1. Псалом Давиду, внегда отбегаше от лица Авеccалома, сына своего, 3.
1. Псалом принадлежит Давиду, написан в то время, когда («внегда») он — Давид — убегал от Авессалома, сына своего.
Это надписание указывает событие, послужившее для Давида поводом к составлению настоящего псалма.
В книге Царств говорится, что сын Давидов Авессалом возымел преступное желание овладеть царским престолом; для этого разными хитростями привлек на свою сторону почти всех израильтян (2 Цар. 15, 6) и между ними знаменитого советника Давидова Ахитофела (2 Цар. 15, 12). Вместе с ними он пошел против своего царя-отца. Мятежников на стороне Авессалома было так много, что Давид не решился вступить с ними в открытый бой и, не желая подвергать Иерусалим напрасному опустошению, поспешно удалился вместе с детьми, слугами и немногими телохранителями за поток Кедрон (2 Цар. 15, 14, 23).
В таком несчастии Давид возлагал всю надежду на Бога, а не на численность и силу своих сторонников.
Это состояние души Давида при таких обстоятельствах и изображено в псалме.
2. Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя,
3. Мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его.
4. Ты же, Господи, Заступник мой еси, слава моя и возносяй главу мою.
2–3. Видя многочисленность своих врагов и сознавая себя невинным перед ними, царь и пророк Давид в недоумении взывает к Богу:
Господи, что так умножились притесняющие меня («стужающии ми»)? многие восстают против меня («на мя») и, ввиду многочисленности моих врагов, многие говорят о мне («глаголют души моей»): "Не получит он спасения в настоящей опасности от Бога”, на Которого надеется («несть спасения ему в Бозе его»).
4. Вопреки этим, которые надежду Давида на Бога считали напрасною, он сам выражает твердую веру в Бога как единственно надежного заступника в несчастии:
Ты же, Господи, будешь моим заступником (ср.: Пс. 27, 7), прославишь меня («слава моя») и дашь мне смелость, в радости о дарованном Тобою спасении, поднять голову, склонившуюся под тяжестью горя.
«Что ся умножиша» сказано вместо – «что умножишася».
5. Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея.
6. Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя.
7. Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя.
5. Давид уверен в спасении, потому что и прежде в подобных случаях Господь всегда милостиво внимал его молитвам:
«Гласом моим ко Господу воззвах, — говорит он, — и (Господь) услыша мя от горы святыя Своея», т. е. от горы Сион, которую Бог благоволил избрать для невидимого Своего пребывания в храме (3 Цар. 8, 16).
Но если Господь внимал прежде, то внемлет и теперь молитве, ибо «близ Господь всем призывающим Его (на помощь)… во истине», т. е. в правом деле (Пс. 144, 18).
6–7. В твердой надежде на помощь Божию я (говорит о себе Давид) спокойно ложился спать и спал и, несмотря на близкую опасность, спокойно вставал, потому что («яко») Сам Господь — мой заступник.
Так и на будущее время: уповая на Бога, не буду иметь страха от десятков тысяч («от тем») людей, со всех сторон («окрест») нападающих на меня.
8. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой, яко Ты поразил еси вся враждующия ми всуе: зубы грешников сокрушил еси.
9. Господне есть спасение, и на людех Твоих благословение Твое.
8. Высказав твердую надежду на помощь Божию, пророк Давид молит Бога не умедлить и явить ему Свою помощь теперь же: восстань («воскресни»), Господи Боже мой, т. е. яви силу Твою, и спаси меня от врагов моих.
Полное спасение возможно только тогда, когда уже не будет врагов, способных причинять страдания, посему Давид и молится, чтобы это спасение было соединено с ослаблением силы врагов:
«Спаси меня, ибо Ты (и прежде) поражал всех враждовавших против меня напрасно, без всякого повода («всуе»), ибо Ты (и прежде) сокрушал силу («зубы») грешников», злых и лютых, подобно диким зверям (враги Давида сравниваются здесь со зверями, у которых сила в острых зубах).
9. В заключение пророк Давид высказывает убеждение, что избавление от всякой опасности и вообще благополучие не его только, а и всякого другого зависит единственно от Бога:»Господне есть (Господу принадлежит, от Него зависит всякое) спасение, и на людех Твоих (т. е. Господних, иначе — верующих в Него) благословение Твое», т. е. мир и благоденствие как плоды сего благословения.
Итак, псалом третий есть излияние пред Богом чувств, наполнявших душу пророка Давида во время возмущения против него Авессалома.
Подобно Давиду, и нас постигают нередко или бедствия со стороны врагов, или вообще разные житейские невзгоды. В таких случаях мы не должны приходить от этого в уныние или отчаяние, не должны роптать на свою долю, но по примеру Давида, должны обращаться к Богу с молитвою о помощи, в Нем искать и от Него ожидать утешения в своих скорбях.
