Svetlana
Действующие лица:
Две девочки – сироты из приюта Марии Феодоровны
Маша – сирота
Мария Феодоровна – взрослая Маша
Арина – деревенская баба
Матрена – деревенская баба, соседка Арины
Груня и Параскева – дочери Арины
Феодор Яковлевич – купец
Ангелы
Действие 1
Декораций пока нет, занавес задернут, одна девочка из приюта Марии Феодоровны за пианино разучивает гаммы. Другая девочка стоит рядом с виолончелью. Одеты они в одинаковые платья. Во время паузы в музыке вторая говорит игравшей.
2-я девочка: А Мария Феодоровна обещала сегодня приехать к нам в приют с подарками на Рождество.
1-я девочка: Да, Мария Феодоровна особенно любит Рождество. 2-я девочка: Почему именно Рождество? Я, например, люблю Пасху. Пасха – это очень интересно. На кухне яйца красят и можно бегать туда, макать палец в краску. А батюшка в церкви так громко кричит «Христос Воскресе!»….
1-я девочка: Нет, Рождество тоже интересно. Можно колядки петь. А наша Мария Феодоровна потому любит Рождество, что она сама была сиротой, а в этот праздник Господь ее от смерти спас и даровал ей родителей, Феодора Яковлевича и Пелагею Никитичну.
2-я девочка: Наша Мария Феодоровна была сиротой? Вот уж и не знала. Интересно! Я ее об этом спрошу..
Входит Мария Феодоровна (одета как барыня ΧΙΧ века) с корзиной в руках (в корзину положить что-нибудь такое, что в конце спектакля можно было бы подарить всем зрителям).
М. Ф.: Здравствуйте, мои милые…
Девочки бросают играть, вскакивают, бегут к М.Ф., прыгают и кричат:
- Мария Феодоровна приехала! Мария Феодоровна! Здравствуйте!
М. Ф. обнимает и целует их.
2-я девочка: А это правда, что вы были сиротой? Расскажите нам про это, пожалуйста.
М.Ф.: Хотите услышать мою историю. Хорошо, я вам расскажу.
Все трое садятся. Девочки с обеих сторон от М.Ф.
М.Ф.: Да, это правда. Я действительно была круглой сиротой. Мне было только три года, когда родители мои умерли от холеры. Родственников никаких у меня не было. Родители были бедными крестьянами. Землю отца жители нашей деревни разделили между собой, а за избу нашу и за корову один крестьянин два года по условию держал меня в своем доме. На третий же год он выгнал меня из своего дома и жители деревни решили держать меня у себя миром по очереди, по неделе у каждого домохозяина.
Тяжела была моя доля, доля мирской захребетницы, как меня называли. Кроме попреков, тычков, колотушек да последних кусков ничего не видела я, переходя каждую неделю из избы в избу. Изредка лишь кто-нибудь бросал мне старые обноски вместо ласки, вот и все... И росла я, не согретая ничьим приветом, и только одно солнышко ласкало меня своими лучами, когда в ясные, теплые дни, забыв свое сиротство, играла я где-нибудь подальше от взрослых: зимой – с ледышками, а летом – с камешками, листочками и прутиками…
Но, пожалуй, это не самое горестное в сиротской жизни. Большей бедой было то, что я совсем ничего не знала о Боге: не знала ни того, Кто Он, ни того, как Ему молиться. У меня не было даже креста. Церкви в нашей глухой деревушке не было. Крестьяне ездили на службы в село, изредка в город, но никто меня с собой не брал, кроме разве что кузнеца, который два раза брал меня с собой в село, когда мне доводилось жить у него. Никто не говорил мне о Боге. Я видела, как по утрам и вечером крестьяне читали у себя в домах перед иконами «Отче наш» и «Богородице Дево», крестились. В подражание взрослым я и сама крестилась и заучила со слуха эти две молитвы. Бога я представляла себе похожим на нашего деревенского старосту: начальником суровым, недоступным и куда-то спешащим.
Но однажды, накануне Рождества, я услышала, что Бог – любящий Отец. И от всей души захотелось мне Его найти. Со всей своей детской искренностью устремилась я на поиски Его…
Садится за фортепиано, начинает наигрывать.
Поет:
Вечер был в сиянии звезд,
На дворе мороз трещал…
Подхватывает и поет одна Маша:
Я по улице ходила,
Голос мой от слез дрожал.
Боже, Боже мой милосердный,
Я озябла, есть хочу
Кто согреет и накормит,
Боже добрый, сироту?
Бог и птичку в поле кормит,
И кропит росой цветок,
Бесприютную сиротку
Также не оставит Бог.
Девочки и Мария Феодоровна открывают занавес и уходят.
Действие 2
Декорации комнаты деревенской избы: печь, горшки около нее, стол, табуреты около него, лавки, сундук.
В комнате около печи с горшками Арина готовит обед. На ней деревенский сарафан, фартук, платок на голове, лапти.
Слышен стук за дверью и голос соседки.
Матрена: Арина, дома ли ты?
Арина: Дома… Заходи, Матрена.
Входит Матрена (в сарафане, короткой шубке, в валенках, на голове серая шаль). Матрена несколько грубо тащит за руку Машу (в ободранной шубе, больших лаптях, голова обмотана дырявым серым платком) и вталкивает Машу перед собой в комнату.
Матрена: Вот, Арина, принимай захребетницу. Твой черед на неделю, так староста сказал.
