Жили мать и сын в одном селенье,
Был сынок на хмель и буйство падкий,
Матери с таким одно мученье
И соседям с ним жилось несладко.
Зло всегда наказано бывает,
Все село вздохнуло с облегченьем.
Прервалась дороженька кривая,
Угодил сыночек в заключенье.
Долго в заточенье он томился,
Дум нелегких передумал много,
И однажды Дух Святой излился:
Грешник в покаянье пал пред Богом.
Слезное письмо летит в селенье:
«Мама, для меня Вы всех дороже,
Мама, я прошу у Вас прощенья
И у всех, кого обидел тоже.
Вы со мной хлебнули много горя,
Как у вас мне вымолить прощенья?
Выхожу я на свободу вскоре –
Наступает время искупленья.
Буду проезжать с селеньем рядом –
Краше места нет на белом свете –
Дом родимый я окину взглядом,
Он на главный мой вопрос ответит.
Если, мама, вы меня простили,
Я прошу: повесьте между окон
Беленький платочек сердцу милый,
Я его увижу издалека
И пойму, что получил прощенье,
И бегом к родимому порогу,
О как чудно будет возвращенье
К честной жизни матери и Богу!»
Мать к соседям с радостною вестью:
«Посмотрите, милые соседи,
Простыня – на самом видном месте
Мой сыночек мимо не проедет».
Но соседи хмуро отвечали:
«Пусть проедет, скатертью дорога,
Коль вернется, все начнет сначала
Нет, пусть мимо катит ради Бога».
Мать рыдает: «Обижал он многих
Только не могу я жить без сына,
Будет ехать – встречу на дороге,
Вместе с ним уеду на чужбину».
Вот пришла свобода дорогая,
Впереди – родимое селенье,
Парень в страхе глаз не поднимает:
«Не видать вовеки мне прощенья!»
Рядом кто-то громко удивился:
«Посмотрите, люди, снегу сколько!»
Весь автобус к окнам устремился –
Снег в июле – чудо да и только!
Парень робко глянул на деревню,
И душа от радости запела:
Все дома, заборы и деревья
Были в белом – белом, белом-белом!
Простыни, косынки и рубашки
Белизною чистою сияли,
С сердца сбросив груз обиды тяжкой,
Люди душу грешную прощали.
Вот любви святое совершенство –
Стало все село одной семьею.
Получить прощение – блаженство,
Ближнего простить – блаженство вдвое.