1. Псалом Давиду, в воспоминание о субботе, 37.
2. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене.
1. Псалом Давидов написан в воспоминание о субботе, т. е. в память успокоения (суббота — слово еврейское, значит — «покой, успокоение»).
По свидетельству этой надписи поводом к составлению настоящего псалма было успокоение Давида от житейских несчастий и наступившее затем успокоение его совести, возмущенной грехом (по мнению свт. Афанасия и блж. Августина).
В этом псалме пророк Давид изображает свои бедствия, которым подвергался в жизни, выражает скорбь о своих грехах, послуживших причиною этих бедствий, и просит Господа об успокоении от сих бедствий душевных и телесных.
2. Подвергаясь в жизни многим оскорблениям и бедствиям и считая их праведным наказанием Божиим за свои грехи (см.: 2 Цар. 16, 10), пророк Давид умоляет Бога о том, чтобы, по крайней мере, на будущее время наказание и обличение, которого он будет заслуживать за свои грехи, не было соединено с гневом, другими словами — чтобы вместо строгого оно было милостивым: Господи, не обличай меня в ярости, – говорит он, – и не наказывай во гневе*.
* Выражение это нельзя понимать буквально в том смысле, будто Богу свойственны ярость и гнев; нет, все Божие свободно от раздражительности и всякой другой страсти. Пророк говорит так лишь для большей ясности, применительно к нашему пониманию, дабы мы, устрашенные этим, воздерживались от пороков (Евф. Зигабен).
3. Яко стрелы Твоя унзоша во мне, и утвердил еси на мне руку Твою.
4. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих.
3–4. Объясняя причину, побудившую его просить себе у Бога наказания милостивого, пророк Давид говорит:
Потому что несчастья, Тобой посланные, подобно стрелам (ср.: Втор. 32, 23; Иов. 6, 4), вонзились в меня («унзоша во мне»), т. е. поражают меня в сильнейшей степени.
И Свою карающую руку, т. е. причиняющую мне эти несчастья, Ты утвердил на мне, – не отнимая, твердо держишь на мне или надо мной для наказания.
По причине моих грехов («от лица грех моих»), от Твоего правосудного за них гнева («от лица гнева Твоего») уже нет более облегчения для моей плоти и успокоения («мира») для моих костей.
И самое тело страдает, болеет от страданий душевных; нет ему покоя; я весь потрясен и страдаю.
5. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне.
6. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего.
5–6. Виной этому, по собственному смиренному признанию Давида, были его собственные беззакония:
Потому что («яко») беззакония мои, – говорит он, – превзошли мою голову (т. е. я погряз в них с головой) и как («яко») бремя тяжкое отяготели на мне (мне тяжело от них).
По причине греха моего («от лица безумия моего») раны мои (телесные и душевные, ср.: ст. 18) смердят и гноятся (ибо всякий грех, по словам свт. Афанасия, гнусен и зловонен, а грех есть рана, болезнь души).
7. Пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах.
8. Яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей.
9. Озлоблен бых и смирихся до зела, рыках от воздыхания сердца моего.
10. Господи, пред Тобою все желание мое и воздыхание мое от Тебе не утаися.
11. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя, и свет очию моею, и той несть со мною.
12. Друзи мои и искреннии мои прямо мне приближишася и сташа,
13. И ближнии мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущии душу мою, и ищущии злая мне глаголаху суетная и льстивым весь день поучахуся.
7–9. Я страдал и под тяжестью этих страданий согнулся («слякохся») в конец и вседневно ходил, сетуя, — я согнулся, ибо и чресла мои («лядвия») от болезни так ослабели, что вызывают поругания со стороны врагов («наполнишася поругaний), т. е. враги насмехаются надо мной*. И нет облегчения для плоти моей.
* Вероятно, здесь указывается на то, что от болезни стан не держался прямо и тело было согбенно.
От таких страданий я угнетен («озлоблен бых») и унижен до крайности («смирихся до зела»), так что не просто скорбел, но из груди моей вырывались стоны, подобные рыканию льва («рыках от воздыхaния сердца моего»).
10. Впрочем, Тебе, Господи, как всеведущему, известно («пред Тобою» — в Твоих глазах) все мое желание, и вздохи мои для Тебя не тайна («от Тебе не утаися»).
Этими словами пророк Давид смиренно выражает ту мысль, что находясь в несчастиях, он не решается даже высказывать пред Богом своих желаний и вручает себя всецело в Его святую волю. Какой высокий пример для нас!
11. Среди таких скорбей сердце мое, — говорит Давид, — пришло в смущение («смятеся»), сила моя (сила душевная и крепость телесная) меня оставила, и даже блеска очей моих – и того не стало у меня.
