Это было за четыре дня до Рождества... Толпы людей носились по всем этажам, как сумасшедшие, тележки, набитые блестящими коробками и пакетами, ежеминутно грозили сбить меня с ног... Когда подходил к кассе, корзинка моя была полна уже доверху.
Впереди, в очереди, стояли человек двадцать, среди них мальчик в изодранных кроссовках и потрёпанной куртке. В руке он держал несколько помятых долларов.
Рядом с ним была девочка, надо полагать, сестра, кудри которой явно нуждались в услугах парикмахера. Копна волос была такой спутанной, что никакая расчёска была бы не в состоянии с ней справиться. Одета девочка была не лучше брата.
Тем не менее, она была почти счастлива, напевая что-то, ужасно фальшивя, под стереомузыку, звучащую в магазине. В руках девочка держала очень бережно, как величайшее сокровище, пару золотистых туфель. Когда дети приблизились к кассе, там что-то зазвенело, застучало:
- С вас шесть девяносто, - сказала дама-кассир.
Мальчик встревожился, растерянно положил на тарелку свои мятые деньги и, волнуясь, произнёс: - Здесь три двенадцать. Можно, остальное мы принесём после Рождества?
- Нет, - сухо прозвучало в ответ, - магазин в долг не торгует.
Девочка, прижимая туфли к себе, заплакала, потом заявила:
- Но ведь Спасителю угодно, чтобы мы купили эти туфли.
- Не реви, - коротко бросил ей брат. Его губы были плотно сжаты, а глаза горели. - Пойдём отсюда.
Тут я не выдержал и положил на стойку кассы три недостающих доллара. Дети так долго стояли в очереди, и, в конце концов, ведь Рождество на носу - пусть веселятся.
Ребята замерли, не веря своему счастью. Кассирша пробила чек. Я расплатился за свои покупки и, чтобы вернуть детей к жизни, спросил с улыбкой:
- Почему вы думаете, что Иисусу нужны эти туфельки?
Ответил мальчик:
- Наша мама больна. Говорят, что скоро она попадёт на небо. А учитель в воскресной школе сказал, что там, на небе, всё солнечное, золотое. Так пусть и мама тоже будет красивой, когда встретится со Спасителем...
Я стоял, забыв о своей корзине, набитой бессмысленными дарами. Молчал и, чтобы не заплакать, старался не смотреть на золотые туфельки, которые девочка всё так же крепко прижимала к груди.
Наконец тихо произнёс: - Да, она будет красивой.
Джон Кэри.