Проповедь Патриарха в день святых Петра и Февронии

Сегодня Церковь празднует память святых благоверных Петра и Февронии Муромских. Их житие являет нам пример чистоты, святости, красоты семейной жизни и счастья от общения двух любящих сердец. Неслучайно в этот день нашему вниманию предлагается Евангелие от Матфея — в той части, где повествуется о заповедях блаженства (Мф. 4:25-5:12). Святые благоверные князь Петр и княгиня Феврония Муромские в жизни своей осуществили этот возвышенный христианский идеал, что раскрывается нам в заповедях блаженства.

Замечательно, что в стране нашей день памяти святых муромских князей стал праздником семьи, любви, верности. Эта замечательная инициатива, обращенная к современным людям, очень своевременна, потому что в переживаемое нами время как никогда испытывается на прочность сам институт семьи, само понятие брака.

Опасная тенденция, направленная на разрушение семейных отношений, началась во второй половине XX века. Ее окрестили странным наименованием «сексуальная революция». На самом деле то была не революция, а если революция, то в самом плохом смысле этого слова. То была попытка — удавшаяся попытка — раскрепостить человеческий инстинкт, поставить его над разумом, над человеческой свободой, над человеческим достоинством, создать культуру поклонения этому инстинкту, ввести его как некую норму жизни, как некое правило общения между мужчиной и женщиной.

Если бы еще сто лет назад кому-то сказали, что люди сами, своими руками, в том числе опираясь на государственную поддержку, на поддержку общества, могущественных средств массовой информации, будут разрушать семью, — то никто бы в это не поверил, как еще совсем недавно никто бы не поверил в то, что во многих странах будет законодательно закрепляться возможность устраивать «семью» на основе греховных отношений между людьми одного пола. Никакой «продвинутостью», никаким интеллектуальным развитием невозможно объяснить движение людей в бездну. А ведь там, где разрушаются основополагающие принципы человеческого бытия, — там бездна, там гибель.

А почему так? А потому, что Бог создал человека и этот мир. Кто-то в это верит, как в непреложную истину, кто-то сомневается, а кто-то эту истину отвергает. Но от этого сама истина не исчезает. И Богу было угодно положить в основу бытия этого мира законы и правила. Именно так функционирует физический мир — по законам и правилам. Некогда эти законы были скрыты от человеческого разума, но затем человек проник в их смысл — нередко это проникновение приводило людей к отрицанию Самого Законотворца, Бога, Творца мира. Однако проникновение в законы бытия, физические законы, ни перед кем не ставит задачу отменить эти законы, разрушить их — хотя бы потому, что нет такой силы в мире, которая могла бы это сделать. А если бы это удалось сделать, то мир бы разрушился, — все это хорошо понимают. Никому ведь в голову не придет испытать закон тяготения на своем собственном опыте, спрыгнув с десятого этажа, — разве только человеку в состоянии умопомрачения или разрушительного стресса.

Но Бог положил в основу человеческой жизни и нравственные законы, нарушение которых так же опасно, как игнорирование законов физических. И один из этих законов связан с созданием человеческой семьи: «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене, и будут два в одну плоть. И то, что Бог соединил, человек да не разлучает» (см. Мф. 19:5-6). Это Божественное слово — это не человеческое слово, это не человеческая мудрость. И если, опираясь на человеческие знания, человеческий опыт, люди пытаются эту истину и эту мудрость отменить, то результат — гибель, потому что в них — один из основополагающих законов человеческого общежития.

А почему же так? А потому, что именно в жизни двух людей, соединяющихся в одну плоть, проявляется как ни в чем больше любовь одного человека к другому — до полного соединения, до жертвенного служения друг другу. И если разрушить семью — ту самую, где проявляется сила Божественной любви, — то и сама любовь исчезнет. Она будет заменена некими эрзацами, которые уже сегодня нам пытаются предложить в качестве опасной подмены семейных отношений.

Господу было так угодно, и именно поэтому семейные отношения, брак с апостольских времен благословляются Церковью. Первое свидетельство о благословении брака мы находим в письмах святого Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского, жившего во второй половине I — самом начале II века. Он пишет, что желающие соединить свои жизни должны прийти и получить благословение епископа. Зачем же это нужно? На этот вопрос замечательно ответил Григорий Богослов. Размышляя о браке и вспоминая то, что произошло в Кане Галилейской, когда Господь претворил воду в вино, чтобы порадовать участников брачной трапезы (см. Ин. 2:1-11), Григорий Богослов говорит: там, где Христос, там все обретает достоинство, — и вода претворяется в вино, и все изменяется к лучшему.

Эти замечательные слова отца Церкви, проникновенного богослова и духовного учителя, помогают нам многое понять. И на вопрос, почему нужно благословение Церкви на семейные отношения, мы отвечаем: там, где Христос, там все обретает достоинство. Там особое достоинство обретают личности мужа и жены. Там особое достоинство обретает сам брачный союз, и все меняется к лучшему, подобно тому, как вода в Кане Галилейской преложилась в вино.

