Однажды царь устроил пир на несколько дней дней для всех князей своих и для служащих при нём, показывая великое богатство царства и блеск величия своего. Золотые ложа на помосте окружали завесы из шёлков на пурпуровых шнурах, серебряных кольцах и мраморных столбах. Напитки подавались в драгоценных сосудах, и вина царского было множество по богатству царя. И когда развеселилось сердце царя от вина, сказал он вельможам своим:
— Желаю я, чтобы вы оценили меня и сказали чего я стою вместе со всем, что имею!
И сделалась великая тишина, ибо помыслил каждый, что оценить по достоинству царя и ангелам не под силу. Лишь один мудрый старец сказал чуть слышно:
— Не стоишь ты и тридцати серебряных монет.
И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нём. И грозно воскликнул он:
— Да не выжил ли ты из ума? Любая златая нить в одеждах моих стоит дороже!
Но ответил старец царю:
— Бог, сотворивший вселенную, за тридцать сребреников продан был. Почему же ты хочешь стоить больше?
И устыдился царь тщеславия своего и понял, что всё золото мира и слава земная — лишь прах, и только Господь, испытывающий всех, оценит его по достоинству.
— Желаю я, чтобы вы оценили меня и сказали чего я стою вместе со всем, что имею!
И сделалась великая тишина, ибо помыслил каждый, что оценить по достоинству царя и ангелам не под силу. Лишь один мудрый старец сказал чуть слышно:
— Не стоишь ты и тридцати серебряных монет.
И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нём. И грозно воскликнул он:
— Да не выжил ли ты из ума? Любая златая нить в одеждах моих стоит дороже!
Но ответил старец царю:
— Бог, сотворивший вселенную, за тридцать сребреников продан был. Почему же ты хочешь стоить больше?
И устыдился царь тщеславия своего и понял, что всё золото мира и слава земная — лишь прах, и только Господь, испытывающий всех, оценит его по достоинству.