Арина: А что б ему! Сочельник ведь нынче, а тут опять эта! Да разве мой черед-то? Ты смотри, соседка, не путаешь ли? Давно ли неделю с ней возилась!
Матрена: Староста так сказал. Она давеча у меня жила, теперь велено к тебе ее отвести. (обращается к Маше) Ну, Машка, оставайся тут.
Арина (обращается к Маше): Что столбом-то на дороге стала, иди в угол!
Слегка ударяет Машу в спину. Маша вздрагивает, уходит в угол за сундук, садится на пол, где (не привлекая к себе внимания зрителей) снимает шубу.
Арина: Ишь ты, захребетница, одно с тобой беспокойство; хоть померла бы. Другие вон дети, кому и не нужно, помирают, а эта ничего, живет.
Матрена: Ну ладно, Арина, некогда мне тут с тобой, надо успевать к Рождеству стряпать, сама знаешь. И гуся жарить, и холодец готовить, а еще сбитень…
Матрена уходит. Арина возится у печки, ворчит на Машу:
– Толку с тебя никакого, работать не работаешь, только ешь целыми днями.
Слышен топот, смех. Вбегают Груня и Параскева, дочери Арины. В руках у них узелки, книги. На ходу они скидывают шубы в угол и кричат:
Груня: Мама, мама!
Параскева: Гляди-ка что нам дали!
Арина: Ой, детоньки, вернулись…! Поди замерзли на морозе. Зачем звали-то вас в школу, сочельник ведь?
Груня: Барин привез на школу для нас гостинцев да подарков к Рождеству. Гляди, что мне дали!
Подбегает к столу, развязывает на нем свой узелок. Одновременно кричит и Параскева:
- Мне тоже дали. Смотри! Смотри, какие нам книжки подарили! А еще карандаши! И конфеты!
Достают из узелков карандаши и конфеты. Дают Арине посмотреть книги. Она вертит в руках книгу.
Арина: Дай Бог здоровья барину: неужто на всех дал?
Груня и Параскева наперебой: Всем, всем! А мы барину песню пели. Послушай-ка, мы и тебе споем.
Поют
Вифлеемская звезда
В вышине небесной
Много звезд горит,
Но одна всех ярче
Радостью блестит.
То звезда Младенца
И Царя царей, -
В ясли Он положен
Матерью Своей.
И волхвы с Востока
За звездой идут,
И дары с любовью
Господу несут.
Братья! Поспешим мы
Господа принять,
Поспешим радушно
Хлеб и соль подать:
Он руками бедных
Этот хлеб возьмет
И благословенье
Нам за то пошлет.
Арина сидит и с умилением слушает детей. После пения обнимает их, хвалит. Потом отдает им книгу, отходит в сторону, берет с лавки свой кафтан, надевает.
Арина: Схожу-ка я до Матрены, возьму у нее скалку для теста, а то у нашей нонче ручка отломилась, теста на пирожки вам не раскатать. Вы одни тут не озоруйте, на улицу не бегайте, дома сидите. Нечего новые валенки трепать беготней по сугробам.
Груня и Параскева: Ага…
Арина уходит. Дети садятся у стола, раскрывают книгу, вместе смотрят.
Параскева: Смотри, смотри, Груня, какой тут храм красивый нарисован и сколько свечек-то в нем, и все они словно звездочки! Как все вырисовано!
Груня: Взаправду так не бывает.
Параскева: Нет, бывает! Тятька говорил, что в городе, где наш барин живет, есть большая каменная церковь. И в ней на Рождество горят сотни свечей и лампад. А у барина во дворе делают большую елку. И на нее всякие шары и огоньки вешают.
Груня: Вот бы пойди туда завтра, посмотреть на елку...
Параскева: Не дойдешь, ведь сто верст до города.
Из-за сундука появляется Маша, подходит к столу.
Маша: А можно мне взглянуть?
Груня: Фу, опять эта захребетница у нас.
Параскева: Гляди, захребетница, только смотри не измажь пальцами, а то за волосы оттаскаю.
Параскева показывает Маше картинки в книге и комментирует.
Параскева: Смотри, вот это церковь в городе. А вот другая картинка: Христос рождается, видишь, в яслях лежит спеленатый, и Дева Мария Богородица над Ним…
Груня, перебивая, показывает пальцем в книгу: А это вон ангелы летают и поют.
Маша: Иисус Христос? Так это Бог… Да разве Он в хлеву родился, рядом с овцами и коровами?
Параскева: А ты, темная, и не знала? Нам в школе батюшка изъяснял обо всем, что вот, мол, в бедности родился Бог, и в ясли на сено положила Его Дева Богородица; а потом Бога и распяли на кресте.
Груня: Вот уж бестолковая эта захребетница. В церкви сельской что ли не бывала? Иконы Рождества не видала?
Маша: Я только 2 раза была в церкви. Кузнец дед Панкрат брал меня с собой в село. А больше меня никогда не брали в церковь.
Параскева: А вот, глянь-ка, икона Крещения Господня. Крещение после Рождества бывает.
Маша, удивляясь: А птица здесь зачем?
Параскева: Какая птица? Голубь над Христом что ли?
Груня, возмущаясь: Ой глупая какая захребетница! Это не птица, а Дух Святой – так нам батюшка сказывал. Мы и молитву учили. Я назубок помню. «Царю Небесный, Утешителю, Душе истинный, Иже везде сый и вся исполняяй, сокровище благих и жизни подателю, приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наши». (хвастаясь) А Параскева вон и не смогла рассказать, когда батюшка молитву спрашивал.
