Во сне ли мне привиделось или наяву то было – не знаю, только, как прихлопнул мних(монах) таракана, тот умер, да все ж не совсем. То ли потому, что тараканы – существа живучие (кто о том не знает?), то ли потому, что сказочные герои – существа неуязвимые и бессмертные (кто в это не верит?), то ли просто-напросто потому, что читатели продолжения просят, да желательно – со счастливым концом (кто это опровергнет?) – поди разбери. Только, как бы то ни было, а после своего убиения очнулся таракан и пополз незнамо куда неведомой дорогой…а может, и не он пополз, а лишь его тараканья душенька. Хотя, есть ли у тараканов душа – о том лишь Един Господь ведает, а я вам всего лишь сказку сказываю. А на сказку-побаску, как и на пословицу, суда нет. Так что, буде что в ней не по нраву вам придется - не взыщите! Не любо – не слушайте, только сказывать не мешайте!
Вот, значит, ползет себе таракан незнамо куда по неведомой дороге, и вдруг нагоняет его (кто бы вы думали?) пятитысячная купюра. Летит она по воздуху, аки орел поднебесный, краешками, словно крылышками помахивает…сразу видать птицу высокого полета! Удивился таракан таковому чуду…только купюра, похоже, еще больше удивилась:
-Это что ты тут делаешь? Откуда ты тут взялся? Кто тебя, таракана, сюда пустил? Таким, как ты, тут не место!
-А кому тут место? – спрашивает таракан. Уж больно ему узнать хочется, где это он оказался и почему ему здесь быть не положено, если вот он – тут как тут!
-Да ты хоть знаешь, куда эта дорога ведет? – отвечает купюра. – Не знаешь… Эх ты, простота…одно слово – таракан запечный! А дорога эта, между прочим, ведет прямиком в рай. Вот я сейчас туда и лечу – кому как не мне, там быть? Смотри, какая я новенькая, какая чистенькая, какая ценная - не то, что какая-нибудь дешевка-десятирублевка! Мне в раю самое место! Только некогда мне с тобой разговаривать: я в рай тороплюсь! Поди, заждались меня там!
Взмахнула купюра краешками, словно крылышками – ф-р-р! только ее и видели! А таракан дальше пополз. Ползет-ползет, и догоняет его (кто бы вы думали?) сам батюшка.
-Это, - спрашивает. – что ты тут делаешь, тварь ползучая! Святое место поганишь? Дихлофоса на вас нет! Да ничего - я тебя сейчас во славу Божию сапогом раздавлю!
-Да не боюсь я ни дихлофоса, ни даже твоего сапога! – отвечает таракан. – Хоть одной смерти не миновать, двух все же не бывать. А меня уже один раз прихлопнули… Лучше скажи мне, отче честной, правда ли, что эта дорога прямиком в рай ведет?
-А ты как думал? – говорит батюшка. – Если я по ней иду, значит, как раз туда она и ведет. Я ведь при жизни был великим праведником. Можно сказать, столпом благочестия. Службы служил по пять часов кряду, строго по уставу, ни йоты не пропуская. А если в тот день по Типикону всенощная была положена, так и совершал ее всю ночь, до самой зари, а за ней еще и обедню – до самого до полудня… Да еще за каждой службой проповеди читал по часу, а то и больше, неустанно обличая и поучая своих словесных овец. Только они мне за это воздали черной неблагодарностью: написали епископу, будто возлагаю я на них бремена непосильные, пасу их жезлом железным, не как пастырь добрый, а как жестокосердый приставник… Вызвал меня Владыка к себе, поехал я… да по пути столкнулся с автобусом…вот здесь и оказался, вот теперь и бреду пешком. Эх, и почему только до рая на машине доехать нельзя, как я, бывало, там езживал…с ветерком до самых церковных дверей! Да ладно – тяжела дорога, зато сладок рай. А уж кто, как не я, его достоин! Ведь я не таков, как все прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как тот пьянчужка-водитель, с которым мы друг в друга врезались… Только некогда мне с тобой разговаривать – я в рай тороплюсь. Поди, меня там ждут не дождутся!
И зашагал батюшка вперед, напевая: «Путь благочестивых прав бысть, и приуготован путь благочестивых». А таракан пополз ему вослед во всю свою тараканью прыть. Да и как не поспешить? Не ровен час - другие, порезвей да порасторопнее, все теплые местечки в раю займут, ему и не останется!
