«Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему…»
Знаете, когда мы осознаем, что любим? Когда потеряем. Банально звучит, но это правда. В большинстве случаев это горькая правда. Как живем мы обычной, повседневной жизнью? Трудимся, общаемся, куда-то спешим, решаем какие-то проблемы. А потом приходим домой, а там, скажем, в прихожей натоптано. Что делаем сразу? Бежим за веником или тряпкой? Конечно, нет, мы же устали, а дома есть муж (дети, мама, нужное выбрать). Почему им не убрать? Разве они не видят, что тут грязно? А если день прошёл очень напряженно, то это будет не просьба, а, скорее, упрёк: «Ну неужели нельзя было убрать? А? Я же целый день мотаюсь, мне некогда, а ты уже дома. Разве не видишь, что тут грязь? По всей же квартире разнесётся!». Знакомая картина?
Когда-то был период в моей жизни, я работала по 12 часов ежедневно, и выходной у меня был один – в среду. Утром я вставала в 6 часов, наспех читала молитвы, завтракала, собиралась и выходила в 7 утра, чтобы к 8 быть уже на работе. А в 8 вечера шла домой. Иногда брала такси, чтобы быстрее быть дома, благо зарплата позволяла раз в неделю получать такое удовольствие. И вот в 9 вечера я дома. А там на плите ничего нет. Как же я злилась! Ну почему нельзя было мне оставить немного? Ну я же устала, хочу есть, хочу в душ, хочу спать! И садилась быстро чистить картошку. А тут брат: «О, ты есть будешь? И на меня приготовь». А у меня от обиды на глазах аж слёзы: «Что? Да кто бы мне приготовил? Ну знаешь же, что я приду поздно, ну мог бы хотя начистить, а я уж пожарю». Из-за этого были постоянные ссоры дома.
А потом пришёл мировой финансовый кризис, меня уволили. Что делать? Я пошла в храм. Работать. Там на клиросе регентовала моя знакомая. Она и предложила мне походить, послушать, поучиться. Я стала петь. А работы всё нет. И батюшка стал брать меня на погребения. Это сейчас я понимаю, что всё было не случайно. Тогда мне платили копейки за каждое погребение. Но дело-то не в деньгах.
Я стала замечать, как люди относятся к покойникам. Вот сразу видно, кто любил человека, а кто делал вид, что любил. Очень часто приходится слышать: «Прости меня, родной! Прости за всё!». А ведь пока был жив человек, мы даже и не думали просить у него прощения. А теперь его нет, и как было бы хорошо всё вернуть назад, всё исправить. И времени бы больше уделять близким, и не ругаться по мелочам.
Помню, был случай, хоронили бабушку, не помню сколько лет, около 70-75. И стоял при гробе внук, парень лет 14-15. Он был одним из тогда модных «эмо»: чёрные волосы, чёлка закрывает один глаз, какая-то непонятная розово-черная одежда. Но он плакал, он смотрел на свою бабушку и плакал. Я так удивилась. Ведь обычно подросткам сложно найти общий язык со старшим поколением. Может быть, и бабушка не разделяла его увлечения, но видно было, что он скорбел о её кончине. Видимо, у них были хорошие отношения.
Скажете, что тут такого – все плачут на похоронах. А вот не все. Много было таких, где вообще никто не плакал. Например, хоронили одну бабушку, которая не дожила до своего 100-летия каких-то несчастных два месяца. Представляете? Почти 100 лет было человеку. Приехали мы, значит, начали петь. Родственников было человек 7. Они стояли сзади нас и что-то бурно обсуждали. Никто из них не плакал, не стоял у гроба со скорбью на лице. Хотя кажется – как же так? Ведь это чья-то мама, бабушка! А оказалось всё просто. Как рассказал её сын, они забрали бабушку из села к себе в квартиру. «Она говорила, что видела что-то. Могла ночью кричать, спать нам не давала. Проблемная была очень». И вот родственники вздохнули с облегчением после её смерти. А любили ли они её? Они помнят только последние годы жизни, как она «мучила» их. А вспомнит ли тот сын, как он был маленьким, как он рос рядом с мамой, какие вкусные борщи она варила, как давала наставления по жизни?
