Настя лежит на диване и дремлет; она только что начала вставать после тяжкой болезни. В соседней комнате играет её маленький брат Митя. Он катает по полу красивый деревянный шарик.
- Митя, Митя! – говорит Настя, - будь хорошим мальчиком и не шуми: у меня ещё очень слаба голова!
- Слаба голова? – спрашивает Митя и кладёт ручку на голову сестры. – милая, бедная, Настя! Здесь болит? Да?
- Да, Митя, здесь! Мне очень больно, особенно когда твой шарик с шумом перекатывается по полу.
- Я не буду его катать. – говорит мальчик, - я спрячу мой шарик.
Он берёт шарик, завёртывает его в бумажку, отворяет заслонку и прячет его.
- Ты не бойся, - уговаривает он шарик, - ты не сгоришь, печка не топлена. Сиди тихо, не шуми, у Насти головка болит.
- У тебя теперь не болит головка, Настя? Я больше не буду шуметь, и шарик тоже не будет.
- Нет, милый, теперь не больно, теперь мне хорошо! –говорит Настя, лаская и целуя братишку. Митя погладил её щёки своими пухлыми ручками, покрыл её шалью, поцеловал и на цыпочках вышел в соседнюю комнату. Там установил солдатиков и даже не разговаривал громко, а шептал только, чтобы не обеспокоить сестры. Настя пролежала на диване ещё целую неделю. За всё это время Митя ни разу не играл со своим шариком; только иногда откроет заслонку и посмотрит, цел – ли он. Наконец, больной стало лучше, голова перестала болеть; она встала, начала гулять.
- Милый Митя, не хочешь ли ты поиграть теперь со своим шариком? - спросила она.
- А тебе не больно будет? - сказал Митя.
- Нет, мой милый, теперь не больно, я здорова. Поди играй. Митя подбежал к печке и отворил заслонку.
- Шарик, иди! – закричал он. – Можно катать, иди! И он весело принялся катать шарик, бегая за ним вдогонку. Сестра его не останавливала больше. Только поймает да поцелует крепко своего милого братишку.
- Митя, Митя! – говорит Настя, - будь хорошим мальчиком и не шуми: у меня ещё очень слаба голова!
- Слаба голова? – спрашивает Митя и кладёт ручку на голову сестры. – милая, бедная, Настя! Здесь болит? Да?
- Да, Митя, здесь! Мне очень больно, особенно когда твой шарик с шумом перекатывается по полу.
- Я не буду его катать. – говорит мальчик, - я спрячу мой шарик.
Он берёт шарик, завёртывает его в бумажку, отворяет заслонку и прячет его.
- Ты не бойся, - уговаривает он шарик, - ты не сгоришь, печка не топлена. Сиди тихо, не шуми, у Насти головка болит.
- У тебя теперь не болит головка, Настя? Я больше не буду шуметь, и шарик тоже не будет.
- Нет, милый, теперь не больно, теперь мне хорошо! –говорит Настя, лаская и целуя братишку. Митя погладил её щёки своими пухлыми ручками, покрыл её шалью, поцеловал и на цыпочках вышел в соседнюю комнату. Там установил солдатиков и даже не разговаривал громко, а шептал только, чтобы не обеспокоить сестры. Настя пролежала на диване ещё целую неделю. За всё это время Митя ни разу не играл со своим шариком; только иногда откроет заслонку и посмотрит, цел – ли он. Наконец, больной стало лучше, голова перестала болеть; она встала, начала гулять.
- Милый Митя, не хочешь ли ты поиграть теперь со своим шариком? - спросила она.
- А тебе не больно будет? - сказал Митя.
- Нет, мой милый, теперь не больно, я здорова. Поди играй. Митя подбежал к печке и отворил заслонку.
- Шарик, иди! – закричал он. – Можно катать, иди! И он весело принялся катать шарик, бегая за ним вдогонку. Сестра его не останавливала больше. Только поймает да поцелует крепко своего милого братишку.