12–13. Эти несчастия удалили от меня и даже вооружили против меня моих друзей и родных:
Друзья мои и родные («искреннии») подошли («приближишася») ко мне, чтобы быть против меня («прямо мне») и восстали («сташа») на меня.
И те, которые прежде были близкими ко мне, теперь, во дни несчастья, стали далекими от меня.
А враги особенно напрягали силы свои («нуждахуся»), чтобы погубить меня («душу мою»).
Искавшие мне зла, т. е. старавшиеся погубить меня, говорили обо мне ложь («суeтная») и ежедневно измышляли козни, коварства
14. Аз же яко глух не слышах и яко нем не отверзаяй уст своих.
15. И бых яко человек на слышай и не имый во устех своих обличения.
16. Яко на Тя, Господи, уповах, Ты услышиши, Господи Боже мой.
17. Яко рех: да не когда порадуют ми ся врази мои: и внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша.
(«и льстивым поучахуся», например, Авессалом, 2 Цар. 15, 3).
14–15. Но все эти козни и клеветы кроткий и смиренный Давид оставлял без ответа.
Я же, — говорит он, — как глухой не слышал и как немой не открывал уст своих (для ответа).
И был как человек, ничего не имевший сказать в обличение своих врагов («не имый во устех своих обличения», например, в отношении к Семею, 2 Цар. 16, 7–12).
16–17. Пророк Давид объясняет причины, по которым он ничего не отвечал своим врагам.
Потому что («яко») я на Тебя, Господи, надеялся, что Ты услышишь, Господи Боже мой, как я молил («яко рех» — о чем я молил).
Именно — чтобы не злорадствовали обо мне («да не порадуют ми ся»)* враги мои.
* «Да не порадуют ми ся» сказано вместо — «да не порадуются ми».
И в случае, если бы ноги мои (т. е. я сам) поколебались на пути добродетели («внегда подвижатися ногaм моим»), чтобы эти враги не говорили надменных речей против меня («на мя велеречеваша»).
Таким образом, первая причина безмолвного перенесения Давидом клеветы заключается в надежде («яко уповaх») на то, что Господь услышит (исполнит) его молитву и не даст повода врагам злорадствовать о его гибели.
18. Яко аз на раны готов, и болезнь моя предо мною есть выну.
19. Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем.
18–19. Вторая причина — в смирении. Давид, сознавая свои грехи, смиренно готов был потерпеть за них наказание:
Потому что («яко») всегда я готов, — говорит он, — потерпеть раны, ибо болезнь моя, т. е. грех (который есть болезнь души), непрестанно («выну») в моем сознании («предо мною»).
Так что, сознавая свои грехи, я не буду скрывать их («яко беззаконие мое аз возвещу»), но сам буду прилагать старание к уврачеванию их («попекуся о гресе моем»).
Так поступал Давид и в других случаях (см. Пс. 31, 5), так же должны поступать и мы, памятуя, что сознание нами своих беззаконий привлекает на нас любовь Божию (Притч. 28, 13).
20. Врази же мои живут и укрепишася паче мене, и умножишася ненавидящии мя без правды.
21. Воздающии ми злая воз благая оболгаху мя, зане гонях благостыню.
22. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене.
23. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего.
20–21. Однако («же») враги мои не переводятся, но живут и превосходят меня своими силами («укрепишася паче мене») и умножилось число ненавидящих меня напрасно («без правды», без всякого повода, ср.: «всуе» – Пс. 3, 8).
Они враждуют против меня не только без всякой к тому причины, но даже платят мне злом («злая») за добро («возблагая»), т. е. ненавистью за любовь (ср.: Пс. 108, 5), они оклеветали (ср.: выше 13 ст.) меня за то, что («зане») я стремился к добру («гонях благостыню»).
22–23. Ввиду многочисленности и злобы своих врагов пророк в заключение псалма еще раз молит Бога о помощи: Не оставь меня, Господи, без Твоей помощи, не удаляйся от меня; обрати милостивое внимание на помощь мне («вонми в помощь мою»), Господи спасения моего, т. е. Спаситель мой.
1. Псалом Давиду, внегда быти ему в пустыни Иудейстей, 62.
2. Боже, Боже мой, к Тебе утренюю, возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя, в земли пусте и непроходне, и безводне.
1. Псалом принадлежит Давиду, написан в то время, когда («внегда») он — Давид — находился в пустыне Иудейской.
По свидетельству этой надписи, настоящий псалом написан Давидом во время пребывания его в пустыне Иудейской. Эта пустыня находится в южных пределах Палестины, на запад от Мертвого моря. Одна часть ее, близ Хеврона, известна под названием Зиф, другая, близ Мертвого моря, называется Энгадди. В той и другой, по свидетельству книги Царств, пророк Давид укрывался от преследований со стороны Саула (1 Цар. 23, 19; 26, 2; 24, 1–2). Тяжело было невинному страдальцу Давиду: незаслуженная ненависть Саула, происки врагов и смертная опасность смущали его душу. По поводу таких страданий пророк Давид изливает пред Богом в этом псалме свою пламенную любовь к Нему и выражает твердую надежду на свое спасение.
