Ольга Круглова
Не помню точно, что произошло в городе в тот день: то ли снега выпало больше обычного, то ли дороги забыли почистить, - но помню, что машины стояли в пробке. Я с дочками ехала на Рождественскую елку. И все-то было нами предусмотрено - сложены для праздника в чехле нарядные платьица, а в сумочке ждали своего выхода белые с бисером туфельки, и вышли мы задолго до начала представления, но такую пробку на дороге представить было трудно.
Прошел целый час времени, а мы успели продвинуться только на три остановки вперед. Девочки были еще совсем маленькие. Для младшей дочки это была первая в жизни елка, и она так хотела ее увидеть. Старшая так много рассказывала о представлении, о танцах под елочкой, о настоящей Снегурочке и сказочных героях, что младшей все это чудо хотелось увидеть самой.
Машины стояли в несколько рядов, но мне показалось, что автобусам каким-то образом удается ехать. Мы пересели из машины, которая со всех сторон была закрыта другими автомобилями, будто в капкане, в большой автобус - но вскоре встал и он. Елка, судя по времени, в театре уже началась. Уже детвора пела песенки, рассказывала Деду Морозу стишки, получала подарки, а мы прочно сидели в дорожной пробке. Возвращаться домой дочки не хотели, они не хотели верить, что праздник сегодня пройдет мимо них, ведь им так хотелось в новеньких с бисером туфельках потанцевать под Рождественской елкой. Мы вышли из автобуса, сошли с большой трассы и решили попробовать улочками и закоулками добраться до елки на попутной машине. Мы тормозили машины и даже показывали чехол, в котором томились новогодние наряды, но на водителей это не производило никакого впечатления. И мы оставались стоять на обочине дороги. Девочки не плакали, они были в каком-то оцепенении и безропотно переносили все тяготы нашего пути. Им за два с лишним часа хотелось даже уже не елки, а отдыха. Мы уже не останавливали машину, не стремились куда-либо уехать, стояли и просто смотрели на безчисленный караван машин.
У водителей были свои дела, и какое им дело до двух маленьких девочек, сильно желающих потанцевать под Рождественской елкой. Когда возле нас остановился весь перебитый и в разную краску выкрашенный автомобиль, мы даже как-то удивились и сразу не поверили, что нас хотят подвезти. Машина так странно выглядела, будто она вся давно развалилась и только бечевкой ее скрутили на некоторое время, чтобы наспех доехать. Водитель был бородатый и усатый, чем-то напоминал Деда Мороза. Девочки согрелись в машине и стали жаловаться водителю, рассказывать, что опаздывают на елку, и для убедительности своих слов пустили слезу. Может, и правда это был какой-то забытый всеми Дед Мороз, не могу утверждать, но повел он себя как настоящий сказочный персонаж. Водитель прибавил газу и поехал такими задворками нашего города, где никакой пробки не было в помине. Девочки уже были счастливы, потому что ехали на Рождественскую елку. Дед Мороз с нас денег не взял.
- Дети опаздывают на елку, - объяснил мне он, - какие тут могут быть деньги… С праздником… счастья вам…
Эти слова уже были сказаны нам вслед, мы бежали к двери театра. Билетерша при входе устало объявила, что спектакль скоро закончится.
- Есть ли смысл вам переодеваться?.. - спросила она.
Смысл снимал с себя быстрее варежки, разматывал с шеи шарфы, скидывал на ходу валенки и в два голоса кричал:
- Мама, быстрее туфли доставай…
- А есть билеты на следующий спектакль? - поинтересовалась я у кассира.
- Да что вы, - прозвучало в ответ, - все билеты уже давно проданы.
В фойе театра возле стеночки сидело несколько скучающих фигур. В основном это были работники буфета. Одной мне переодевать девочек в новогодние наряды пришлось бы долго, и у спектакля отняли бы еще минут десять. Но все скучающие фигуры вдруг оживились и подоспели мне на помощь. Чехол с нарядными платьями был так радостно и счастливо расстегнут старшей дочкой, что стало не важно, сколько времени нам осталось на спектакль, пусть несколько оставшихся минут, пусть самую малость, но осталось же…
И вот мы вошли в зал. Вошли в другой мир, который так любят все дети. Это мир игры и сказки. Наши места оказались с краю , и прямо под ногами веер ступенек сбегал вниз. Выбежала Баба Яга, и многие ребята испугались ее появления, напугалась и старшая моя дочка. Пока я успокаивала ее и убеждала не бояться, младшая - топ-топ - сбежала по ступенькам прямо к Бабе Яге. Взяла ее за руку и стала с восхищением смотреть на нее. Артистка, игравшая не самую добрую сказочную героиню, повела себя добрее Снегурочки. Не стала отводить малышку со сцены, а продолжала спектакль. Она моментально отреагировала, не зря, видно, когда-то окончила театральный институт, и представила беглянку маленькой лесной елочкой. В своем зеленом с украшениями платье дочка действительно была похожа на новогоднюю елку. Маленькие ножки топали в такт музыке, одна маленькая ручка пыталась двигаться так же, как это проделывали артисты на сцене, а вторая крепко держала Бабу Ягу.
Своим появлением она совсем не испортила спектакль, а просто стало больше радости и счастья в зрительном зале. Баба Яга оказалась не такой страшной, и не была таким уж врагом доброты, как принято ее воспринимать. Вбегая в театр, я была уверена, что никакое новогоднее представление не стоит наших мучений в дороге. Ну что такое можно увидеть и чему удивиться, чтобы забыть все дорожные неприятности? Но я ошиблась… В атмосфере сказки разряжалась правда взрослых, что бывает зло и бывают враги. Дочка танцевала с Бабой Ягой, пела и радовалась празднику.
- Мама, почему она не боится? - переживала за нее старшая.
Потому что для малышки мир был таким, каким его создал Господь, мир был полон любви и тепла. Она не делила его на плохих и хороших, поэтому все были для нее хороши. По сценарию Баба Яга была гораздо злее, чем ей пришлось стать под улыбкой моей дочери. Мы, взрослые, своей взрослой жизнью, своими недобрыми мыслями делаем из самых добрых людей себе врагов. Сочиняем Бабу Ягу и пугаем ей доверчивые, распахнутые к добру детские сердца. Но они мудрее нас. Они сбегают от наших неверных сказок к Бабе Яге, потому что знают, что зла не должно быть. Признайтесь, взрослые, ведь это мы придумали его. Оттого и не случается с нами в Рождество счастливого и чудного танца.