Аня Анисимова
Однажды мы с Петькой подружились
Я копался в самой глубокой луже за домом. Я играл, что эта лужа -- огромный океан, который затопит любую землю. Я месил лужу замечательными резиновыми сапогами! Я чавкал, хлюпал и плюхал этой лужей. Устраивал водоворот и два раза обрушивал на деревья цунами. И в конце концов придумал вырыть великий лужный канал!
Я решил, что если сделаю между лужами глубокую траншею, то вода в лужах соединится и - ура! - канал готов! Но трудноватая это оказалась штука. Я протопал на одном месте, наверное, тысячу шагов. А лужа так и оставалась своего размера.
И вдруг рядом с моей лужей остановились ботинки. Скучные ботинки. Мокрые - все в веснушках от лужной воды.
- Меня зовут Петька, - сказали ботинки в веснушках.
Разве мне было дело до такой ерунды - кого и как зовут? Вот если бы он помог мне вырыть великий канал! Тогда я готов до конца жизни звать его Петькой.
Но ботинки в веснушках сами пошли в соседнюю лужу:
- Смотри, как лучше делать. Сначала надо ногами грести в стороны, а потом быстро двигаться вперёд.
Но я не стал смотреть. Я просто стал делать - и скоро наши лужи соединились в канал и даже весело зажурчали, как речка. Не ударил Петька в грязь лицом!
Мы стояли в нашей лужной речке и чувствовали, как она плещется по нашим сапогам и ботинкам. Это было так хорошо, что и говорить ничего не хотелось. И ещё я немножко боялся, что Петька сейчас зазнается: я-то в резиновых сапогах делал канал, а он - в ботинках. Но вместо этого Петька сказал:
- А знаешь, у молокозавода на соседней улице лужи белые и пахнут как молоко. Если там вырыть канал, то получится молочная река.
Тогда я обрадовался и вот что сказал:
- А знаешь, когда лужи подмерзают, их можно разбивать вдребезги. И за это ничего не будет.
А больше мы ничего не сказали. Просто подумали: если мы так хорошо дружим лужами, то почему бы нам не дружить друг с другом?
И мы взяли и стали дружить.
Однажды мы с Петькой смеялись
- Давай кулаками мериться, - предложил я Петьке и стал боксировать перед ним. Я здорово боксировал. Правым кулаком -- левым кулаком, правым -- левым. У меня такие славные кулаки -- как отточеные булыжнички.
Но Петька почему-то мои кулаки совсем не оценил. Он сказал:
- Понимаешь, кулаки - это как-то скучно. Кулаками любой дурак помериться сможет... А мы ведь с тобой не любые дураки, правда?
- Тогда ростом давай, - сказал я и убедительно приосанился. Так что мои лопатки на спине друг об друга поскрежетали. Рост у меня хороший - половина папиного!
- Не-е-ет, - протянул Петька и как будто незаметно шею вытянул. - Ты всю жизнь живёшь на третьем этаже, а я только на втором. Ты же на целый этаж выше меня! Нечестно!
Я не сдавался:
- Может, ногами?
- У тебя ботинки на вырост!
- Зубами?
- Твои в два ряда растут!
- Животами?
- Ты сегодня на одну котлету больше съел!
- Головами?
- Ты весь волосами зарос! Головы толком не видно!
И тут я не выдержал:
- Сколько можно! Ну не носами же!
Но Петька вдруг страшно обрадовался:
- Слушай! Точно! Носами!
Он даже заскакал от восторга.
- Ты только посмотри на мой нос! На нём может сделать сальто маленький сноубордист, - и Петька взмахнул пальцем по своему вздёрнутому носу. - А у тебя нос картошкой -- с такого носа сноубордист полетит головой в сугроб.
И он стал смеяться. Скакал и смеялся этот Петька. Низенький! Худющий! С коротенькими волосами и малышовыми кулачками! Скакал и смеялся. Так что я не выдержал и тоже давай хохотать во всё горло. А то вдруг он смехом предложит помериться. Нет уж! Пусть остаётся с носом!
Однажды мы с Петькой управляли самолётами
- Это мой самолёт летит, - ткнул пальцем в небо Петька.
- А это мой, - ткнул рядышком я.
Наши самолёты, как мухи по стеклу, ползли по небу ровно и уверенно.
- Осторожнее! - со знанием дела предупредил меня Петька. - Не разгоняйся и не лихачь! А то серьёзная авария будет.
А я ответил:
- А ты не дыми так сильно! А то другая авария будет. Смотри, какой след после тебя! Мне руль не видно!
Наши самолёты летели как друзья - по соседству.
- А я сейчас мёртвую петлю сделал, - похвастался Петька.
- Что-то я не видел! - засомневался я.
- А я её очень-очень быстро сделал. Чтобы пассажиры не заметили и не заплакали, - объяснил Петька.
Наши самолёты летели послушно, чтобы не заблудиться в небе.
- Ой, а у меня почти бочка получилась! - закричал я.
- Какая ещё бочка? - тоже закричал Петька. - Ты разве не видишь? Вон птицы летают!
- А я им погудел, чтобы знали, - объяснил я. - Вот так: ту-ту-туууууу!
- Ты сообразительный пилот, - похвалил меня Петька.
Наши самолёты ещё раз погудели - теперь друг другу. И стали держать курс в разные стороны.
- Пока, увидимся в Африке, - попрощался Петькин самолёт.
- Лучше ты ко мне, в Китай, - а мой махнул ему напоследок крылом.
И они дружно скрылись за горизонтом.
А во двор на машине въехал Петькин папа. Он остановил машину посередине дороги, высунулся и стал громко сердиться, что парковаться негде. Весь двор был занят машинами. И только небо было чистым. На небе почти рассеялись две полоски от наших самолётов.
Однажды мы с Петькой поломали дом
Я зашёл за Петькой гулять и мы стали спускаться по лестнице вниз. Вдруг я не выдержал и ка-а-а-ак чихнул. Аж лестница вздрогнула. Тогда Петька тоже ка-а-а-ак чихнул -- штукатурка с потолка посыпалась! Я снова чи-и-и-ихнул -- мне даже форточка похлопала. И Петька опять чи-и-и-и-хнул -- свет в подъезде выключился! Хорошо, что уже дверь на улицу! Уф! Солнце! Свобода! И людей так много рядом с подъездом. Все в ярких жилетах и касках. Серьёзные, как на линейке в школе. А вокруг инструменты сияют, коробки и разные пакеты красивыми башенками стоят. И всё лентами опоясано. Праздник! Только люди почему-то смотрят на нас недовольно, будто мы им торжественный момент испортили. И пальцами куда-то над нами тычут. Мы с Петькой тоже глянули. Ой-ёй-ёй! Прямо от подъезда до самой крыши по дому тянулась большая трещина! Даже огромная! Трещинища! Вот это мы почихали! Мы же с Петькой поломали дом! Сейчас нам влетит!
- А ну -- живо отсюда! - крикнул человек в самом большом жилете. - Для кого объявление вешали?
И чего он нас спрашивает? Если бы для нас вешали -- мы бы с Петькой такой праздник точно не пропустили.
- Я кому сказал?! - снова крикнул Самый большой жилет.
Как кому? Нам сказал. Наверное, он ещё не понял, что это мы поломали дом. Мы с Петькой переглянулись и живо припустили вперёд. Только Петька по дороге не выдержал и снова ка-а-а-к чихнул! За нашими спинами тут же что-то забухало, загрохотало, повалилось!...
- Не оборачивайся, Петька, - попросил его я. - Слышишь? Ни за что! Не! Обора!-а-а-апчхи!-вайся!
Продолжение следует...