2. Преследования со стороны врагов вынудили Давида скитаться в пустынях, вдали от дома Божия (скинии), но не ослабили его привязанности к Богу: Находясь в земле пустынной, непроходимой и безводной, я (говорит о себе Давид) с раннего утра молитвенно устремляюсь («утренюю») к Тебе, Боже, Боже мой.
Душа моя сильно возжелала («возжада») Тебя, как жаждущий желает воды*; и не только душа, но и самая плоть сколь много раз («коль множицею») также стремилась к Тебе.
* Жажда обозначает здесь сильное стремление души к Богу (ср.: Пс. 41, 3).
3. Тако во святем явихся Тебе, видети силу Твою и славу Твою.
4. Яко лучши милость Твоя паче живот, устне мои похвалите Тя.
5. Тако благословлю Тя в животе моем, о имени Твоем воздежу руце мои.
6. Яко от тука и масти да исполнится душа моя, и устнама радости восхвалят Тя уста моя.
7. Аще поминах Тя на постели моей, на утренних поучахся в Тя.
8. Яко был еси Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся.
3. Изобразив свою любовь к Богу, которой проникнуто было все существо его (душа и плоть) в пустыне, пророк Давид говорит, что с такой именно любовью («тако»), с какой он являлся некогда в святилище («во святем»), в скинии, он стремится к Богу и теперь в пустыне, чтобы видеть силу и славу Божию (имеющую явиться в спасении от врагов).
И скитаясь в пустыне изгнанником, Давид сохранял ту же любовь к Богу, какую имел, живя близ святилища Божия.
4. Объясняя причины этого, пророк Давид говорит:
Так как («яко») милость Твоя для меня лучше, дороже земной жизни («паче живот», т. е. всякой жизни, роскошной, славной, долгой и т. п.), то поэтому и восхваляли Тебя мои уста.
5. И как восхваляю Тебя теперь, так же буду поступать и впредь:
Так же (как теперь) буду прославлять Тебя во все время жизни моей, и только во имя Твое стану поднимать («воздежу») руки свои в молитве.
6–8. Буду прославлять Тебя и молиться Тебе, чтобы этой молитвой, как обильной тучной пищей и маслом («яко от тука и мaсти»), насытилась душа моя (ибо молитва — лучшая пища души), и чтобы уста мои радостным голосом прославляли Тебя, когда я вспомню Тебя на постели, размышляю о Тебе поутру («на утренних поучахся»), потому что Ты всегда (был и есть) мой Помощник и я радуюсь в тени крыл Твоих, т. е. под покровом Твоим.
Здесь образ речи взят от птиц, которые с материнской заботливостью покрывают крыльями своих птенцов. Так пророк изображает любвеобильную попечительность Божию о человеке.
9. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя.
10. Тии же всуе искаша душу мою, внидут в преисподняя земли,
11. Предадятся в руки оружия, части лисовом будут.
12. Царь же возвеселится о Бозе, похвалится всяк кленыйся им, яко заградишася уста глаголющих неправедная.
9. Моя душа, — продолжает пророк, — сильно привержена («прильпе») Тебе, а за то Твоя Божественная десница восприняла меня под свою защиту.
10–11. Вследствие сего враги мои («тии же») напрасно искали моей души, т. е. они не могли погубить меня.
Мало того: сами они сойдут в могилу («внидут в преисподняя земли»), отданы будут в жертву, как бы в руки оружия, т. е. падут от оружия, и трупы их сделаются добычей лисиц («чаcти лисовом будут»).
12. Царь же, гонимый и преследуемый ими, будет радоваться о Боге (своем Избавителе и Спасителе).
И всякий, кто будет клясться его именем («кленыйся им»), заслужит похвалу (а не порицание и осуждение, как было прежде), потому что («яко») тогда уже заграждены будут уста врагов, говоривших против меня неправду (ср.: Пс. 37, 13)*.
* Похвалится всяк кленыйся им, т. е. царем Давидом, или его именем. Клясться именем Давида значит то же, что открыто признавать его царем (ср.: Втор. 6, 13). Пока жив был Саул, всякий, признававший Давида царем, вместе с ним подвергался преследованию со стороны Саула. Но когда последний погиб, тогда всякий за признание Давида царем получал похвалу.
По примеру Давида и мы должны всем существом своим проникнуться любовью к Богу и всецело к Нему прилепиться. Выражением этих чувств должна быть сердечная молитва к Богу и непрестанное памятование о Боге. Духовное общение с Богом, получаемое в молитве, дает человеку истинное наслаждение, а милости Божии, испрашиваемые молитвою, лучше и ценнее для нас всяких благ житейских.
