Мария Свешникова
До 43 лет Галина твердо знала о себе две вещи: что она сильная женщина и что всю себя отдала, на все готова ради других. Особенно ради любимого сына.
Быть сильной ей пришлось учиться с самого детства: Гале исполнилось семь, когда умерла ее мама. Вернее, их с Ирой, младшей сестренкой. Перед похоронами папа сказал, что она большая и ей придется утешать Иринку, а самой плакать не велел – большие не плачут. И она не пролила ни слезинки: ни в крематории, ни на кладбище, ни дома, на поминках. Тетя Вера все уговаривала поплакать – легче будет, а тетя Зина шептала какой-то незнакомой чернявой тетеньке: «Смотри, какая девочка жестокая, по маме не убивается». Чернявая тетенька неодобрительно кивала как-то в сторону, в глаза Гале не смотрела. А потом осталась ночевать в папиной комнате, хотя прежде папа никому, даже маме, не разрешал заходить к нему в «кабинет».
Тетенька еще несколько раз приходила в гости, а потом осталась в кабинете навсегда. Она ни разу не сказала Гале, что та обратно может стать маленькой, что теперь о них с Иринкой будет кому заботиться. И Галя поняла, что ее автоматически оставили на должности старшей. Так и повелось: отец утром ходил на работу, тетенька, поцеловав «любимого» с какой-то страшно неприятной улыбкой, тут же бросалась в «кабинет», и, плотно прикрыв дверь, принималась звонить. Но квартирка не зря именовалась хрущебой, каждое слово было слышно даже сквозь закрытую дверь. Да и слушать было особо нечего, Галя и так знала, что через час в доме появится один (или пара) из друзей тетеньки. Поэтому она принималась собирать Иринку в детский садик (позже в школу). Да и самой надо было учиться, делами заниматься, некогда про друзей чернявой думать особо.
Тем более, что думал о них целый подъезд. Все были в курсе того, что происходило в их квартире, кроме ее отца. Впрочем, однажды довелось узнать и ему. И самым что ни на есть традиционнейшим образом: занемог и отпросился с работы пораньше. Впервые до Гали не доносилось ни звука, как она ни прислушивалась у «кабинета». Просто дверь чуть позже приоткрылась, и тетенька тихо прошмыгнула на улицу. Больше Галя ее не видела: вещи чернявой исчезли таинственным образом. А через пару дней отец слег и больше уже не вставал. Так на руках у Галины оказалась не успевшая подрасти сестра и парализованный отец.
8 классов закончить ей было по силам, но дальше пришлось выбирать: либо семья, либо она сама и ее туманное будущее. Галя выбрала медучилище и уже во втором полугодии устроилась в больницу на ночные дежурства. Будучи, как выяснилось, медсестрой от Бога и получив диплом, она довольно быстро нашла хорошее место – ей подсказали, что куда выгоднее договариваться с родственниками и быть персональной сиделкой, чем горбатиться на уколах и промываниях желудков да клизмах. Конечно, приходилось делиться заработком со всей больничной структурой, иначе никто бы не пустил сиделку «с улицы», но того, что оставалось, хватало на семью. Да еще и время было, чтобы приглядывать за своими.
Кстати, со своим первым молодым человеком Галя познакомилась у койки пациентки: Коля был совсем мальчик – тоненький, пронзительный. И мать любил до умопомрачения. Так, что был готов сам дежурить подле нее, да только он ничего не умел. А еще ему надо было учиться. Когда пациентки не стало, Галя решила, что они с Колей расстались навсегда. Но как-то раз он вернулся и, бледный от переживаний, предложил выйти за него замуж. Она не раздумывала ни минуты, но пожениться они не успели: Коля попал в аварию. Так Галя вернулась домой к отцу, сестре и… в ожидании.
Николенька (не было и мысли назвать сына, зачатого от любимого, иначе) родился на следующий день после похорон отца. Но, не успела Галя выписаться из роддома, как в квартиру пришла та самая чернявая тетенька. Она, конечно, пыталась казаться прежней жгучей красоткой, но очевидно поблекла и даже краска на волосах не скрывала ее седины. Но это совершенно не имело значения, куда важнее было то, что тетенька собралась у них поселиться. Оказывается, отец успел ее прописать.
Так Галя с Иринкой ушли жить к тетке, потому что находиться в том балагане было совершенно невозможно. Довольно скоро она вышла снова на работу: надо было сына содержать, старуху, да и сестре помогать. Так бы и работала Галина сиделкой, но однажды она услышала разговор между двумя медсестрами: одна другой рассказывала, что в Арабских Эмиратах очень любят нанимать уборщицами в отелях женщин европейского типа. И платят им очень хорошо. Медсестра и название фирмы, отправлявшей девушек, назвала. И Галя быстро схватила фантик записать незнакомое слово.