Очень часто так бывает, что нам хочется что-то поменять в человеке, какие-то его привычки убрать или исправить. А зачем? В этом ли любовь? В этом скорее эгоизм, самолюбие, удобство. А со смертью внезапно всё меняется. И ты понимаешь, как мелочно всё было, и не помнишь, из-за чего поссорилась вчера с мужем. А теперь вот он лежит, а ты не в силах ничего сделать. И рада бы вернуть время вспять, уступить во вчерашнем споре, самой убрать в прихожей, но уже поздно.
А вот был случай совсем недавно. У нашей прихожанки заболел сын, пошли осложнения, он попал в реанимацию, впал в кому и скончался через пару дней, не приходя в сознание. А тут, надо заметить, случай непростой. Этот самый сын не любил мать. Он постоянно её обижал, ругался с ней, упрекал в своих же неудачах. И вот он попадает в больницу. А мать первая бежит к нему с лекарствами, просит врачей помочь, просит прихожан молитв. В день похорон мы как обычно начинаем петь канон «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего…». А эта самая мать стоит безутешная у гроба, рыдает. Любила ли она сына? Конечно, любила! Несмотря на то, что сын её не любил. А ведь могла бы вздохнуть с облегчением, что теперь больше не будет ссор в доме, не будет скандалов по поводу и без. Но она плачет, и никто не может утешить её. А потом скажет: «На всё воля Божья».
И ведь, знаете, именно на похоронах люди пытаются сделать что-то для покойника, как будто этим можно дать то, что не дал при жизни. Вот эти все обряды непонятные, ненужные, все эти завязывания платочков на рукавах, мытье полов после выноса тела из дома. Как-то раз мы отпели полностью чин погребения во дворе дома и сели в машину ждать отъезда на кладбище. Прошло полчаса, и батюшка вышел спросить, в чем заминка.
- Дочка полы моет, – отвечает кто-то из родни.
- Зачем? – удивился батюшка.
- Ну как же? Так положено, чтобы смыть грехи умершего.
А потом они нас спрашивали, когда можно сжечь одежду покойного. Всё для того же очищения от грехов. А ведь покойному не это нужно, и грехи простятся ему по нашим молитвам. Но именно молитвы порой не дождешься от родни, а, наоборот, какого-то механического исполнения обрядов, непонятных и ненужных. Усопший, как и живущий рядом с нами, хочет любви.
Очень часто люди приходят просто «поглазеть» на похороны. Обычно это коллеги или соседи. Они не стоят у гроба, не скорбят. Они что-то увлеченно обсуждают. Многие из них даже на кладбище не едут. Была ли там любовь? Очень сомневаюсь.
Тяжело любить всех. Но когда меня кто-то обижает, пусть начальник или коллега, то я сразу вспоминаю о смерти. Вот он лежит во гробе, а я говорю «прости меня»? Нет уж, лучше я сейчас сглажу конфликт, пойду иной раз на уступки, чем потом буду жалеть. Ведь смерть не приходит ко всем в теплой мягкой постели. Иногда она бывает внезапной, быстрой, вроде бы «я только вчера с ним разговаривала, а сегодня его уже нет». Поэтому, если меня что-то раздражает в близком, мы не сходимся во мнениях, кто сегодня будет мыть посуду, я вспоминаю о смерти. И понимаю, настолько сильно люблю человека, и всё становится таким мелочным, таким ненужным, что захочется просто лишний раз улыбнуться, обнять, сделать что-то приятное.
А брат мой давно уехал из страны. И видимся мы только на Новый год. Конечно, это теперь я жалею, что злилась на него. И сейчас рада бы приготовить вкусный ужин, да только некому.