Маша: Царю Небесный… Утешителю… Сокровище благих… Жизни подателю... Какие удивительные и красивые слова. А разве Бог такой добрый?
Груня: А то нет? Батюшка сказывал, что добрый и благой…
Параскева: А еще справедливый… И милостивый… (показывает на книгу) А вот картинка с крестом. Это когда Господа распяли.
Маша: Я знаю, у меня ведь тоже есть распятие. Я его нашла вчера, его, видать, купцы обронили, которые осенью с ярмаркой проезжали.
Достает большое железное распятие, девочки смотрят.
Груня: Ржавое какое-то оно, некрасивое.
Маша: Оно под снегом с осени еще лежало, вот и заржавело… У меня совсем не было раньше крестика, а как мне хотелось иметь его! Но некому мне его было купить. А вот теперь и у меня есть крест.
Параскева: А в церкви в городе есть большое распятие с человека в рост…
Маша, удивляясь: Такое большое…?
Груня: А еще там вертеп делают… Какой у Христа был, когда он родился.
Параскева бросает книжки, вскакивает из-за стола, бежит надевать шубу. Кричит Груне.
Параскева: Бежим, Груня, пока мамка не вернулась, на горку кататься, а то отберет валенки и не пустит!
Груня: Бежим!
Убегают. Маша остается одна. С крестом в руках. Смотрит на книги, оставленные на столе, рассуждает сама с собой.
Маша: Вот ведь как хорошо Параскеве с Груней. В школу ходят. Им там про Господа рассказывают. А я совсем ничего не знаю про Господа, лишь то, что кузнец дед Панкрат рассказывал. Да он мне про Рождество и не говорил ничего. Он мне все про одно и то же рассказывает: что вот, мол, Христос был плотником, а он, дед Панкрат, кузнец. И что он бы ни за что не согласился бы гвозди для распинания Господа ковать. Потом он про распятие и про разбойников рассказывает. А больше ничего не рассказывает. Наверное, и сам не знает.
А оказывается вон как дивно: в пещере Христос родился и младенцем спал на сене, рядом с овцами. Когда в избе места для меня нет, я тоже сплю в хлеву на сене с коровой и овцами…
Вот Он какой, Бог-то наш. «Иже везде сый…» Он везде находится – как же я Его до сих пор не видела? «И вся исполняяй…» Он все исполняет – почему же я Его до сих пор не встречала? Если Он такой добрый и всех утешает, то, может, Он возьмет меня к Себе. Вот и тетка Матрона мне часто говорит: «Хоть бы Бог тебя забрал к Себе скорее». Но я Бога боялась, думала, что Он совсем, как наш староста, и не хотела, чтобы Он меня забирал. А Он совсем не такой. Надо пойти скорее в церковь и найти Его. Груня говорит, что в городе в церкви и вертеп есть, где Христос родился.
Но как же мне туда попасть? Все на санях с семьями поедут, а меня опять никто не согласится брать, места на санях для меня нет… Пойду пешком!
Бросается надевать торопливо шубу. Берет крест в руки, целует его. Спускается со сцены. На ходу говорит.
Маша: Параскева говорит, что сто верст до города. Не знаю, много это или мало. Но сейчас день, до службы ночной еще несколько часов, я успею. Кузнец Панкрат, когда к сроку не успевает наковать, то всегда говорит, что Господь поможет. Значит, и мне тоже поможет. Я с крестом своим пойду. Обязательно поможет!
В это время декорации избы закрываются белым занавесом.
Действие 3
Декорации леса, снега. Света почти нет, так как изображается наступление ночи. Можно сделать луну и звезды. Звучит запись завывания метели, хруста снега при ходьбе. Также слышит волчий вой, пока не очень громко. Маша идет с крестом в руках. Поет.
Песня Маши
Где найти приют простой сиротке?
Не нужна совсем я никому.
Слышала, Христос родился кроткий,
Поспешу ж скорее я к Нему.
Как хочу быстрей я к Богу,
Быть хочу Ему как дочь.
Где же мне найти в лесу дорогу?
Кто бы нищей смог помочь?
Где же Ты, Господь, Создатель?
Воссияй мне в темноте!
Знаю, что Ты – благ Податель
И помощник сироте.
Ведь Христос мне скажет: «Чадо!
Я Отец тебе и Мать.
И теперь уже не надо
Никого тебе искать».
Останавливается.
Маша (уставшим голосом): Царю Небесный… Утешителю… Сокровище благих… Жизни подателю... Уже вот и ночь, столько времени иду, а города все не видать. И сил больше нет идти. Оледенели мои ножки в этих лаптях, а рук уж и совсем не чувствую, застыли.
Смотрит на крест. Целует его. Встает на коленки, лицом к залу.
Маша: Помоги же мне, Господи, жизни Подателю! Я уже больше не могу идти в церковь, чтобы там искать Тебя и на вертеп Твой посмотреть. Хоть бы чуть-чуть согрелись мои ножки. Хоть бы чуть-чуть…
Вой волков слышен громко. Встает, вглядывается вперед. (В глубине сцены виден силуэт волка).