Уехать оказалось проще, чем она думала. Тетка согласилась присматривать за Николенькой, Иринка – ездить на все каникулы в лагеря. И Галя уехала. Первые два года все было чудесно – в отеле к ней относились замечательно. Работы было очень много, но зарплаты и чаевых хватало с лихвой на оба дома. Раз в год она приезжала проведать сына, а вернувшись в Эмираты, горько выла в подушку, что не видит, как растет сын.
А на третий год в отеле приехал Тариф, и сразу все изменилось. Он сразу назвал ее суженой и сказал, что именно такую искал невесту. Галя ушла с работы, Тариф поселил ее в съемной квартире до свадьбы и знакомства с родителями. Но однажды в квартиру пришла полиция, и ее арестовали как женщину легкого поведения. Позже Галя узнала, что полицию навел старший брат Тарифа, который был решительно против того, чтобы она стала его родственницей. Она провела в тюрьме три месяца. «Хорошо, что летние, – думала Галя. – По крайней мере, Иринка в лагере».
Ее выпустили из заключения только с тем условием, что она покинет страну. Приехав, удивилась – сестра была дома. Разговор вышел тяжелым: Ира обвиняла ее в эгоизме, в том, что она уехала развлекаться, что никого не любит, плакала, кричала. Галя тяжело обмякла на стуле, оглушенная новостью, что тетя умерла. Они с маленьким Николенькой завтракали, и она просто упала на пол. Мальчик тихо просидел на стуле три дня, пока не пришли, забеспокоившись, соседи. С того времени Коля замолчал. Он и до того не был шумным и болтливым, а теперь совсем перестал реагировать на людей, разговаривать с ними.
Галя, как могла, пыталась его растормошить, но он не реагировал, и она отстала. Да и некогда было ей особо разговаривать – надо было содержать семью. Она закончила курсы массажисток и устроилась в салон. Первый же клиент влюбился в Галю без памяти. Она, сломленная, долго сопротивлялась его ухаживаниям, но Игорь был настойчив. Она предупредила о сыне, но и это не отпугнуло влюбленного. Они поженились. Коля молчал, Иринка серчала, один Игорь был счастлив. Теткину квартиру она оставила сестре, а сама переехала к мужу.
Он был художником, довольно талантливым, но… как любил напоминать жене, «свободным». К сожалению, это подразумевало и столь же свободную от заработков и от семейных «условностей» жизнь.
Так что Галя продолжила работать в салоне, где смены длились по 12 часов. Ради сына она заключила с Игорем договор: он присматривает за Колей, она зарабатывает на их жизнь. Она не видела, как выпал первый зуб сына, не учила его читать, не смогла проводить его в первый класс. Галя работала и работала. Столько, что даже Иринка взмолилась – передохни. И, после окончания третьего класса Николенькой, она решилась и купила путевку в Тунис. 10 дней даже в самом дешевом отеле показались ей раем. А еще она познакомилась там с Кики, студентом, подрабатывающим на каникулах. Двухметровый красавец ходил за ней всюду, как щенок, а Колю сразу стал называть своим сыном.
Она вернулась домой только для того, чтобы собрать вещи. Развод занял немало времени – Игорь явно не стремился быть свободным от содержащей его жены, но Галя была непреклонна: только в Тунисе они с Николенькой будут счастливы. Приехав к Кики, она обнаружила его в комнате с продавленным матрасом, никогда не знавшем постельного белья, тараканов во всех углах и очевидные доказательства того, что юноша давно забыл и свою великую любовь, и сына. Но Галя закрыла на все глаза, хотелось тепла, света, покоя – ей и сыну.
Она бралась за любую работу. Коля сидел дома – в местную школу его не взяли: он и по-русски молчал, а арабского и французского вовсе не знал. Еще через полгода измученная Галя вернулась к Иринке, которая явно была не слишком рада тому, что сестра будет жить с ней, отношения быстро стали натянутыми. И тут они вспомнили, что все еще прописаны в своей старой квартире. Галя подала в суд, отказалась от адвоката: денег не было лишних, и сама ходила на все заседания, доказывая, что чернявая тетенька не имеет прав на жилье ее семьи. И через какое-то время выиграла дело.
В салон, правда, ее уже не взяли, так что пришлось давать объявления о массаже в интернете. А работать на дому, пока Николенька был в школе. А потом ездить по клиентам. Однажды он вернулся домой и удивился: мать была дома. Галя призналась, что у нее появился постоянный клиент – бизнесмен из Оренбурга, что он хочет забрать ее с собой, там они поженятся. Коленьку она заберет с собой. Сын, как всегда, молча слушал. Потом поднял глаза и произнес: «Я тебя ненавижу».