Знаете, когда мы осознаем, что любим? Когда потеряем. Банально звучит, но это правда. В большинстве случаев это горькая правда. Как живем мы обычной, повседневной жизнью? Трудимся, общаемся, куда-то спешим, решаем какие-то проблемы. А потом приходим домой, а там, скажем, в прихожей натоптано. Что делаем сразу? Бежим за веником или тряпкой? Конечно, нет, мы же устали, а дома есть муж (дети, мама, нужное выбрать). Почему им не убрать? Разве они не видят, что тут грязно? А если день прошёл очень напряженно, то это будет не просьба, а, скорее, упрёк: «Ну неужели нельзя было убрать? А? Я же целый день мотаюсь, мне некогда, а ты уже дома. Разве не видишь, что тут грязь? По всей же квартире разнесётся!». Знакомая картина?
Когда-то был период в моей жизни, я работала по 12 часов ежедневно, и выходной у меня был один – в среду. Утром я вставала в 6 часов, наспех читала молитвы, завтракала, собиралась и выходила в 7 утра, чтобы к 8 быть уже на работе. А в 8 вечера шла домой. Иногда брала такси, чтобы быстрее быть дома, благо зарплата позволяла раз в неделю получать такое удовольствие. И вот в 9 вечера я дома. А там на плите ничего нет. Как же я злилась! Ну почему нельзя было мне оставить немного? Ну я же устала, хочу есть, хочу в душ, хочу спать! И садилась быстро чистить картошку. А тут брат: «О, ты есть будешь? И на меня приготовь». А у меня от обиды на глазах аж слёзы: «Что? Да кто бы мне приготовил? Ну знаешь же, что я приду поздно, ну мог бы хотя начистить, а я уж пожарю». Из-за этого были постоянные ссоры дома.
А потом пришёл мировой финансовый кризис, меня уволили. Что делать? Я пошла в храм. Работать. Там на клиросе регентовала моя знакомая. Она и предложила мне походить, послушать, поучиться. Я стала петь. А работы всё нет. И батюшка стал брать меня на погребения. Это сейчас я понимаю, что всё было не случайно. Тогда мне платили копейки за каждое погребение. Но дело-то не в деньгах.
Я стала замечать, как люди относятся к покойникам. Вот сразу видно, кто любил человека, а кто делал вид, что любил. Очень часто приходится слышать: «Прости меня, родной! Прости за всё!». А ведь пока был жив человек, мы даже и не думали просить у него прощения. А теперь его нет, и как было бы хорошо всё вернуть назад, всё исправить. И времени бы больше уделять близким, и не ругаться по мелочам.
Помню, был случай, хоронили бабушку, не помню сколько лет, около 70-75. И стоял при гробе внук, парень лет 14-15. Он был одним из тогда модных «эмо»: чёрные волосы, чёлка закрывает один глаз, какая-то непонятная розово-черная одежда. Но он плакал, он смотрел на свою бабушку и плакал. Я так удивилась. Ведь обычно подросткам сложно найти общий язык со старшим поколением. Может быть, и бабушка не разделяла его увлечения, но видно было, что он скорбел о её кончине. Видимо, у них были хорошие отношения.
Скажете, что тут такого – все плачут на похоронах. А вот не все. Много было таких, где вообще никто не плакал. Например, хоронили одну бабушку, которая не дожила до своего 100-летия каких-то несчастных два месяца. Представляете? Почти 100 лет было человеку. Приехали мы, значит, начали петь. Родственников было человек 7. Они стояли сзади нас и что-то бурно обсуждали. Никто из них не плакал, не стоял у гроба со скорбью на лице. Хотя кажется – как же так? Ведь это чья-то мама, бабушка! А оказалось всё просто. Как рассказал её сын, они забрали бабушку из села к себе в квартиру. «Она говорила, что видела что-то. Могла ночью кричать, спать нам не давала. Проблемная была очень». И вот родственники вздохнули с облегчением после её смерти. А любили ли они её? Они помнят только последние годы жизни, как она «мучила» их. А вспомнит ли тот сын, как он был маленьким, как он рос рядом с мамой, какие вкусные борщи она варила, как давала наставления по жизни?
