Любимая девушка шестиклассника Солнышкина

Говорят, святочные рассказы должны начинаться грустно. Так вот, шестиклассник Даня Солнышкин был грустен. Точнее говоря, он был абсолютно несчастен. Да и как же ему не быть несчастным, когда все вокруг к этому располагает. Только вы не думайте, пожалуйста, что Даня был каким-нибудь очередным нищим сиротой. Вовсе нет. Родители были, и они неплохо зарабатывали. Только вот, видимо, на процесс зарабатывания денег уходило слишком много времени, чтобы они успевали еще и обращать внимание на сына.

Начиная с полутора лет у Дани были няни. Разные. Одна сменяла другую не реже чем раз в полгода, так как все они чем-то не устраивали родителей. В общем, в семье у Дани нормального общения не наблюдалось. Хотя если уж говорить об общении, то в школе его не наблюдалось также. Даню не любили ни учителя, ни одноклассники. И если учителя пытались это никак не демонстрировать, то уж одноклассники не стеснялись. Даню доставали тем, что он слишком худой, слишком взлохмаченный, слишком сонный (независимо от времени суток) и слишком много думает. Еще его упрекали за пристрастие к живописи (Даня рисовал на партах и заборах) и сильную любовь к цифре «15». Но ладно бы только это! Самой главной причиной для издевательств было то, что у Дани была первоклассная любимая девушка по имени Соня.

Разумеется, в шестом классе модно иметь первоклассную девушку. Но совсем не в том смысле! Ведь любимая девушка Солнышкина просто училась в первом классе! Соня была любимой девушкой по всем правилам, и (как мне кажется) многие солнышкинские одноклассницы сильно уступали ей и по красоте, и по интеллекту, и по «ценным внутренним качествам». Но у меня и у шестого класса совершенно разные точки зрения.

В понедельник, 25 декабря, когда всех ребят отпустили пораньше, чтобы они могли бежать помогать маме готовиться к Новому году, Солнышкина оставили после уроков. Учительница по русскому велела ему остаться, сказав, чтобы он не выходил, пока не сделает домашнее задание. Мол, хоть один раз она хочет быть уверенной, что он сделает то, что задают на дом. И теперь Даня сидел над морфологическим разбором и думал. Как ни странно, он действительно думал над морфологическим разбором, а именно: зачем он нужен, этот морфологический разбор? Вскоре он решил, что нет глупее занятия, чем думать над вопросами, не предполагающими ответа. Он разобрал слова «пугающими», и «колючке», и «замерзающей» и стал считать сердечки, нарисованные на парте. Их было 14. Солнышкин нарисовал карандашом еще одно – и почувствовал себя счастливым. Он снова, уже в который раз, задумался о магии числа «15», и вскоре стал засыпать. Внезапно кто-то стукнул его по затылку. «Я вижу, ты собрался ночевать здесь, – усмехнулся рыжий Саня, который все это время тоже производил морфологический разбор, а теперь, видно, собирался уходить. – Ну, валяй. Сладких снов».

Саня с достоинством удалился, а Солнышкин остался, удивляясь, почему это рыжий все то время, что они здесь сидели, его игнорировал. Наверное, он был слишком сильно озабочен проблемой пугающих замерзающих колючек. Класс опустел, и Даня принялся опять размышлять о числе «15», и о его влиянии на формирование искусства назаборной живописи в XX веке, и...

Кто-то еще был в классе. Только что появился. Солнышкин медленно повернул голову влево. Слева прямо на парте сидел серый кролик в новогоднем колпаке набекрень. «Привет», – вежливо сказал Даня. «Привет, Солнышко, – улыбаясь сказал кролик. – Скоро Новый год, – добавил он, – мечты сбываются». Кролик загадочно прищурился и исчез. Будто и не было никакого новогоднего кролика!

Солнышкин не стал удивляться, и размышлять о числе «15» он тоже больше не стал. Он собрал портфель и пошел в раздевалку. Надевая куртку и шапку, Даня решил, что можно все-таки немножко поудивляться. Вот он и удивлялся, застегивая куртку, пока вдруг не почувствовал, что на нем кто-то повис. «Отгадай: кто?!» – победоносно воскликнул этот кто-то. «Сончик!» – обрадовался Даня. «Угадал», – огорчилась Соня, опустив руки. «Я тебя ждала-ждала, а ты все не шел, и этот ваш рыжий надо мной смеялся, что я тебя жду, и сказал, что ты там спать собираешься, я и собралась уходить, я же не знала, что он врет, а когда ты наконец пришел...» – жаловалась девочка, взяв Солнышкина за руку.

«Я его поколочу, Саню этого», – твердо пообещал Даня, когда они с Сончиком шли по улице домой. Они жили в одном доме, только Соня, в отличие от Солнышкина, жила в коммунальной квартире вместе с тетей. «Шутишь ты все, – засмеялась Соня, – ты никогда никого не бьешь, даже Вовку гадкого». «Верно, – подумал Даня, – даже Вовку». «А знаешь что? – после некоторых раздумий сказал Солнышкин, – пошли ко мне в гости. Я тебе с уроками помогу. И к тому же у нас пирожные есть. Эклеры».

Соня с восторгом согласилась. Во-первых, уроки, во-вторых, эклеры, в третьих, тетя ее все равно не хватится, а в-четвертых... а в-четвертых, не каждый же день можно провести время вместе со своим любимым юношей...

«Ты пока проходи в мою комнату, – сказал Даня, помогая Сончику снять куртку, – а я пойду попрошу разрешения у няни и возьму эклеры».

Солнышкин отправился на кухню. Няня разрешила ему взять пирожные, но почему-то решила сначала их подогреть в микроволновке. «Чтобы ты не простудился», – объяснила она ему. Теперь Даня сидел и ждал, наблюдая крутящиеся в печи эклеры. Он размышлял. Не о числе «15». Он думал, что, несмотря ни на что, он все же несчастен. И вряд ли будет счастлив. По крайней мере здесь. Может, нужно уехать в другой город? И прихватить с собой Соню? Нет. Его все равно никто не полюбит. Кроме Сончика, конечно.

Микроволновка запищала. Даня встал со стула, достал пирожные и направился к себе в комнату, надеясь порадовать Соню. Ну конечно, она порадуется. Она же... Солнышкин открыл дверь и вошел. Сони не было.

– Эй, вылезай, я принес вкусное! – сказал Даня. Где это видано, чтобы от пирожных прятались? Но Сони просто не было здесь. Не было. И она не могла уйти – он бы услышал.

Взгляд Солнышкина упал на открытую книгу, лежащую в кресле. Это была его любимая книга – «Хроники Нарнии», он ее перечитывал сейчас второй раз. Даня положил пирожные на столик около кресла и взял в руки книгу. Она была открыта на картинке, где были нарисованы заснеженные поля Нарнии, река и плотина мистера Бобра. Внезапно он увидел, что по направлению к нему на картинке что-то движется. Что-то подошло, вернее, подбежало к краю картинки – и оказалось кроликом. В новогоднем колпаке набекрень. Кролик улыбнулся. «Давай лапу, – сказал он, – и прыгай сюда, к нам». Настоящая серая пушистая лапа появилась из картинки. «Не беспокойся, Соня уже здесь», – сказал кролик. Даня протянул руку – и оказался в действительно своем мире. Книга захлопнулась.

Вряд ли они вернутся.