Маша: Ой, собачка! На Полкана деда Панкрата похожа. Полкан! Полкан! Иди сюда! (машет ему рукой, подзывая к себе) Как же ты в лесу оказался? Кто же сейчас кузню сторожит? У меня в кармане хлебца кусочек есть… Хочешь? Что же ты не идешь, а стоишь на месте? (маленькая пауза) Нет, это не Полкан, вишь ты, лоб какой большой, лобастый пес… Да и больше Полкана. Лобан, Лобан, иди сюда! (опять машет ему рукой; затем садится от усталости в снег) Как же мне грустно, Лобан, и плакать хочется. Я совсем замерзла и не могу больше идти. Иду в церковь, Лобан … Искать Господа. Он должен быть там. В церкви есть вертеп, где наш Господь родился. (Протягивает волку крест) Вот, смотри, это крест Господень… Глупенький Лобан, зачем ты от креста-то назад пятишься, не знаешь, как и я, ничего…
В ответ на ее слова – повторяется громкий волчий вой. Звук метели усиливается. Маша ложится, держит крест.
Маша: Смотри, Лобан, как светло все становится… И тепло... И в колокола ударили. Наверно, служба начинается…
Перестает шевелиться. Появляются Ангелы. Приближаются к Маше, окружают ее, поют.
Песнь Ангелов
Все невзгоды, трудности, лишенья
Со Христом проходят лишь как тень.
Ведь Господь для нас есть утешенье,
Помогает людям каждый день.
Если будем мы Христу молиться,
Не оставит Он нас никогда.
Даже если в жизни что случится,
Скорбь или какая-то беда.
Он и замерзающих укроет
И голодным пищу даст всегда,
Если ты заплачешь – успокоит,
И от скорби не останется следа…
И тебе Христос за упованье,
Что с надеждой стала ты искать,
В эту ночь исполнит все желанья –
Будет у тебя отец и мать!
В это время слышится приближение по снегу саней, топот лошади, звук колокольчика. Слышен голос.
Феодор Яковлевич: Тпру!.. Стоите, лошадки! Что это там лежит? Никак волк сидит? А рядом еще что-то. Странно это все. Не обмерз ли кто, а он и сторожит? Надобно пойти взглянуть. Не пропадать же христианской душе в такую святую ночь.
Подымается на сцену Ф.Я., одетый как богатый купец. Идет к Маше с кнутом в руках. Ударяет кнутом по полу в сторону волка.
Феодор Яковлевич: Пошел вон, волчище! Силуэт волка пропадает. Ф.Я. наклоняется на Машей.
Феодор Яковлевич: С нами крестная сила! Ведь тут ребенок – не то спит, не то мертв.
Ф.Я. приподнимает лежащую Машу, поворачивает ее лицом к себе. Пытается расшевелить
Феодор Яковлевич: Пресвятая Богородица! И крест-то у нее в руках какой большой! Ох, девочка, ты жива ли? Никак нищенка, видишь одежонка-то вся худая… Видно, крест этот и спас ее от волка, не тронул ее волк.
Берет Машу на руки, поет.
Песня купца
Холодный ветер, сердце стонет,
Откуда помощи искать,
Бог свое чадо не покинет,
Здесь Крест Его и благодать.
Припев:
Господень Крест – моя защита,
Не нужно помощи иной,
Ведь на груди моей сокрытый
Всегда блистает крестик мой.
Грудь от страдания теснится,
Забыты радость и покой,
Душа к Всевышнему стремится,
И я целую крестик мой.
Как спутник в жизни неизменный,
Не расставаяся со мной,
Ты будешь мне помощник верный,
Защитник и хранитель мой.
Припев:
Господень Крест – моя защита,
Не нужно помощи иной,
Ведь на груди моей сокрытый
Всегда блистает крестик мой! (дважды)
Феодор Яковлевич: Не Господь ли со Пресвятой Богородицей послали мне этого ребенка? Не было у нас с женой своих детей, сколько не молились мы с моей Пелагеей Никитичной. А все же не оставил Бог нас без деточек – послал в день Своего Рождества вот это дитя. Беру ее себе на воспитанье, если живой до дома довезу!
Уходит с ребенком на руках. Опускается занавес на декорации леса.
Действие 4
Действующие лица те же, что и в 1 действии. Без декораций. Освещение полное. Мария Феодоровна заканчивает свой рассказ.
М. Ф.: Вот так я узнала, что Господь наш есть Утешитель, Отец сирот, Сокровище всех благ. Вначале я обрела Его как доброго Отца. А потом нашла и родителей. Он силою Креста Своего спас меня от зубов волка и даровал мне отца и мать. Феодор Яковлевич из леса привез меня в свой дом. В одну ночь превратилась я из бездомной, всеми презираемой захребетницы Машки в купеческую дочь Марию. Родители мои воспитали меня в страхе Божием, благоговении и любви. Отец мой Феодор Яковлевич с того времени начал заниматься устроением приюта для таких же бедных деток, какой была и я сама. С Божией помощью ему это удалось и сейчас много девочек живет у нас. И вы также должны постараться найти Господа в сердце своем, потому что когда Господь в нашем сердце – тогда мы не одни. Поэтому-то я и люблю в особенности праздник Рождества Христова!
Встают. Начинают петь все вместе.
Днесь Бог от Приснодевы воплотился
И ныне светлый праздник Рождества!
Тот день, когда Христос для нас смирился,
Не постыдившись твари естества.
Родился Он как агнец бессловесный,
В вертепе, в яслях и среди зверей,
Он Человек, но Человек Небесный,
Он Бог богов и Царь для всех царей.
И кто не хочет, чтоб Господь был Покровитель,
Тот среди света ходит в темноте,
В небесную он не войдет обитель
И уподобится несчастной сироте.
Лишь тот познает в сердце радость
В сей день рождения Творца,
Кто в жизни сей проявит храбрость –
Очистит душу до конца.
