Не принесет лоза плода,
Умрут от голода стада,
И не созреет рожь,
Умолкнут гусли и кимвал,
Покроет ржавчина кинжал,
В прах обратится нож.
И радость не вернут пиры,
А буря разнесет шатры, -
Дома из сшитых кож…
На обнажившейся земле,
На светлой, как огонь, скале
Не уцелеет ложь.
А у яслей – осел и вол…
Склонись, гора! Наполнись, дол!
Тогда возвысят голос свой
И скажут нищий с сиротой:
"Как хорошо, что Ты пришел,
и больше не уйдешь!”
Умрут от голода стада,
И не созреет рожь,
Умолкнут гусли и кимвал,
Покроет ржавчина кинжал,
В прах обратится нож.
И радость не вернут пиры,
А буря разнесет шатры, -
Дома из сшитых кож…
На обнажившейся земле,
На светлой, как огонь, скале
Не уцелеет ложь.
А у яслей – осел и вол…
Склонись, гора! Наполнись, дол!
Тогда возвысят голос свой
И скажут нищий с сиротой:
"Как хорошо, что Ты пришел,
и больше не уйдешь!”