Быть сильной ей пришлось учиться с самого детства: Гале исполнилось семь, когда умерла ее мама. Вернее, их с Ирой, младшей сестренкой. Перед похоронами папа сказал, что она большая и ей придется утешать Иринку, а самой плакать не велел – большие не плачут. И она не пролила ни слезинки: ни в крематории, ни на кладбище, ни дома, на поминках. Тетя Вера все уговаривала поплакать – легче будет, а тетя Зина шептала какой-то незнакомой чернявой тетеньке: «Смотри, какая девочка жестокая, по маме не убивается». Чернявая тетенька неодобрительно кивала как-то в сторону, в глаза Гале не смотрела. А потом осталась ночевать в папиной комнате, хотя прежде папа никому, даже маме, не разрешал заходить к нему в «кабинет».
Тетенька еще несколько раз приходила в гости, а потом осталась в кабинете навсегда. Она ни разу не сказала Гале, что та обратно может стать маленькой, что теперь о них с Иринкой будет кому заботиться. И Галя поняла, что ее автоматически оставили на должности старшей. Так и повелось: отец утром ходил на работу, тетенька, поцеловав «любимого» с какой-то страшно неприятной улыбкой, тут же бросалась в «кабинет», и, плотно прикрыв дверь, принималась звонить. Но квартирка не зря именовалась хрущебой, каждое слово было слышно даже сквозь закрытую дверь. Да и слушать было особо нечего, Галя и так знала, что через час в доме появится один (или пара) из друзей тетеньки. Поэтому она принималась собирать Иринку в детский садик (позже в школу). Да и самой надо было учиться, делами заниматься, некогда про друзей чернявой думать особо.
Тем более, что думал о них целый подъезд. Все были в курсе того, что происходило в их квартире, кроме ее отца. Впрочем, однажды довелось узнать и ему. И самым что ни на есть традиционнейшим образом: занемог и отпросился с работы пораньше. Впервые до Гали не доносилось ни звука, как она ни прислушивалась у «кабинета». Просто дверь чуть позже приоткрылась, и тетенька тихо прошмыгнула на улицу. Больше Галя ее не видела: вещи чернявой исчезли таинственным образом. А через пару дней отец слег и больше уже не вставал. Так на руках у Галины оказалась не успевшая подрасти сестра и парализованный отец.
8 классов закончить ей было по силам, но дальше пришлось выбирать: либо семья, либо она сама и ее туманное будущее. Галя выбрала медучилище и уже во втором полугодии устроилась в больницу на ночные дежурства. Будучи, как выяснилось, медсестрой от Бога и получив диплом, она довольно быстро нашла хорошее место – ей подсказали, что куда выгоднее договариваться с родственниками и быть персональной сиделкой, чем горбатиться на уколах и промываниях желудков да клизмах. Конечно, приходилось делиться заработком со всей больничной структурой, иначе никто бы не пустил сиделку «с улицы», но того, что оставалось, хватало на семью. Да еще и время было, чтобы приглядывать за своими.
Кстати, со своим первым молодым человеком Галя познакомилась у койки пациентки: Коля был совсем мальчик – тоненький, пронзительный. И мать любил до умопомрачения. Так, что был готов сам дежурить подле нее, да только он ничего не умел. А еще ему надо было учиться. Когда пациентки не стало, Галя решила, что они с Колей расстались навсегда. Но как-то раз он вернулся и, бледный от переживаний, предложил выйти за него замуж. Она не раздумывала ни минуты, но пожениться они не успели: Коля попал в аварию. Так Галя вернулась домой к отцу, сестре и… в ожидании.
Николенька (не было и мысли назвать сына, зачатого от любимого, иначе) родился на следующий день после похорон отца. Но, не успела Галя выписаться из роддома, как в квартиру пришла та самая чернявая тетенька. Она, конечно, пыталась казаться прежней жгучей красоткой, но очевидно поблекла и даже краска на волосах не скрывала ее седины. Но это совершенно не имело значения, куда важнее было то, что тетенька собралась у них поселиться. Оказывается, отец успел ее прописать.
Так Галя с Иринкой ушли жить к тетке, потому что находиться в том балагане было совершенно невозможно. Довольно скоро она вышла снова на работу: надо было сына содержать, старуху, да и сестре помогать. Так бы и работала Галина сиделкой, но однажды она услышала разговор между двумя медсестрами: одна другой рассказывала, что в Арабских Эмиратах очень любят нанимать уборщицами в отелях женщин европейского типа. И платят им очень хорошо. Медсестра и название фирмы, отправлявшей девушек, назвала. И Галя быстро схватила фантик записать незнакомое слово.