из Интернета
Две девочки – сироты из приюта Марии Феодоровны
Маша – сирота
Мария Феодоровна – взрослая Маша
Арина – деревенская баба
Матрена – деревенская баба, соседка Арины
Груня и Параскева – дочери Арины
Феодор Яковлевич – купец
Ангелы
Действие 1
Декораций пока нет, занавес задернут, одна девочка из приюта Марии Феодоровны за пианино разучивает гаммы. Другая девочка стоит рядом с виолончелью. Одеты они в одинаковые платья. Во время паузы в музыке вторая говорит игравшей.
2-я девочка: А Мария Феодоровна обещала сегодня приехать к нам в приют с подарками на Рождество.
1-я девочка: Да, Мария Феодоровна особенно любит Рождество. 2-я девочка: Почему именно Рождество? Я, например, люблю Пасху. Пасха – это очень интересно. На кухне яйца красят и можно бегать туда, макать палец в краску. А батюшка в церкви так громко кричит «Христос Воскресе!»….
1-я девочка: Нет, Рождество тоже интересно. Можно колядки петь. А наша Мария Феодоровна потому любит Рождество, что она сама была сиротой, а в этот праздник Господь ее от смерти спас и даровал ей родителей, Феодора Яковлевича и Пелагею Никитичну.
2-я девочка: Наша Мария Феодоровна была сиротой? Вот уж и не знала. Интересно! Я ее об этом спрошу..
Входит Мария Феодоровна (одета как барыня ΧΙΧ века) с корзиной в руках (в корзину положить что-нибудь такое, что в конце спектакля можно было бы подарить всем зрителям).
М. Ф.: Здравствуйте, мои милые…
Девочки бросают играть, вскакивают, бегут к М.Ф., прыгают и кричат:
- Мария Феодоровна приехала! Мария Феодоровна! Здравствуйте!
М. Ф. обнимает и целует их.
2-я девочка: А это правда, что вы были сиротой? Расскажите нам про это, пожалуйста.
М.Ф.: Хотите услышать мою историю. Хорошо, я вам расскажу.
Все трое садятся. Девочки с обеих сторон от М.Ф.
М.Ф.: Да, это правда. Я действительно была круглой сиротой. Мне было только три года, когда родители мои умерли от холеры. Родственников никаких у меня не было. Родители были бедными крестьянами. Землю отца жители нашей деревни разделили между собой, а за избу нашу и за корову один крестьянин два года по условию держал меня в своем доме. На третий же год он выгнал меня из своего дома и жители деревни решили держать меня у себя миром по очереди, по неделе у каждого домохозяина.
Тяжела была моя доля, доля мирской захребетницы, как меня называли. Кроме попреков, тычков, колотушек да последних кусков ничего не видела я, переходя каждую неделю из избы в избу. Изредка лишь кто-нибудь бросал мне старые обноски вместо ласки, вот и все... И росла я, не согретая ничьим приветом, и только одно солнышко ласкало меня своими лучами, когда в ясные, теплые дни, забыв свое сиротство, играла я где-нибудь подальше от взрослых: зимой – с ледышками, а летом – с камешками, листочками и прутиками…
Но, пожалуй, это не самое горестное в сиротской жизни. Большей бедой было то, что я совсем ничего не знала о Боге: не знала ни того, Кто Он, ни того, как Ему молиться. У меня не было даже креста. Церкви в нашей глухой деревушке не было. Крестьяне ездили на службы в село, изредка в город, но никто меня с собой не брал, кроме разве что кузнеца, который два раза брал меня с собой в село, когда мне доводилось жить у него. Никто не говорил мне о Боге. Я видела, как по утрам и вечером крестьяне читали у себя в домах перед иконами «Отче наш» и «Богородице Дево», крестились. В подражание взрослым я и сама крестилась и заучила со слуха эти две молитвы. Бога я представляла себе похожим на нашего деревенского старосту: начальником суровым, недоступным и куда-то спешащим.
Но однажды, накануне Рождества, я услышала, что Бог – любящий Отец. И от всей души захотелось мне Его найти. Со всей своей детской искренностью устремилась я на поиски Его…
Садится за фортепиано, начинает наигрывать.
Поет:
Вечер был в сиянии звезд,
На дворе мороз трещал…
Подхватывает и поет одна Маша:
Я по улице ходила,
Голос мой от слез дрожал.
Боже, Боже мой милосердный,
Я озябла, есть хочу
Кто согреет и накормит,
Боже добрый, сироту?
Бог и птичку в поле кормит,
И кропит росой цветок,
Бесприютную сиротку
Также не оставит Бог.
Девочки и Мария Феодоровна открывают занавес и уходят.
Действие 2
Декорации комнаты деревенской избы: печь, горшки около нее, стол, табуреты около него, лавки, сундук.
В комнате около печи с горшками Арина готовит обед. На ней деревенский сарафан, фартук, платок на голове, лапти.
Слышен стук за дверью и голос соседки.
Матрена: Арина, дома ли ты?
Арина: Дома… Заходи, Матрена.
Входит Матрена (в сарафане, короткой шубке, в валенках, на голове серая шаль). Матрена несколько грубо тащит за руку Машу (в ободранной шубе, больших лаптях, голова обмотана дырявым серым платком) и вталкивает Машу перед собой в комнату.
Матрена: Вот, Арина, принимай захребетницу. Твой черед на неделю, так староста сказал.
Арина: А что б ему! Сочельник ведь нынче, а тут опять эта! Да разве мой черед-то? Ты смотри, соседка, не путаешь ли? Давно ли неделю с ней возилась!