1. Псалом принадлежит Давиду, написан в то время, когда («внегда») он — Давид — убегал от Авессалома, сына своего.
Это надписание указывает событие, послужившее для Давида поводом к составлению настоящего псалма.
В книге Царств говорится, что сын Давидов Авессалом возымел преступное желание овладеть царским престолом; для этого разными хитростями привлек на свою сторону почти всех израильтян (2 Цар. 15, 6) и между ними знаменитого советника Давидова Ахитофела (2 Цар. 15, 12). Вместе с ними он пошел против своего царя-отца. Мятежников на стороне Авессалома было так много, что Давид не решился вступить с ними в открытый бой и, не желая подвергать Иерусалим напрасному опустошению, поспешно удалился вместе с детьми, слугами и немногими телохранителями за поток Кедрон (2 Цар. 15, 14, 23).
В таком несчастии Давид возлагал всю надежду на Бога, а не на численность и силу своих сторонников.
Это состояние души Давида при таких обстоятельствах и изображено в псалме.
2. Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя,
3. Мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его.
4. Ты же, Господи, Заступник мой еси, слава моя и возносяй главу мою.
2–3. Видя многочисленность своих врагов и сознавая себя невинным перед ними, царь и пророк Давид в недоумении взывает к Богу:
Господи, что так умножились притесняющие меня («стужающии ми»)? многие восстают против меня («на мя») и, ввиду многочисленности моих врагов, многие говорят о мне («глаголют души моей»): "Не получит он спасения в настоящей опасности от Бога”, на Которого надеется («несть спасения ему в Бозе его»).
4. Вопреки этим, которые надежду Давида на Бога считали напрасною, он сам выражает твердую веру в Бога как единственно надежного заступника в несчастии:
Ты же, Господи, будешь моим заступником (ср.: Пс. 27, 7), прославишь меня («слава моя») и дашь мне смелость, в радости о дарованном Тобою спасении, поднять голову, склонившуюся под тяжестью горя.
«Что ся умножиша» сказано вместо – «что умножишася».
5. Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея.
6. Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя.
7. Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя.
5. Давид уверен в спасении, потому что и прежде в подобных случаях Господь всегда милостиво внимал его молитвам:
«Гласом моим ко Господу воззвах, — говорит он, — и (Господь) услыша мя от горы святыя Своея», т. е. от горы Сион, которую Бог благоволил избрать для невидимого Своего пребывания в храме (3 Цар. 8, 16).
Но если Господь внимал прежде, то внемлет и теперь молитве, ибо «близ Господь всем призывающим Его (на помощь)… во истине», т. е. в правом деле (Пс. 144, 18).
6–7. В твердой надежде на помощь Божию я (говорит о себе Давид) спокойно ложился спать и спал и, несмотря на близкую опасность, спокойно вставал, потому что («яко») Сам Господь — мой заступник.
Так и на будущее время: уповая на Бога, не буду иметь страха от десятков тысяч («от тем») людей, со всех сторон («окрест») нападающих на меня.
8. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой, яко Ты поразил еси вся враждующия ми всуе: зубы грешников сокрушил еси.
9. Господне есть спасение, и на людех Твоих благословение Твое.
8. Высказав твердую надежду на помощь Божию, пророк Давид молит Бога не умедлить и явить ему Свою помощь теперь же: восстань («воскресни»), Господи Боже мой, т. е. яви силу Твою, и спаси меня от врагов моих.
Полное спасение возможно только тогда, когда уже не будет врагов, способных причинять страдания, посему Давид и молится, чтобы это спасение было соединено с ослаблением силы врагов:
«Спаси меня, ибо Ты (и прежде) поражал всех враждовавших против меня напрасно, без всякого повода («всуе»), ибо Ты (и прежде) сокрушал силу («зубы») грешников», злых и лютых, подобно диким зверям (враги Давида сравниваются здесь со зверями, у которых сила в острых зубах).
9. В заключение пророк Давид высказывает убеждение, что избавление от всякой опасности и вообще благополучие не его только, а и всякого другого зависит единственно от Бога:»Господне есть (Господу принадлежит, от Него зависит всякое) спасение, и на людех Твоих (т. е. Господних, иначе — верующих в Него) благословение Твое», т. е. мир и благоденствие как плоды сего благословения.
Итак, псалом третий есть излияние пред Богом чувств, наполнявших душу пророка Давида во время возмущения против него Авессалома.
Подобно Давиду, и нас постигают нередко или бедствия со стороны врагов, или вообще разные житейские невзгоды. В таких случаях мы не должны приходить от этого в уныние или отчаяние, не должны роптать на свою долю, но по примеру Давида, должны обращаться к Богу с молитвою о помощи, в Нем искать и от Него ожидать утешения в своих скорбях.
