Монах Виталий
Это стихотворение одного монаха Свято-Пантелеимонова монастыря на Святой Горе Афон. На Афоне существует традиция: умерших монахов там не хоронят в привычном для нас понимании, а помещают тело в специальные каменные гробницы. В течение трех лет об усопшем иноке вся братия усиленно молится, а потом гробницу открывают. Если мягкие ткани тела истлели, а косточки белые или желтоватые, значит, монах вел праведную жизнь и его Господь принял в Небесные обители. Его честные мощи помещают в специальную «костницу» в монастыре. За сотни лет существования монастыря там скопилось огромное количество глав и костей отошедших ко Господу иноков. В «костнице» постоянно дежурит монах. Так вот один из них в начале XX века написал стихотворение-размышление - 1905 г. монах Виталий.
Люблю бывать по временам,
Где скрыта тайна жизни нашей,
Где, может быть, сокроюсь сам
Вслед за испитой смертной чашей.
Здесь я минуты провожу
Томим уныньем неисцельно
И здесь отраду нахожу,
Когда душа скорбит смертельно.
Смолкает тут житейский шум,
И вместо мыслей горделивых
Приходит ряд суровых дум
Судей нелестных справедливых.
Передо мной убогий храм
Наполнен мертвым костями.
Они свидетельствуют нам,
Что мы такими ж будем сами.
Немного лет тому назад
Как жили те земные гости.
И вот ушли они в «вой град»,
Оставив нам лишь эти кости.
Не в силах были и они
Владеть собой в иную пору
И между ними как людьми
Бывали ссоры из-за сору!
Теперь довольные судьбой
Лежат, друг другу не мешая,
Они не спорят меж собой:
Своя ли полка иль чужая.
Мы тоже гости на земле,
И нам лежит туда дорога:
Идем по ней в какой-то мгле,
Не видя вечности порога.
И святость любим и грешим.
Гонясь за счастием – страдаем.
Куда-то всякий день спешим
И то, что вечно, забываем.
Боимся смерти и суда,
Желаем здесь пожить подольше,
Стараясь избегать труда,
И чтоб скопить всего побольше.
Не можем слова перенесть
Иль чуть неласкового взгляда,
А скорбных испытаний крест –
Для нас мучительнее ада.
Других виним почти всегда,
Хоть сами Бога прогневляем.
Себя ж винить мы никогда
И в самом малом не дерзаем.
Для личной прихоти своей
Готовы потом обливаться,
Не спать подряд и пять ночей,
Во все опасности пускаться.
Кривить душой на всякий час,
Безбожно совесть попирая,
И все, что только тешит нас,
К себе усердно загребая.
За честь всегда стоим горой,
Ценим труды свои и знанья.
И невниманье к нам порой
Приносит нам души терзанья.
Таков есть страстный человек –
Хвастливый бог земного рая.
Он суетится весь свой век,
Покоя день и ночь не зная.
И всем безумно дорожит
Пока здоровьем обладает.
Когда ж болезнь его сразит,
Совсем другой тогда бывает.
Ударит грозный сметный час,
Душа греховная смутится…
И все что дорого для нас
Со всем на век должны проститься.
Бессильны нежности друзей,
Ничтожны ценности имений.
Они не могут жизни сей
Продлить хоть несколько мгновений.
Напрасно с помощью спешат
И врач искусство изощряет:
Больному все трудней дышать,
И он конечно умирает.
Хладеет грудь, и тухнет взор,
Все чувства рабски умолкают;
И нас как будто некий сор
Поспешно в землю зарывают…
Затем немного надо знать,
Что с нами здесь потом бывает:
Вот эти кости говорят…
Им наша совесть доверяет.
Один момент – и жизнь мечта!
Зачем же столько треволнений?
Зачем вся эта суета
И масса горьких наслаждений?
Мы забываем тот урок,
Который смерть на повторяет,
Что жизнь дана на краткий срок,
И детства дважды не бывает.
О, смерть, кому ты не страшна?
Кому ты только вожделенна?
Блажен, кто ждет тебя как сна,
Кто помнит, что душа бессмертна.
И нет несчастнее того,
Кто вспомнить о тебе страшится.
Вся жизнь мученье для него
И сей, однако, он лишится.
А там для праведных покой
И радость вечно со святыми:
Для грешных ад с кромешной тьмой
И участь их с бесами злыми.
Теперь, быть может, что иной
Одежды всякий день меняет.
Умрет – положат лишь в одной,
И то случайно не бывает.