Очень часто так бывает, что нам хочется что-то поменять в человеке, какие-то его привычки убрать или исправить. А зачем? В этом ли любовь? В этом скорее эгоизм, самолюбие, удобство. А со смертью внезапно всё меняется. И ты понимаешь, как мелочно всё было, и не помнишь, из-за чего поссорилась вчера с мужем. А теперь вот он лежит, а ты не в силах ничего сделать. И рада бы вернуть время вспять, уступить во вчерашнем споре, самой убрать в прихожей, но уже поздно.
А вот был случай совсем недавно. У нашей прихожанки заболел сын, пошли осложнения, он попал в реанимацию, впал в кому и скончался через пару дней, не приходя в сознание. А тут, надо заметить, случай непростой. Этот самый сын не любил мать. Он постоянно её обижал, ругался с ней, упрекал в своих же неудачах. И вот он попадает в больницу. А мать первая бежит к нему с лекарствами, просит врачей помочь, просит прихожан молитв. В день похорон мы как обычно начинаем петь канон «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего…». А эта самая мать стоит безутешная у гроба, рыдает. Любила ли она сына? Конечно, любила! Несмотря на то, что сын её не любил. А ведь могла бы вздохнуть с облегчением, что теперь больше не будет ссор в доме, не будет скандалов по поводу и без. Но она плачет, и никто не может утешить её. А потом скажет: «На всё воля Божья».
И ведь, знаете, именно на похоронах люди пытаются сделать что-то для покойника, как будто этим можно дать то, что не дал при жизни. Вот эти все обряды непонятные, ненужные, все эти завязывания платочков на рукавах, мытье полов после выноса тела из дома. Как-то раз мы отпели полностью чин погребения во дворе дома и сели в машину ждать отъезда на кладбище. Прошло полчаса, и батюшка вышел спросить, в чем заминка.
- Дочка полы моет, – отвечает кто-то из родни.
- Зачем? – удивился батюшка.
- Ну как же? Так положено, чтобы смыть грехи умершего.
А потом они нас спрашивали, когда можно сжечь одежду покойного. Всё для того же очищения от грехов. А ведь покойному не это нужно, и грехи простятся ему по нашим молитвам. Но именно молитвы порой не дождешься от родни, а, наоборот, какого-то механического исполнения обрядов, непонятных и ненужных. Усопший, как и живущий рядом с нами, хочет любви.
Очень часто люди приходят просто «поглазеть» на похороны. Обычно это коллеги или соседи. Они не стоят у гроба, не скорбят. Они что-то увлеченно обсуждают. Многие из них даже на кладбище не едут. Была ли там любовь? Очень сомневаюсь.
Тяжело любить всех. Но когда меня кто-то обижает, пусть начальник или коллега, то я сразу вспоминаю о смерти. Вот он лежит во гробе, а я говорю «прости меня»? Нет уж, лучше я сейчас сглажу конфликт, пойду иной раз на уступки, чем потом буду жалеть. Ведь смерть не приходит ко всем в теплой мягкой постели. Иногда она бывает внезапной, быстрой, вроде бы «я только вчера с ним разговаривала, а сегодня его уже нет». Поэтому, если меня что-то раздражает в близком, мы не сходимся во мнениях, кто сегодня будет мыть посуду, я вспоминаю о смерти. И понимаю, настолько сильно люблю человека, и всё становится таким мелочным, таким ненужным, что захочется просто лишний раз улыбнуться, обнять, сделать что-то приятное.
А брат мой давно уехал из страны. И видимся мы только на Новый год. Конечно, это теперь я жалею, что злилась на него. И сейчас рада бы приготовить вкусный ужин, да только некому.