1. Псалом Давиду, в воспоминание о субботе, 37.
2. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене.
1. Псалом Давидов написан в воспоминание о субботе, т. е. в память успокоения (суббота — слово еврейское, значит — «покой, успокоение»).
По свидетельству этой надписи поводом к составлению настоящего псалма было успокоение Давида от житейских несчастий и наступившее затем успокоение его совести, возмущенной грехом (по мнению свт. Афанасия и блж. Августина).
В этом псалме пророк Давид изображает свои бедствия, которым подвергался в жизни, выражает скорбь о своих грехах, послуживших причиною этих бедствий, и просит Господа об успокоении от сих бедствий душевных и телесных.
2. Подвергаясь в жизни многим оскорблениям и бедствиям и считая их праведным наказанием Божиим за свои грехи (см.: 2 Цар. 16, 10), пророк Давид умоляет Бога о том, чтобы, по крайней мере, на будущее время наказание и обличение, которого он будет заслуживать за свои грехи, не было соединено с гневом, другими словами — чтобы вместо строгого оно было милостивым: Господи, не обличай меня в ярости, – говорит он, – и не наказывай во гневе*.
* Выражение это нельзя понимать буквально в том смысле, будто Богу свойственны ярость и гнев; нет, все Божие свободно от раздражительности и всякой другой страсти. Пророк говорит так лишь для большей ясности, применительно к нашему пониманию, дабы мы, устрашенные этим, воздерживались от пороков (Евф. Зигабен).
3. Яко стрелы Твоя унзоша во мне, и утвердил еси на мне руку Твою.
4. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих.
3–4. Объясняя причину, побудившую его просить себе у Бога наказания милостивого, пророк Давид говорит:
Потому что несчастья, Тобой посланные, подобно стрелам (ср.: Втор. 32, 23; Иов. 6, 4), вонзились в меня («унзоша во мне»), т. е. поражают меня в сильнейшей степени.
И Свою карающую руку, т. е. причиняющую мне эти несчастья, Ты утвердил на мне, – не отнимая, твердо держишь на мне или надо мной для наказания.
По причине моих грехов («от лица грех моих»), от Твоего правосудного за них гнева («от лица гнева Твоего») уже нет более облегчения для моей плоти и успокоения («мира») для моих костей.
И самое тело страдает, болеет от страданий душевных; нет ему покоя; я весь потрясен и страдаю.
5. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне.
6. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего.
5–6. Виной этому, по собственному смиренному признанию Давида, были его собственные беззакония:
Потому что («яко») беззакония мои, – говорит он, – превзошли мою голову (т. е. я погряз в них с головой) и как («яко») бремя тяжкое отяготели на мне (мне тяжело от них).
По причине греха моего («от лица безумия моего») раны мои (телесные и душевные, ср.: ст. 18) смердят и гноятся (ибо всякий грех, по словам свт. Афанасия, гнусен и зловонен, а грех есть рана, болезнь души).
7. Пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах.
8. Яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей.
9. Озлоблен бых и смирихся до зела, рыках от воздыхания сердца моего.
10. Господи, пред Тобою все желание мое и воздыхание мое от Тебе не утаися.
11. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя, и свет очию моею, и той несть со мною.
12. Друзи мои и искреннии мои прямо мне приближишася и сташа,
13. И ближнии мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущии душу мою, и ищущии злая мне глаголаху суетная и льстивым весь день поучахуся.
7–9. Я страдал и под тяжестью этих страданий согнулся («слякохся») в конец и вседневно ходил, сетуя, — я согнулся, ибо и чресла мои («лядвия») от болезни так ослабели, что вызывают поругания со стороны врагов («наполнишася поругaний), т. е. враги насмехаются надо мной*. И нет облегчения для плоти моей.
* Вероятно, здесь указывается на то, что от болезни стан не держался прямо и тело было согбенно.
От таких страданий я угнетен («озлоблен бых») и унижен до крайности («смирихся до зела»), так что не просто скорбел, но из груди моей вырывались стоны, подобные рыканию льва («рыках от воздыхaния сердца моего»).
10. Впрочем, Тебе, Господи, как всеведущему, известно («пред Тобою» — в Твоих глазах) все мое желание, и вздохи мои для Тебя не тайна («от Тебе не утаися»).
Этими словами пророк Давид смиренно выражает ту мысль, что находясь в несчастиях, он не решается даже высказывать пред Богом своих желаний и вручает себя всецело в Его святую волю. Какой высокий пример для нас!
11. Среди таких скорбей сердце мое, — говорит Давид, — пришло в смущение («смятеся»), сила моя (сила душевная и крепость телесная) меня оставила, и даже блеска очей моих – и того не стало у меня.
12–13. Эти несчастия удалили от меня и даже вооружили против меня моих друзей и родных:
Друзья мои и родные («искреннии») подошли («приближишася») ко мне, чтобы быть против меня («прямо мне») и восстали («сташа») на меня.