Только вдруг глядит таракан – а пятитысячная-то купюра назад летит! Только уже не гордым орлом во облацех парит, а едва трепещет краешками, как подбитый воробушек – того и гляди на землю упадет. И что это с ней попритчилось?
-Ты почему назад возвращаешься? – спросил таракан у купюры. – Или тебе в раю не понравилось?
-Не пустили меня туда! – жалобно прошелестела купюра. – Меня, такую новенькую, такую чистенькую, такую ценную – и не пустили! Зато десятирублевку грязную, рваную, потасканную, приняли с почетом.
«Она-то, говорят, в церкви регулярно бывала...можно сказать, всю свою жизнь оттуда не выходила. А ты когда там в последний раз была? То-то же… Вот потому и нет тебе места в раю». Где справедливость? Вот после этого и верь, что есть она на свете! Да и очень мне нужен такой рай, где я буду вместе со всякой дешевкой! Пойду другое место искать, где меня по достоинству оценят!
-Ну и лети, куда хочешь! – подумал таракан. – Так тебе и надо! Впредь не будешь вперед других в рай лезть! - И пополз дальше. Смотрит: а батюшка тоже назад идет, да такой понурый, словно в воду опущенный. И уныло бормочет себе под нос:
-Анаксиос, анаксиос…
-Что это ты, отче, обратно возвращаешься? – спрашивает таракан. –Али не обрел ты в раю праведника, подобного себе…оттого его и покинул?
-Не пустили меня туда! – отвечает батюшка. – Сказали: анаксиос! Сиречь, недостоин! Зато пьянчужку-водителя, что в меня врезался, приняли с почетом. «Он, говорят, больше людей к Богу привел, чем ты».
-Как же так? – спрашиваю. – Я же и службы служил по пять часов кряду, строго по Типикону, и проповеди читал по часу, а то и дольше, я же праведен был, как все отцы-праотцы вместе взятые, а этот пьянчуга только и знал, что свою баранку да свою бутылку!
А мне в ответ:
-Истину глаголешь, отче. Только с твоих служб да проповедей народ из храма вон бежал и потом его за версту обходил. Когда же этот раб Божий пьяным-пьянехонек гнал свой автобус, не разбирая дороги, те, кого он вез, в один голос молились: «Господи, спаси-сохрани! Господи, оборони-помилуй!» А потом в церковь бежали да молебны благодарственные заказывали, что уберег их Господь от напрасной смерти. Так сам посуди – кто больше людей к Богу привел – ты или он!» Где справедливость? Это я-то рая недостоин?! Так кто ж тогда его достоин? Да и зачем мне такой рай, где праведники и грешники вместе обитают? Нет, это не по мне! Пойду поищу другое место, где мне по заслугам воздадут!
И пошел батюшка искать себе место по заслугам…а таракан дальше пополз. И вот дополз он до райских врат, да, по тараканьему обычаю, отыскал под ними малую щелочку, протиснулся в нее... так и оказался в раю. Глядит: перед ним зеленая полянка, а на ней, под яблоней, две девы в белых ризах сидят, яблочки наливные кушают да ведут меж собой беседу зело пространную, как то у дев в обычае ведется. О том, о сем, как жили-поживали, как от Писания – Книги книг - на всяк день поучались, да какие от лютых гонителей за веру муки приняли… Слушает их таракан, а сам думает:
-Эка невидаль! Подумаешь, что они от Книги книг каждый день поучались! Зато я в ней жил…можно сказать, питался от ее премудрости…клеем да бумагой! Подумаешь, огнем их нероны-диоклетианы жгли, в воде топили да львами-тиграми травили! Я-то больше их за благочестие пострадал – от руки ближнего смерть принял! Куда им до меня! Вот ужо я им сейчас покажу, кто из нас больший подвижник!
Вылез таракан из травы, в аккурат перед девами, встал на задние лапки во весь свой тараканий рост, да как зашевелит усами – смотрите, вот он я! Увидали его девы, да как закричат со страху! Львов-тигров не убоялись, огня-меча не устрашились, а вот таракана запечного – испугались! Ничтоже дивно: ведь сила Господня не в силе, а в немощи людской совершается6.
На крик их явился Сам Господь, увидел таракана и спрашивает его:
-Как ты попал сюда?
Приосанился таракан: шутка ли – Сам Владыка рая его заметил! Видно и впрямь не таков он, как все прочие… И только подумал он так, простер Господь руку Свою и рек ему:
-Знаю твои дела и помышления: велик ты токмо в гордыне своей. А потому недостоин рая.