Матрена: Староста так сказал. Она давеча у меня жила, теперь велено к тебе ее отвести. (обращается к Маше) Ну, Машка, оставайся тут.
Арина (обращается к Маше): Что столбом-то на дороге стала, иди в угол!
Слегка ударяет Машу в спину. Маша вздрагивает, уходит в угол за сундук, садится на пол, где (не привлекая к себе внимания зрителей) снимает шубу.
Арина: Ишь ты, захребетница, одно с тобой беспокойство; хоть померла бы. Другие вон дети, кому и не нужно, помирают, а эта ничего, живет.
Матрена: Ну ладно, Арина, некогда мне тут с тобой, надо успевать к Рождеству стряпать, сама знаешь. И гуся жарить, и холодец готовить, а еще сбитень…
Матрена уходит. Арина возится у печки, ворчит на Машу:
– Толку с тебя никакого, работать не работаешь, только ешь целыми днями.
Слышен топот, смех. Вбегают Груня и Параскева, дочери Арины. В руках у них узелки, книги. На ходу они скидывают шубы в угол и кричат:
Груня: Мама, мама!
Параскева: Гляди-ка что нам дали!
Арина: Ой, детоньки, вернулись…! Поди замерзли на морозе. Зачем звали-то вас в школу, сочельник ведь?
Груня: Барин привез на школу для нас гостинцев да подарков к Рождеству. Гляди, что мне дали!
Подбегает к столу, развязывает на нем свой узелок. Одновременно кричит и Параскева:
- Мне тоже дали. Смотри! Смотри, какие нам книжки подарили! А еще карандаши! И конфеты!
Достают из узелков карандаши и конфеты. Дают Арине посмотреть книги. Она вертит в руках книгу.
Арина: Дай Бог здоровья барину: неужто на всех дал?
Груня и Параскева наперебой: Всем, всем! А мы барину песню пели. Послушай-ка, мы и тебе споем.
Поют
Вифлеемская звезда
В вышине небесной
Много звезд горит,
Но одна всех ярче
Радостью блестит.
То звезда Младенца
И Царя царей, -
В ясли Он положен
Матерью Своей.
И волхвы с Востока
За звездой идут,
И дары с любовью
Господу несут.
Братья! Поспешим мы
Господа принять,
Поспешим радушно
Хлеб и соль подать:
Он руками бедных
Этот хлеб возьмет
И благословенье
Нам за то пошлет.
Арина сидит и с умилением слушает детей. После пения обнимает их, хвалит. Потом отдает им книгу, отходит в сторону, берет с лавки свой кафтан, надевает.
Арина: Схожу-ка я до Матрены, возьму у нее скалку для теста, а то у нашей нонче ручка отломилась, теста на пирожки вам не раскатать. Вы одни тут не озоруйте, на улицу не бегайте, дома сидите. Нечего новые валенки трепать беготней по сугробам.
Груня и Параскева: Ага…
Арина уходит. Дети садятся у стола, раскрывают книгу, вместе смотрят.
Параскева: Смотри, смотри, Груня, какой тут храм красивый нарисован и сколько свечек-то в нем, и все они словно звездочки! Как все вырисовано!
Груня: Взаправду так не бывает.
Параскева: Нет, бывает! Тятька говорил, что в городе, где наш барин живет, есть большая каменная церковь. И в ней на Рождество горят сотни свечей и лампад. А у барина во дворе делают большую елку. И на нее всякие шары и огоньки вешают.
Груня: Вот бы пойди туда завтра, посмотреть на елку...
Параскева: Не дойдешь, ведь сто верст до города.
Из-за сундука появляется Маша, подходит к столу.
Маша: А можно мне взглянуть?
Груня: Фу, опять эта захребетница у нас.
Параскева: Гляди, захребетница, только смотри не измажь пальцами, а то за волосы оттаскаю.
Параскева показывает Маше картинки в книге и комментирует.
Параскева: Смотри, вот это церковь в городе. А вот другая картинка: Христос рождается, видишь, в яслях лежит спеленатый, и Дева Мария Богородица над Ним…
Груня, перебивая, показывает пальцем в книгу: А это вон ангелы летают и поют.
Маша: Иисус Христос? Так это Бог… Да разве Он в хлеву родился, рядом с овцами и коровами?
Параскева: А ты, темная, и не знала? Нам в школе батюшка изъяснял обо всем, что вот, мол, в бедности родился Бог, и в ясли на сено положила Его Дева Богородица; а потом Бога и распяли на кресте.
Груня: Вот уж бестолковая эта захребетница. В церкви сельской что ли не бывала? Иконы Рождества не видала?
Маша: Я только 2 раза была в церкви. Кузнец дед Панкрат брал меня с собой в село. А больше меня никогда не брали в церковь.
Параскева: А вот, глянь-ка, икона Крещения Господня. Крещение после Рождества бывает.
Маша, удивляясь: А птица здесь зачем?
Параскева: Какая птица? Голубь над Христом что ли?
Груня, возмущаясь: Ой глупая какая захребетница! Это не птица, а Дух Святой – так нам батюшка сказывал. Мы и молитву учили. Я назубок помню. «Царю Небесный, Утешителю, Душе истинный, Иже везде сый и вся исполняяй, сокровище благих и жизни подателю, приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наши». (хвастаясь) А Параскева вон и не смогла рассказать, когда батюшка молитву спрашивал.