И те, которые прежде были близкими ко мне, теперь, во дни несчастья, стали далекими от меня.
А враги особенно напрягали силы свои («нуждахуся»), чтобы погубить меня («душу мою»).
Искавшие мне зла, т. е. старавшиеся погубить меня, говорили обо мне ложь («суeтная») и ежедневно измышляли козни, коварства
14. Аз же яко глух не слышах и яко нем не отверзаяй уст своих.
15. И бых яко человек на слышай и не имый во устех своих обличения.
16. Яко на Тя, Господи, уповах, Ты услышиши, Господи Боже мой.
17. Яко рех: да не когда порадуют ми ся врази мои: и внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша.
(«и льстивым поучахуся», например, Авессалом, 2 Цар. 15, 3).
14–15. Но все эти козни и клеветы кроткий и смиренный Давид оставлял без ответа.
Я же, — говорит он, — как глухой не слышал и как немой не открывал уст своих (для ответа).
И был как человек, ничего не имевший сказать в обличение своих врагов («не имый во устех своих обличения», например, в отношении к Семею, 2 Цар. 16, 7–12).
16–17. Пророк Давид объясняет причины, по которым он ничего не отвечал своим врагам.
Потому что («яко») я на Тебя, Господи, надеялся, что Ты услышишь, Господи Боже мой, как я молил («яко рех» — о чем я молил).
Именно — чтобы не злорадствовали обо мне («да не порадуют ми ся»)* враги мои.
* «Да не порадуют ми ся» сказано вместо — «да не порадуются ми».
И в случае, если бы ноги мои (т. е. я сам) поколебались на пути добродетели («внегда подвижатися ногaм моим»), чтобы эти враги не говорили надменных речей против меня («на мя велеречеваша»).
Таким образом, первая причина безмолвного перенесения Давидом клеветы заключается в надежде («яко уповaх») на то, что Господь услышит (исполнит) его молитву и не даст повода врагам злорадствовать о его гибели.
18. Яко аз на раны готов, и болезнь моя предо мною есть выну.
19. Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем.
18–19. Вторая причина — в смирении. Давид, сознавая свои грехи, смиренно готов был потерпеть за них наказание:
Потому что («яко») всегда я готов, — говорит он, — потерпеть раны, ибо болезнь моя, т. е. грех (который есть болезнь души), непрестанно («выну») в моем сознании («предо мною»).
Так что, сознавая свои грехи, я не буду скрывать их («яко беззаконие мое аз возвещу»), но сам буду прилагать старание к уврачеванию их («попекуся о гресе моем»).
Так поступал Давид и в других случаях (см. Пс. 31, 5), так же должны поступать и мы, памятуя, что сознание нами своих беззаконий привлекает на нас любовь Божию (Притч. 28, 13).
20. Врази же мои живут и укрепишася паче мене, и умножишася ненавидящии мя без правды.
21. Воздающии ми злая воз благая оболгаху мя, зане гонях благостыню.
22. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене.
23. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего.
20–21. Однако («же») враги мои не переводятся, но живут и превосходят меня своими силами («укрепишася паче мене») и умножилось число ненавидящих меня напрасно («без правды», без всякого повода, ср.: «всуе» – Пс. 3, 8).
Они враждуют против меня не только без всякой к тому причины, но даже платят мне злом («злая») за добро («возблагая»), т. е. ненавистью за любовь (ср.: Пс. 108, 5), они оклеветали (ср.: выше 13 ст.) меня за то, что («зане») я стремился к добру («гонях благостыню»).
22–23. Ввиду многочисленности и злобы своих врагов пророк в заключение псалма еще раз молит Бога о помощи: Не оставь меня, Господи, без Твоей помощи, не удаляйся от меня; обрати милостивое внимание на помощь мне («вонми в помощь мою»), Господи спасения моего, т. е. Спаситель мой.
1. Псалом Давиду, внегда быти ему в пустыни Иудейстей, 62.
2. Боже, Боже мой, к Тебе утренюю, возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя, в земли пусте и непроходне, и безводне.
1. Псалом принадлежит Давиду, написан в то время, когда («внегда») он — Давид — находился в пустыне Иудейской.
По свидетельству этой надписи, настоящий псалом написан Давидом во время пребывания его в пустыне Иудейской. Эта пустыня находится в южных пределах Палестины, на запад от Мертвого моря. Одна часть ее, близ Хеврона, известна под названием Зиф, другая, близ Мертвого моря, называется Энгадди. В той и другой, по свидетельству книги Царств, пророк Давид укрывался от преследований со стороны Саула (1 Цар. 23, 19; 26, 2; 24, 1–2). Тяжело было невинному страдальцу Давиду: незаслуженная ненависть Саула, происки врагов и смертная опасность смущали его душу. По поводу таких страданий пророк Давид изливает пред Богом в этом псалме свою пламенную любовь к Нему и выражает твердую надежду на свое спасение.
