В одной цветной коробочке жили веселые разноцветные карандашики: красный, белый, желтый, розовый... Все разные, но необыкновенно дружные. Жить им было интересно — каждый находил себе увлекательное занятие.
Желтый носился по полям и зажигал пушистые одуванчики. Зеленый всегда спешил куда-то с озабоченным видом. Еще бы! Только представьте себе, сколько надо было за день успеть: елочку подзеленить, молодые листочки на свободу выпустить, травой землю выстелить. И не перечислить всего, что делал зеленый карандашик.
Зато красный, хохотун и насмешник, был рубаха-парень. Ему бы все шутить, на балалайке тренькать и частушки сочинять. Возьмет летом вишню с малиной да разукрасит детишкам щеки и носы — пойди отмойся.
Самым старшим и значительным был голубой карандашик, все его очень любили. Ведь невозможно обойтись без пронзительно-голубого неба. А прозрачные стеклышки льдинок в первые осенние заморозки, реки и озера, смешливые васильки на лугах!
Но был в этой дружной цветной компании один несчастный — черный карандашик. Он сильно страдал из-за того, что появился на свет черным. «И что такого замечательного можно сделать черными руками? Разве что оставить какую-нибудь грязь на кухонном полотенце», — грустно думал он, с завистью подглядывая из-за угла, как другие играли в радугу. На голубом, умытом дождиком небе появились светящиеся семицветные ворота, и казалось, что стоит только вбежать в них — и обязательно произойдет чудо. «Ну почему я не розовый или фиолетовый? Они такие нежные. Даже этот малявка серенький... Еще ходить-то как следует не умеет, а уже устраивает проливные дожди и, когда капли выбивают пузырьки в лужах, громко хлопает в ладоши и заливается веселым смехом. Нет на земле справедливости!» — расстраивался черный карандаш.
Ему хотелось быть веселым и озорным, прыгать и смеяться вместе со всеми. Но почему-то получалось обратное: он ходил, подняв гордо голову, и смотрел на всех сверху вниз, тайно страдая. Еще этот карандашик очень любил петь. Но даже песни у него были невыразимо грустные, как и его настроение.
И однажды он подумал: «А зачем жить на свете, если ты черен, никем не любим и нет от тебя никакой пользы? Лучше пойти и утопиться». Карандашик подумал так, потому что не знал Создателя, Который любящим Его никогда не даст впасть с отчаяние.
Бедный карандашик пошел к пруду, сел на мостик и заплакал. А в это время сюда спешил голубой карандашик. Он как раз собирался подголубить пруд. Здесь недавно купался зеленый, вода зазеленела, и это не нравилось рыбкам.
- Почему ты плачешь, черненький?
- А вот потому! Ничего путного, кроме черных кошек да крикливых ворон, у меня не выходит. Никто не любит. Все этот противный черный цвет. Не хо-чу!!!
- Чудак! У тебя замечательный цвет. Строгий, торжественный, элегантный. А ночи... Ты забыл черный бархат небесного покрова? Или вспомни черную землю, на которой держится весь этот удивительный разноцветный мир.
С замиранием сердца, широко открыв глаза, слушал черный карандаш и только беззвучно шептал:
- Да... Элегантный...
Перед ним открывались счастливые возможности его замечательного цвета.
— Ты этого не видишь, — продолжал голубой карандаш. — Посмотри вокруг...
Вдруг черный карандаш просиял:
- Рояль... Я так люблю петь.
- Рояль? — удивился голубой карандаш.
- Да, большой, блестящий рояль. Хоть он и черный, как я, но на нем можно исполнять прекрасную музыку, от которой душа наполняется радостью.
И вот на берегу пруда появился черный элегантный рояль. Солнышко выглянуло из-за тучи, чтобы получше его рассмотреть, птицы собрались вокруг него и весело защебетали. Пришел милый старичок в пенсне. Увидев инструмент, он воскликнул:
- Какой замечательный рояль! Я мечтал о таком всю жизнь.
У черного карандашики сильно забилось сердце, он вдруг вспомнил, что торжественная обстановка требует его цвета и, смутившись, обратился в старичку:
- Позвольте мне... — и, не договорив, одел его в черный фрак.
Старичок сел за рояль, закрыл глаза и... полилась чудесная музыка.
Ветерок разнес ее по свету. Карандашики, их друзья звери, птицы — все, кто слышал радостную мелодию, спешили к ним. Даже рыбки выглянули из пруда и замерли.
Старый пианист играл и играл, и все плакали, если музыка грустила, и смеялись в ответ веселой.
А черный карандашик слушал и думал: «Как хорошо жить на свете».