Маша: Царю Небесный… Утешителю… Сокровище благих… Жизни подателю... Какие удивительные и красивые слова. А разве Бог такой добрый?
Груня: А то нет? Батюшка сказывал, что добрый и благой…
Параскева: А еще справедливый… И милостивый… (показывает на книгу) А вот картинка с крестом. Это когда Господа распяли.
Маша: Я знаю, у меня ведь тоже есть распятие. Я его нашла вчера, его, видать, купцы обронили, которые осенью с ярмаркой проезжали.
Достает большое железное распятие, девочки смотрят.
Груня: Ржавое какое-то оно, некрасивое.
Маша: Оно под снегом с осени еще лежало, вот и заржавело… У меня совсем не было раньше крестика, а как мне хотелось иметь его! Но некому мне его было купить. А вот теперь и у меня есть крест.
Параскева: А в церкви в городе есть большое распятие с человека в рост…
Маша, удивляясь: Такое большое…?
Груня: А еще там вертеп делают… Какой у Христа был, когда он родился.
Параскева бросает книжки, вскакивает из-за стола, бежит надевать шубу. Кричит Груне.
Параскева: Бежим, Груня, пока мамка не вернулась, на горку кататься, а то отберет валенки и не пустит!
Груня: Бежим!
Убегают. Маша остается одна. С крестом в руках. Смотрит на книги, оставленные на столе, рассуждает сама с собой.
Маша: Вот ведь как хорошо Параскеве с Груней. В школу ходят. Им там про Господа рассказывают. А я совсем ничего не знаю про Господа, лишь то, что кузнец дед Панкрат рассказывал. Да он мне про Рождество и не говорил ничего. Он мне все про одно и то же рассказывает: что вот, мол, Христос был плотником, а он, дед Панкрат, кузнец. И что он бы ни за что не согласился бы гвозди для распинания Господа ковать. Потом он про распятие и про разбойников рассказывает. А больше ничего не рассказывает. Наверное, и сам не знает.
А оказывается вон как дивно: в пещере Христос родился и младенцем спал на сене, рядом с овцами. Когда в избе места для меня нет, я тоже сплю в хлеву на сене с коровой и овцами…
Вот Он какой, Бог-то наш. «Иже везде сый…» Он везде находится – как же я Его до сих пор не видела? «И вся исполняяй…» Он все исполняет – почему же я Его до сих пор не встречала? Если Он такой добрый и всех утешает, то, может, Он возьмет меня к Себе. Вот и тетка Матрона мне часто говорит: «Хоть бы Бог тебя забрал к Себе скорее». Но я Бога боялась, думала, что Он совсем, как наш староста, и не хотела, чтобы Он меня забирал. А Он совсем не такой. Надо пойти скорее в церковь и найти Его. Груня говорит, что в городе в церкви и вертеп есть, где Христос родился.
Но как же мне туда попасть? Все на санях с семьями поедут, а меня опять никто не согласится брать, места на санях для меня нет… Пойду пешком!
Бросается надевать торопливо шубу. Берет крест в руки, целует его. Спускается со сцены. На ходу говорит.
Маша: Параскева говорит, что сто верст до города. Не знаю, много это или мало. Но сейчас день, до службы ночной еще несколько часов, я успею. Кузнец Панкрат, когда к сроку не успевает наковать, то всегда говорит, что Господь поможет. Значит, и мне тоже поможет. Я с крестом своим пойду. Обязательно поможет!
В это время декорации избы закрываются белым занавесом.
Действие 3
Декорации леса, снега. Света почти нет, так как изображается наступление ночи. Можно сделать луну и звезды. Звучит запись завывания метели, хруста снега при ходьбе. Также слышит волчий вой, пока не очень громко. Маша идет с крестом в руках. Поет.
Песня Маши
Где найти приют простой сиротке?
Не нужна совсем я никому.
Слышала, Христос родился кроткий,
Поспешу ж скорее я к Нему.
Как хочу быстрей я к Богу,
Быть хочу Ему как дочь.
Где же мне найти в лесу дорогу?
Кто бы нищей смог помочь?
Где же Ты, Господь, Создатель?
Воссияй мне в темноте!
Знаю, что Ты – благ Податель
И помощник сироте.
Ведь Христос мне скажет: «Чадо!
Я Отец тебе и Мать.
И теперь уже не надо
Никого тебе искать».
Останавливается.
Маша (уставшим голосом): Царю Небесный… Утешителю… Сокровище благих… Жизни подателю... Уже вот и ночь, столько времени иду, а города все не видать. И сил больше нет идти. Оледенели мои ножки в этих лаптях, а рук уж и совсем не чувствую, застыли.
Смотрит на крест. Целует его. Встает на коленки, лицом к залу.
Маша: Помоги же мне, Господи, жизни Подателю! Я уже больше не могу идти в церковь, чтобы там искать Тебя и на вертеп Твой посмотреть. Хоть бы чуть-чуть согрелись мои ножки. Хоть бы чуть-чуть…
Вой волков слышен громко. Встает, вглядывается вперед. (В глубине сцены виден силуэт волка).