Возвращайся-ка ты восвояси, живи хоть на кухне, хоть за печкой…только в людских головах, наипаче же у тех, что зовут себя рабами Моими, селиться не смей! Ибо тот, у кого в голове засел таракан гордыни, Царства Моего не наследит вовеки!
…Вот и проси после этого читатель продолжения сказки!
Вот, значит, ползет себе таракан незнамо куда по неведомой дороге, и вдруг нагоняет его (кто бы вы думали?) пятитысячная купюра. Летит она по воздуху, аки орел поднебесный, краешками, словно крылышками помахивает…сразу видать птицу высокого полета! Удивился таракан таковому чуду…только купюра, похоже, еще больше удивилась:
-Это что ты тут делаешь? Откуда ты тут взялся? Кто тебя, таракана, сюда пустил? Таким, как ты, тут не место!
-А кому тут место? – спрашивает таракан. Уж больно ему узнать хочется, где это он оказался и почему ему здесь быть не положено, если вот он – тут как тут!
-Да ты хоть знаешь, куда эта дорога ведет? – отвечает купюра. – Не знаешь… Эх ты, простота…одно слово – таракан запечный! А дорога эта, между прочим, ведет прямиком в рай. Вот я сейчас туда и лечу – кому как не мне, там быть? Смотри, какая я новенькая, какая чистенькая, какая ценная - не то, что какая-нибудь дешевка-десятирублевка! Мне в раю самое место! Только некогда мне с тобой разговаривать: я в рай тороплюсь! Поди, заждались меня там!
Взмахнула купюра краешками, словно крылышками – ф-р-р! только ее и видели! А таракан дальше пополз. Ползет-ползет, и догоняет его (кто бы вы думали?) сам батюшка.
-Это, - спрашивает. – что ты тут делаешь, тварь ползучая! Святое место поганишь? Дихлофоса на вас нет! Да ничего - я тебя сейчас во славу Божию сапогом раздавлю!
-Да не боюсь я ни дихлофоса, ни даже твоего сапога! – отвечает таракан. – Хоть одной смерти не миновать, двух все же не бывать. А меня уже один раз прихлопнули… Лучше скажи мне, отче честной, правда ли, что эта дорога прямиком в рай ведет?
-А ты как думал? – говорит батюшка. – Если я по ней иду, значит, как раз туда она и ведет. Я ведь при жизни был великим праведником. Можно сказать, столпом благочестия. Службы служил по пять часов кряду, строго по уставу, ни йоты не пропуская. А если в тот день по Типикону всенощная была положена, так и совершал ее всю ночь, до самой зари, а за ней еще и обедню – до самого до полудня… Да еще за каждой службой проповеди читал по часу, а то и больше, неустанно обличая и поучая своих словесных овец. Только они мне за это воздали черной неблагодарностью: написали епископу, будто возлагаю я на них бремена непосильные, пасу их жезлом железным, не как пастырь добрый, а как жестокосердый приставник… Вызвал меня Владыка к себе, поехал я… да по пути столкнулся с автобусом…вот здесь и оказался, вот теперь и бреду пешком. Эх, и почему только до рая на машине доехать нельзя, как я, бывало, там езживал…с ветерком до самых церковных дверей! Да ладно – тяжела дорога, зато сладок рай. А уж кто, как не я, его достоин! Ведь я не таков, как все прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как тот пьянчужка-водитель, с которым мы друг в друга врезались… Только некогда мне с тобой разговаривать – я в рай тороплюсь. Поди, меня там ждут не дождутся!
И зашагал батюшка вперед, напевая: «Путь благочестивых прав бысть, и приуготован путь благочестивых». А таракан пополз ему вослед во всю свою тараканью прыть. Да и как не поспешить? Не ровен час - другие, порезвей да порасторопнее, все теплые местечки в раю займут, ему и не останется!
Только вдруг глядит таракан – а пятитысячная-то купюра назад летит! Только уже не гордым орлом во облацех парит, а едва трепещет краешками, как подбитый воробушек – того и гляди на землю упадет. И что это с ней попритчилось?
-Ты почему назад возвращаешься? – спросил таракан у купюры. – Или тебе в раю не понравилось?
-Не пустили меня туда! – жалобно прошелестела купюра. – Меня, такую новенькую, такую чистенькую, такую ценную – и не пустили! Зато десятирублевку грязную, рваную, потасканную, приняли с почетом.