А тот, кто даром мудреца
Владеет, Бога же не знает,
Умрет не более глупца:
Напрасно только жизнь теряет.
Недалеко уж этот срок,
И эта в вечности дорога…
Припомни мудрый тот урок:
«Познай себя – познаешь Бога».
Познай откуда ты и кто
Зачем пришел, куда идешь,
Что ты велик, и ты – никто,
Что ты бессмертен, и – умрешь.
Люблю бывать по временам,
Где скрыта тайна жизни нашей,
Где, может быть, сокроюсь сам
Вслед за испитой смертной чашей.
Здесь я минуты провожу
Томим уныньем неисцельно
И здесь отраду нахожу,
Когда душа скорбит смертельно.
Смолкает тут житейский шум,
И вместо мыслей горделивых
Приходит ряд суровых дум
Судей нелестных справедливых.
Передо мной убогий храм
Наполнен мертвым костями.
Они свидетельствуют нам,
Что мы такими ж будем сами.
Немного лет тому назад
Как жили те земные гости.
И вот ушли они в «вой град»,
Оставив нам лишь эти кости.
Не в силах были и они
Владеть собой в иную пору
И между ними как людьми
Бывали ссоры из-за сору!
Теперь довольные судьбой
Лежат, друг другу не мешая,
Они не спорят меж собой:
Своя ли полка иль чужая.
Мы тоже гости на земле,
И нам лежит туда дорога:
Идем по ней в какой-то мгле,
Не видя вечности порога.
И святость любим и грешим.
Гонясь за счастием – страдаем.
Куда-то всякий день спешим
И то, что вечно, забываем.
Боимся смерти и суда,
Желаем здесь пожить подольше,
Стараясь избегать труда,
И чтоб скопить всего побольше.
Не можем слова перенесть
Иль чуть неласкового взгляда,
А скорбных испытаний крест –
Для нас мучительнее ада.
Других виним почти всегда,
Хоть сами Бога прогневляем.
Себя ж винить мы никогда
И в самом малом не дерзаем.
Для личной прихоти своей
Готовы потом обливаться,
Не спать подряд и пять ночей,
Во все опасности пускаться.
Кривить душой на всякий час,
Безбожно совесть попирая,
И все, что только тешит нас,
К себе усердно загребая.
За честь всегда стоим горой,
Ценим труды свои и знанья.
И невниманье к нам порой
Приносит нам души терзанья.
Таков есть страстный человек –
Хвастливый бог земного рая.
Он суетится весь свой век,
Покоя день и ночь не зная.
И всем безумно дорожит
Пока здоровьем обладает.
Когда ж болезнь его сразит,
Совсем другой тогда бывает.
Ударит грозный сметный час,
Душа греховная смутится…
И все что дорого для нас
Со всем на век должны проститься.
Бессильны нежности друзей,
Ничтожны ценности имений.
Они не могут жизни сей
Продлить хоть несколько мгновений.
Напрасно с помощью спешат
И врач искусство изощряет:
Больному все трудней дышать,
И он конечно умирает.
Хладеет грудь, и тухнет взор,
Все чувства рабски умолкают;
И нас как будто некий сор
Поспешно в землю зарывают…
Затем немного надо знать,
Что с нами здесь потом бывает:
Вот эти кости говорят…
Им наша совесть доверяет.
Один момент – и жизнь мечта!
Зачем же столько треволнений?
Зачем вся эта суета
И масса горьких наслаждений?
Мы забываем тот урок,
Который смерть на повторяет,
Что жизнь дана на краткий срок,
И детства дважды не бывает.
О, смерть, кому ты не страшна?
Кому ты только вожделенна?
Блажен, кто ждет тебя как сна,
Кто помнит, что душа бессмертна.
И нет несчастнее того,
Кто вспомнить о тебе страшится.
Вся жизнь мученье для него
И сей, однако, он лишится.
А там для праведных покой
И радость вечно со святыми:
Для грешных ад с кромешной тьмой
И участь их с бесами злыми.
Теперь, быть может, что иной
Одежды всякий день меняет.
Умрет – положат лишь в одной,
И то случайно не бывает.
А тот, кто даром мудреца
Владеет, Бога же не знает,
Умрет не более глупца:
Напрасно только жизнь теряет.
Недалеко уж этот срок,
И эта в вечности дорога…
Припомни мудрый тот урок:
«Познай себя – познаешь Бога».
Познай откуда ты и кто
Зачем пришел, куда идешь,
Что ты велик, и ты – никто,
Что ты бессмертен, и – умрешь.