Удел отчаянных и смелых
Пробить в снегах к вершинам путь
И в неизвестные пределы
За грань возможного шагнуть.

Два года назад меня пригласили поисповедовать и причастить старушку, которая готовилась умереть. Когда мы уже подходили к дому, где она жила, сопровождающие меня родственники как-то замялись и робко сказали:
— Батюшка, Вы знаете, она ведь у нас курит.

Любовь рождается из капельки дождя.
Она похожа на осколок солнца.
Её не забирают, уходя,
Её не оставляют где придется.

Человек поклоняется дереву. Живому, цветущему, широко раскинувшему ветви. Для такого человека у нас есть в запасе пара имен. Дикарь — скажут одни. Язычник — скажут другие. Первые снисходительно улыбнутся, вторые гневно нахмурят брови…

Вот пришел один брат и сказал тебе слово, оскорбляющее или огорчающее тебя; если ты смолчишь и поклонишься ему, то ты положил один камень.

Я держу тебя, сын Мой, за правую руку
И веду тебя узким, но верным путем.
Если жизнь Мне доверишь, как лучшему Другу,
То во всех искушеньях мы будем вдвоем.

Цветы на голом горном склоне,
Где для цветов и места нет,
Как будто брошенный с балкона
И разлетевшийся букет.

Приходской священник чем-то похож на участкового доктора. Задерганный, уставший, бегает туда-сюда, то на причастие к больному, то на похороны, то на крестины. Жена его дома не видит, отчего законно бурчит. Быт заедает. Времени и сил на все не хватает.

Есть понятие «умной войны», и мы находимся в гуще военных действий уже не одно десятилетие.
Война всегда «умна», поскольку она есть не просто столкновение государственных систем, вооруженных народов, борьба новых видов вооружения с новейшими и проч. Война всегда – столкновение воль и умов.

Нужна ли нам сегодня доброта?
Быть искренним наивно и не модно.
Быть может, жизнь уже совсем не та,
И в чувствах своих лучших несвободны?