Простить убийцу

Любому священнику приходится часто сталкиваться с тем, что, пришедший на исповедь человек не может простить. Бывает так, что кто-то просто не понимает своего состояния. Бывает, что понимает, но ничего не может с собой поделать, и тогда это приносит страдание душе.

Прощение избавляет от страдания, приносит радость и покой на сердце, потому что уподобляет нас Христу. Мы поступаем так же, как Он, а, значит, — идем Его путем. Но это и труд. Бывает легко произнести слова прощения, но совершенно невыносимо заставить себя больше не искать вины другого, не искать мести, не помнить причиненного зла.

Простить — значит вменить зло как не бывшее. Помня, что зло и грех наказуемы, жалеть, просить Бога о милости к тем, кто совершил его. Это почти невозможно, но мы хотя бы понимаем, что к этому следует стремиться. Я точно знаю, что Господь слышит любой искренний вопль, и если мы будем кричать: «Помоги, Господи, дай силы простить!», — так и будет.

Еще труднее просить прощения. Когда виноват, когда действительно ты ранил сердце ближнего, и душа его ожесточилась против тебя. И случается так, что наше сердце полно раскаяния, а тот, к кому мы обращаемся за прощением, не замечает нас. Возложи на Господа печаль свою. Он видит наше сердце и наш плач. Молись за того, кого обидел. Если кто-то не имеет сил нас простить, это не значит, что нас не прощает Бог.

Знаю случай, когда убийца мужа одной нашей прихожанки, отсидев восемь лет за свое преступление, вернулся и стал членом нашего прихода. Она поначалу не смогла простить его, хотя мы все постоянно и молились, и трапезничали вместе. Они часто находились рядом. Вскоре он умер. И после его смерти она призналась, что начала думать о том, как он предстанет на суд (а она неоднократно молилась о его наказании) и будет осужден на вечную муку. Впервые в её сердце проснулось сожаление о судьбе этого человека. И она нашла в своем сердце столько любви, что просила Бога о его помиловании. Разве это не прощение?

Бывает, мы получаем какую-нибудь рану, царапину. Вначале боль бывает резкой. Потом она проходит. Остается малозаметный шрам. Он есть, но он не болит уже. Мы помним событие, ставшее его причиной, но не чувствуем боли. А истинное прощение — это когда ты забываешь, где у тебя шрамы.