Маша: Ой, собачка! На Полкана деда Панкрата похожа. Полкан! Полкан! Иди сюда! (машет ему рукой, подзывая к себе) Как же ты в лесу оказался? Кто же сейчас кузню сторожит? У меня в кармане хлебца кусочек есть… Хочешь? Что же ты не идешь, а стоишь на месте? (маленькая пауза) Нет, это не Полкан, вишь ты, лоб какой большой, лобастый пес… Да и больше Полкана. Лобан, Лобан, иди сюда! (опять машет ему рукой; затем садится от усталости в снег) Как же мне грустно, Лобан, и плакать хочется. Я совсем замерзла и не могу больше идти. Иду в церковь, Лобан … Искать Господа. Он должен быть там. В церкви есть вертеп, где наш Господь родился. (Протягивает волку крест) Вот, смотри, это крест Господень… Глупенький Лобан, зачем ты от креста-то назад пятишься, не знаешь, как и я, ничего…
В ответ на ее слова – повторяется громкий волчий вой. Звук метели усиливается. Маша ложится, держит крест.
Маша: Смотри, Лобан, как светло все становится… И тепло... И в колокола ударили. Наверно, служба начинается…
Перестает шевелиться. Появляются Ангелы. Приближаются к Маше, окружают ее, поют.
Песнь Ангелов
Все невзгоды, трудности, лишенья
Со Христом проходят лишь как тень.
Ведь Господь для нас есть утешенье,
Помогает людям каждый день.
Если будем мы Христу молиться,
Не оставит Он нас никогда.
Даже если в жизни что случится,
Скорбь или какая-то беда.
Он и замерзающих укроет
И голодным пищу даст всегда,
Если ты заплачешь – успокоит,
И от скорби не останется следа…
И тебе Христос за упованье,
Что с надеждой стала ты искать,
В эту ночь исполнит все желанья –
Будет у тебя отец и мать!
В это время слышится приближение по снегу саней, топот лошади, звук колокольчика. Слышен голос.
Феодор Яковлевич: Тпру!.. Стоите, лошадки! Что это там лежит? Никак волк сидит? А рядом еще что-то. Странно это все. Не обмерз ли кто, а он и сторожит? Надобно пойти взглянуть. Не пропадать же христианской душе в такую святую ночь.
Подымается на сцену Ф.Я., одетый как богатый купец. Идет к Маше с кнутом в руках. Ударяет кнутом по полу в сторону волка.
Феодор Яковлевич: Пошел вон, волчище! Силуэт волка пропадает. Ф.Я. наклоняется на Машей.
Феодор Яковлевич: С нами крестная сила! Ведь тут ребенок – не то спит, не то мертв.
Ф.Я. приподнимает лежащую Машу, поворачивает ее лицом к себе. Пытается расшевелить
Феодор Яковлевич: Пресвятая Богородица! И крест-то у нее в руках какой большой! Ох, девочка, ты жива ли? Никак нищенка, видишь одежонка-то вся худая… Видно, крест этот и спас ее от волка, не тронул ее волк.
Берет Машу на руки, поет.
Песня купца
Холодный ветер, сердце стонет,
Откуда помощи искать,
Бог свое чадо не покинет,
Здесь Крест Его и благодать.
Припев:
Господень Крест – моя защита,
Не нужно помощи иной,
Ведь на груди моей сокрытый
Всегда блистает крестик мой.
Грудь от страдания теснится,
Забыты радость и покой,
Душа к Всевышнему стремится,
И я целую крестик мой.
Как спутник в жизни неизменный,
Не расставаяся со мной,
Ты будешь мне помощник верный,
Защитник и хранитель мой.
Припев:
Господень Крест – моя защита,
Не нужно помощи иной,
Ведь на груди моей сокрытый
Всегда блистает крестик мой! (дважды)
Феодор Яковлевич: Не Господь ли со Пресвятой Богородицей послали мне этого ребенка? Не было у нас с женой своих детей, сколько не молились мы с моей Пелагеей Никитичной. А все же не оставил Бог нас без деточек – послал в день Своего Рождества вот это дитя. Беру ее себе на воспитанье, если живой до дома довезу!
Уходит с ребенком на руках. Опускается занавес на декорации леса.
Действие 4
Действующие лица те же, что и в 1 действии. Без декораций. Освещение полное. Мария Феодоровна заканчивает свой рассказ.
М. Ф.: Вот так я узнала, что Господь наш есть Утешитель, Отец сирот, Сокровище всех благ. Вначале я обрела Его как доброго Отца. А потом нашла и родителей. Он силою Креста Своего спас меня от зубов волка и даровал мне отца и мать. Феодор Яковлевич из леса привез меня в свой дом. В одну ночь превратилась я из бездомной, всеми презираемой захребетницы Машки в купеческую дочь Марию. Родители мои воспитали меня в страхе Божием, благоговении и любви. Отец мой Феодор Яковлевич с того времени начал заниматься устроением приюта для таких же бедных деток, какой была и я сама. С Божией помощью ему это удалось и сейчас много девочек живет у нас. И вы также должны постараться найти Господа в сердце своем, потому что когда Господь в нашем сердце – тогда мы не одни. Поэтому-то я и люблю в особенности праздник Рождества Христова!
Встают. Начинают петь все вместе.
Днесь Бог от Приснодевы воплотился
И ныне светлый праздник Рождества!
Тот день, когда Христос для нас смирился,
Не постыдившись твари естества.
Родился Он как агнец бессловесный,
В вертепе, в яслях и среди зверей,
Он Человек, но Человек Небесный,
Он Бог богов и Царь для всех царей.
И кто не хочет, чтоб Господь был Покровитель,
Тот среди света ходит в темноте,
В небесную он не войдет обитель
И уподобится несчастной сироте.
Лишь тот познает в сердце радость
В сей день рождения Творца,
Кто в жизни сей проявит храбрость –
Очистит душу до конца.
из Интернета