Уехать оказалось проще, чем она думала. Тетка согласилась присматривать за Николенькой, Иринка – ездить на все каникулы в лагеря. И Галя уехала. Первые два года все было чудесно – в отеле к ней относились замечательно. Работы было очень много, но зарплаты и чаевых хватало с лихвой на оба дома. Раз в год она приезжала проведать сына, а вернувшись в Эмираты, горько выла в подушку, что не видит, как растет сын.
А на третий год в отеле приехал Тариф, и сразу все изменилось. Он сразу назвал ее суженой и сказал, что именно такую искал невесту. Галя ушла с работы, Тариф поселил ее в съемной квартире до свадьбы и знакомства с родителями. Но однажды в квартиру пришла полиция, и ее арестовали как женщину легкого поведения. Позже Галя узнала, что полицию навел старший брат Тарифа, который был решительно против того, чтобы она стала его родственницей. Она провела в тюрьме три месяца. «Хорошо, что летние, – думала Галя. – По крайней мере, Иринка в лагере».
Ее выпустили из заключения только с тем условием, что она покинет страну. Приехав, удивилась – сестра была дома. Разговор вышел тяжелым: Ира обвиняла ее в эгоизме, в том, что она уехала развлекаться, что никого не любит, плакала, кричала. Галя тяжело обмякла на стуле, оглушенная новостью, что тетя умерла. Они с маленьким Николенькой завтракали, и она просто упала на пол. Мальчик тихо просидел на стуле три дня, пока не пришли, забеспокоившись, соседи. С того времени Коля замолчал. Он и до того не был шумным и болтливым, а теперь совсем перестал реагировать на людей, разговаривать с ними.
Галя, как могла, пыталась его растормошить, но он не реагировал, и она отстала. Да и некогда было ей особо разговаривать – надо было содержать семью. Она закончила курсы массажисток и устроилась в салон. Первый же клиент влюбился в Галю без памяти. Она, сломленная, долго сопротивлялась его ухаживаниям, но Игорь был настойчив. Она предупредила о сыне, но и это не отпугнуло влюбленного. Они поженились. Коля молчал, Иринка серчала, один Игорь был счастлив. Теткину квартиру она оставила сестре, а сама переехала к мужу.
Он был художником, довольно талантливым, но… как любил напоминать жене, «свободным». К сожалению, это подразумевало и столь же свободную от заработков и от семейных «условностей» жизнь.
Так что Галя продолжила работать в салоне, где смены длились по 12 часов. Ради сына она заключила с Игорем договор: он присматривает за Колей, она зарабатывает на их жизнь. Она не видела, как выпал первый зуб сына, не учила его читать, не смогла проводить его в первый класс. Галя работала и работала. Столько, что даже Иринка взмолилась – передохни. И, после окончания третьего класса Николенькой, она решилась и купила путевку в Тунис. 10 дней даже в самом дешевом отеле показались ей раем. А еще она познакомилась там с Кики, студентом, подрабатывающим на каникулах. Двухметровый красавец ходил за ней всюду, как щенок, а Колю сразу стал называть своим сыном.
Она вернулась домой только для того, чтобы собрать вещи. Развод занял немало времени – Игорь явно не стремился быть свободным от содержащей его жены, но Галя была непреклонна: только в Тунисе они с Николенькой будут счастливы. Приехав к Кики, она обнаружила его в комнате с продавленным матрасом, никогда не знавшем постельного белья, тараканов во всех углах и очевидные доказательства того, что юноша давно забыл и свою великую любовь, и сына. Но Галя закрыла на все глаза, хотелось тепла, света, покоя – ей и сыну.
Она бралась за любую работу. Коля сидел дома – в местную школу его не взяли: он и по-русски молчал, а арабского и французского вовсе не знал. Еще через полгода измученная Галя вернулась к Иринке, которая явно была не слишком рада тому, что сестра будет жить с ней, отношения быстро стали натянутыми. И тут они вспомнили, что все еще прописаны в своей старой квартире. Галя подала в суд, отказалась от адвоката: денег не было лишних, и сама ходила на все заседания, доказывая, что чернявая тетенька не имеет прав на жилье ее семьи. И через какое-то время выиграла дело.
В салон, правда, ее уже не взяли, так что пришлось давать объявления о массаже в интернете. А работать на дому, пока Николенька был в школе. А потом ездить по клиентам. Однажды он вернулся домой и удивился: мать была дома. Галя призналась, что у нее появился постоянный клиент – бизнесмен из Оренбурга, что он хочет забрать ее с собой, там они поженятся. Коленьку она заберет с собой. Сын, как всегда, молча слушал. Потом поднял глаза и произнес: «Я тебя ненавижу».