2. Преследования со стороны врагов вынудили Давида скитаться в пустынях, вдали от дома Божия (скинии), но не ослабили его привязанности к Богу: Находясь в земле пустынной, непроходимой и безводной, я (говорит о себе Давид) с раннего утра молитвенно устремляюсь («утренюю») к Тебе, Боже, Боже мой.
Душа моя сильно возжелала («возжада») Тебя, как жаждущий желает воды*; и не только душа, но и самая плоть сколь много раз («коль множицею») также стремилась к Тебе.
* Жажда обозначает здесь сильное стремление души к Богу (ср.: Пс. 41, 3).
3. Тако во святем явихся Тебе, видети силу Твою и славу Твою.
4. Яко лучши милость Твоя паче живот, устне мои похвалите Тя.
5. Тако благословлю Тя в животе моем, о имени Твоем воздежу руце мои.
6. Яко от тука и масти да исполнится душа моя, и устнама радости восхвалят Тя уста моя.
7. Аще поминах Тя на постели моей, на утренних поучахся в Тя.
8. Яко был еси Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся.
3. Изобразив свою любовь к Богу, которой проникнуто было все существо его (душа и плоть) в пустыне, пророк Давид говорит, что с такой именно любовью («тако»), с какой он являлся некогда в святилище («во святем»), в скинии, он стремится к Богу и теперь в пустыне, чтобы видеть силу и славу Божию (имеющую явиться в спасении от врагов).
И скитаясь в пустыне изгнанником, Давид сохранял ту же любовь к Богу, какую имел, живя близ святилища Божия.
4. Объясняя причины этого, пророк Давид говорит:
Так как («яко») милость Твоя для меня лучше, дороже земной жизни («паче живот», т. е. всякой жизни, роскошной, славной, долгой и т. п.), то поэтому и восхваляли Тебя мои уста.
5. И как восхваляю Тебя теперь, так же буду поступать и впредь:
Так же (как теперь) буду прославлять Тебя во все время жизни моей, и только во имя Твое стану поднимать («воздежу») руки свои в молитве.
6–8. Буду прославлять Тебя и молиться Тебе, чтобы этой молитвой, как обильной тучной пищей и маслом («яко от тука и мaсти»), насытилась душа моя (ибо молитва — лучшая пища души), и чтобы уста мои радостным голосом прославляли Тебя, когда я вспомню Тебя на постели, размышляю о Тебе поутру («на утренних поучахся»), потому что Ты всегда (был и есть) мой Помощник и я радуюсь в тени крыл Твоих, т. е. под покровом Твоим.
Здесь образ речи взят от птиц, которые с материнской заботливостью покрывают крыльями своих птенцов. Так пророк изображает любвеобильную попечительность Божию о человеке.
9. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя.
10. Тии же всуе искаша душу мою, внидут в преисподняя земли,
11. Предадятся в руки оружия, части лисовом будут.
12. Царь же возвеселится о Бозе, похвалится всяк кленыйся им, яко заградишася уста глаголющих неправедная.
9. Моя душа, — продолжает пророк, — сильно привержена («прильпе») Тебе, а за то Твоя Божественная десница восприняла меня под свою защиту.
10–11. Вследствие сего враги мои («тии же») напрасно искали моей души, т. е. они не могли погубить меня.
Мало того: сами они сойдут в могилу («внидут в преисподняя земли»), отданы будут в жертву, как бы в руки оружия, т. е. падут от оружия, и трупы их сделаются добычей лисиц («чаcти лисовом будут»).
12. Царь же, гонимый и преследуемый ими, будет радоваться о Боге (своем Избавителе и Спасителе).
И всякий, кто будет клясться его именем («кленыйся им»), заслужит похвалу (а не порицание и осуждение, как было прежде), потому что («яко») тогда уже заграждены будут уста врагов, говоривших против меня неправду (ср.: Пс. 37, 13)*.
* Похвалится всяк кленыйся им, т. е. царем Давидом, или его именем. Клясться именем Давида значит то же, что открыто признавать его царем (ср.: Втор. 6, 13). Пока жив был Саул, всякий, признававший Давида царем, вместе с ним подвергался преследованию со стороны Саула. Но когда последний погиб, тогда всякий за признание Давида царем получал похвалу.
По примеру Давида и мы должны всем существом своим проникнуться любовью к Богу и всецело к Нему прилепиться. Выражением этих чувств должна быть сердечная молитва к Богу и непрестанное памятование о Боге. Духовное общение с Богом, получаемое в молитве, дает человеку истинное наслаждение, а милости Божии, испрашиваемые молитвою, лучше и ценнее для нас всяких благ житейских.