Александр Белов

В затерянной церкви, в глубинке далекой,
Священник нес людям о Господе весть.
И в храме, лампадка, звездой одинокой,
Мерцала под вьюги печальную песнь.

Кружили снежинки в безумии ветра,
Со звоном хрустальным стучались в окно.
И в тусклой полоске не яркого света,
Ложились вуалью они на стекло.

А рядом с амвоном, смиренно склонившись,
Священник стоял возле лика Христа.
Со страхом пред спасом святым преклонившись,
Вдруг понял что батюшкой стал не спроста.

Ведь службы ведет он от чистого сердца,
И с Богом к спасению путь отыскал.
Но облик пречистой мадонны с младенцем,
Все чаще с иконы печально взирал.

И этой же ночью, под пение вьюги,
Явился в ту церковь посланник небес.
Огнем полыхнула фигура в кольчуге,
И золотом вспыхнул зажатый эфес.

И в страхе священник упал на колени,
И ангел ему с укоризной сказал.
-Ты жертвою стал вездесущей гордыни,
И в прелесть в служении Господу впал.

Когда наш Спаситель на белой ослице,
Въезжал в славный город Иерусалим.
Животное думало, люди столицы,
Открыли ворота лишь только пред ним.

Забыло оно кто на ней ехал сверху,
Шагая по пальмовым ветвям быстрей.
И ты как она, вдруг поддавшись успеху,
Решил что одежды твои всех белей.

Но помни, ослица была та забыта,
И людям спасения не принесла.
И грех человека был кровью омытый,
Того, кто с ладони давал ей овса.