«Она-то, говорят, в церкви регулярно бывала...можно сказать, всю свою жизнь оттуда не выходила. А ты когда там в последний раз была? То-то же… Вот потому и нет тебе места в раю». Где справедливость? Вот после этого и верь, что есть она на свете! Да и очень мне нужен такой рай, где я буду вместе со всякой дешевкой! Пойду другое место искать, где меня по достоинству оценят!
-Ну и лети, куда хочешь! – подумал таракан. – Так тебе и надо! Впредь не будешь вперед других в рай лезть! - И пополз дальше. Смотрит: а батюшка тоже назад идет, да такой понурый, словно в воду опущенный. И уныло бормочет себе под нос:
-Анаксиос, анаксиос…
-Что это ты, отче, обратно возвращаешься? – спрашивает таракан. –Али не обрел ты в раю праведника, подобного себе…оттого его и покинул?
-Не пустили меня туда! – отвечает батюшка. – Сказали: анаксиос! Сиречь, недостоин! Зато пьянчужку-водителя, что в меня врезался, приняли с почетом. «Он, говорят, больше людей к Богу привел, чем ты».
-Как же так? – спрашиваю. – Я же и службы служил по пять часов кряду, строго по Типикону, и проповеди читал по часу, а то и дольше, я же праведен был, как все отцы-праотцы вместе взятые, а этот пьянчуга только и знал, что свою баранку да свою бутылку!
А мне в ответ:
-Истину глаголешь, отче. Только с твоих служб да проповедей народ из храма вон бежал и потом его за версту обходил. Когда же этот раб Божий пьяным-пьянехонек гнал свой автобус, не разбирая дороги, те, кого он вез, в один голос молились: «Господи, спаси-сохрани! Господи, оборони-помилуй!» А потом в церковь бежали да молебны благодарственные заказывали, что уберег их Господь от напрасной смерти. Так сам посуди – кто больше людей к Богу привел – ты или он!» Где справедливость? Это я-то рая недостоин?! Так кто ж тогда его достоин? Да и зачем мне такой рай, где праведники и грешники вместе обитают? Нет, это не по мне! Пойду поищу другое место, где мне по заслугам воздадут!
И пошел батюшка искать себе место по заслугам…а таракан дальше пополз. И вот дополз он до райских врат, да, по тараканьему обычаю, отыскал под ними малую щелочку, протиснулся в нее... так и оказался в раю. Глядит: перед ним зеленая полянка, а на ней, под яблоней, две девы в белых ризах сидят, яблочки наливные кушают да ведут меж собой беседу зело пространную, как то у дев в обычае ведется. О том, о сем, как жили-поживали, как от Писания – Книги книг - на всяк день поучались, да какие от лютых гонителей за веру муки приняли… Слушает их таракан, а сам думает:
-Эка невидаль! Подумаешь, что они от Книги книг каждый день поучались! Зато я в ней жил…можно сказать, питался от ее премудрости…клеем да бумагой! Подумаешь, огнем их нероны-диоклетианы жгли, в воде топили да львами-тиграми травили! Я-то больше их за благочестие пострадал – от руки ближнего смерть принял! Куда им до меня! Вот ужо я им сейчас покажу, кто из нас больший подвижник!
Вылез таракан из травы, в аккурат перед девами, встал на задние лапки во весь свой тараканий рост, да как зашевелит усами – смотрите, вот он я! Увидали его девы, да как закричат со страху! Львов-тигров не убоялись, огня-меча не устрашились, а вот таракана запечного – испугались! Ничтоже дивно: ведь сила Господня не в силе, а в немощи людской совершается6.
На крик их явился Сам Господь, увидел таракана и спрашивает его:
-Как ты попал сюда?
Приосанился таракан: шутка ли – Сам Владыка рая его заметил! Видно и впрямь не таков он, как все прочие… И только подумал он так, простер Господь руку Свою и рек ему:
-Знаю твои дела и помышления: велик ты токмо в гордыне своей. А потому недостоин рая.
Возвращайся-ка ты восвояси, живи хоть на кухне, хоть за печкой…только в людских головах, наипаче же у тех, что зовут себя рабами Моими, селиться не смей! Ибо тот, у кого в голове засел таракан гордыни, Царства Моего не наследит вовеки!
…Вот и проси после этого читатель продолжения сказки!