так возлюбил Бог мир", - не для того, чтобы нам здесь хорошо жилось, но, "что Он Сына Своего отдал". Я говорил об Иисусе - последнем Слове Бога, которое нам надлежит послушать и продолжал: "...дабы всякий, все, верующие в Иисуса, не погибли". А человек этот слушал! Впервые слышал он об Иисусе! И вдруг он увидел свет. Короче, через четверть года он стал достоянием Господа Иисуса. Я не могу Вам даже рассказать, насколько у него все обновилось. Его жилье было приведено в порядок. Там, где раньше были слышны ругательства, теперь звучали песни об Иисусе. Старых друзей больше не было, зато приходили новые. Бутылки с водкой исчезли, на столе лежала Библия. Этого я никогда не забуду. У него было очень нежное имя Амзель. Он не обидится, что я привожу здесь его имя, так как он сейчас уже в вечности. "Амзель, - спросил я его, - как дела?" - "Ах, - ответил он, - с тех пор, как моя жизнь принадлежит Иисусу, с тех пор, как мне прощены грехи, с тех пор, как я стал дитем Божиим, с тех пор в моем доме, - тут он на мгновение задумался, но продолжил: каждый день - как будто накануне Рождества". А затем последовало незабываемое, он сказал: " Я скоро умру, это я чувствую". Мы с ним разговаривали на "ты", потому что стали хорошими друзьями. "И тогда, пройдя через врата, я предстану пред Богом. Мне совершенно ясно, что смерть - это еще не все. И когда я там, в вечности, предстану пред троном Его, то паду ниц и буду благодарить за то, что Он сломал мне позвоночник". - "Амзель, - испуганно прервал я, - что это ты говоришь?" А он мне ответил: "Я знаю, что говорю. Если бы этого не случилось, если бы Бог оставил меня на безбожном пути, то я бы пришел прямо в ад, в вечную погибель. Поэтому Богу в Своей спасающей любви пришлось круто вмешаться в мою жизнь и сломать мне позвоночник для того, чтобы я мог найти Его Сына, Иисуса, через Которого я стал счастливым дитем Божиим. За это я хочу Его благодарить!" Затем последовали слова, неизгладимо врезавшиеся мне в память: "Лучше быть парализованным и принадлежать Иисусу, ставши дитем Божиим, чем с двумя здоровыми ногами бежать в ад!" Тогда я ему сказал: "Дорогой мой Амзель! Бог послал тебе большие затруднения. Вначале ты противился, говоря: где был Бог? Почему Он молчит? А сейчас ты понял, для чего Бог это послал: Он хотел тебя привести к Иисусу, чтобы Иисус мог привести тебя к Нему!"
Теперь Вы видите? Нам не следует спрашивать: "почему?", а напротив, - "для чего?" И еще я хочу Вам сказать: я верю, что все затруднения в нашей жизни существуют для того, чтобы Бог через Иисуса мог нас привлечь к Себе!