Именно в браке рождаются дети. Размышляя на эту тему, святитель Иоанн Златоуст сказал удивительные, проникновенные слова: человеколюбивый Бог, чтобы исцелить человека от страха смерти, даровал деторождение, в котором является нам образ воскресения. Действительно, даже неверующие люди, когда их спрашиваешь: «а вы действительно предполагаете, что с концом вашей жизни прекращается все?», — и то говорят обычно: «нет, я верю, что я буду продолжаться в своих детях».

Действительно, деторождение, по слову Златоуста, являет нам образ воскресения, потому что уходящие в неведомое будущее поколения людей как бы переносят каждого, кто им предшествовал, в это будущее, навстречу грядущему Спасителю. Великое таинство брака и деторождения не может быть отменено злой человеческой волей и человеческой мыслью, потому что эта отмена означала бы прекращение жизни рода человеческого. Как бы ни были соблазнительны тот образ жизни, та модель поведения, которые предлагают нам сегодня средства массовой информации, художественная литература, кинематограф, раскрепощая инстинкт человека, поставляя его не на службу, не на созидание, не во образ воскресения, а в гибель человеческую, — брак и деторождение, несомненно, всегда сохранятся в роде человеческом, потому что так восхотел Господь. И те, кто будет склонять главу свою в послушании перед этой великой тайной единства двух людей в одну плоть, кто со смирением и надеждой будет принимать благословение Божие на эту жизнь, — всегда, даже в скорбях, будут обретать радость и силу и продолжать род человеческий.

Сегодня перед людьми стоит и другая проблема. Безбожный XX век с его страшными гражданскими конфликтами и войнами, с морем крови, что принес он роду человеческому, утвердил в сознании людей и другую греховную мысль — о том, что законно и возможно проливать кровь неродившихся младенцев. Ничего более чудовищного люди придумать не могли — чтобы во имя каких-то прагматических целей, чаще всего связанных с обеспечением более комфортной жизни, идти на то, чтобы убивать исчадия своя.

Сегодня Церковь призывает законодателей, на чьих столах в Государственной Думе лежат поправки, которые могут хотя бы символически сократить количество невинно убиенных детей, — проникнуться сознанием ответственности пред Богом. А уж если этого не дано — то перед народом своим! Для чего нам экономика, для чего модернизация, для чего продвинутая инфраструктура, для чего социальное обеспечение, если народа не будет? Какое освоение сибирских пространств и Дальнего Востока, Севера и моря, когда людей не будет, или их будет недостаточно, или они будут больны? И потому Церковь возвышает свой голос — не как политическая сила, не как участник политической борьбы, а как община, сохраняющая веру в Бога-Творца, заложившего нравственный закон в природу человеческой жизни.

И сегодня Церковь обращается к народу нашему, молодым мужчинам и женщинам, с призывом принять на себя ответственность за рождение детей — возможно, принимая вместе с тем и скорби, и лишения. Но разве от этих скорбей кто-то становился несчастным? Разве от этих лишений кто-то становился еще более ограниченным в своих возможностях? Вся история народа нашего свидетельствует о том, что это не так; и даже при невысоком жизненном уровне люди, имея большие семьи, радовались каждому рождаемому младенцу. Величие страны нашей, величие всей исторической Руси невозможно в условиях резкого сокращения рождаемости и опасности вымирания нации.

Пусть Господь всех нас вразумит: верующих людей укрепит в страхе Божием, в желании исполнять заповеди, а у неверующих — хотя бы разовьет инстинкт самосохранения, потому что состояние семьи и рождение детей есть непременный залог успеха национальной жизни и государственного развития.

Мы вспоминаем сегодня святых благоверных Петра и Февронию Муромских, в жизни которых было все: и сильная любовь, и чистота взаимных отношений, и судьбоносная помощь жены мужу, и взаимные испытания, и даже гонения — все то, о чем говорит сегодняшнее Евангелие в заповедях блаженства. Они умерли в один день и в один час, и жизнью, и смертью являя нам пример любви. И, размышляя на тему любви, семьи и верности, мы должны также сказать и о тех людях, у кого нет семьи или детей. Это не означает, что такие люди являются Богом обиженными. Бог каждому определяет путь в жизни и каждому дает свое призвание. Люди, лишенные семьи и детей, не лишены любви Божией. И на них проливается милость Божия, и чаще всего эти люди становятся способными нести жертвенное служение ради ближних, исполняя слова апостола Павла из послания к Галатам, которые мы сегодня слышали: «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов» (Гал. 6, 2).

У Бога нет детей первого и второго сорта. Бог каждого призывает к служению, Бог каждого призывает к жизни по Его заповедям. Нам же остается лишь откликнуться на этот призыв и идти навстречу Богу, утверждая любовь, мир и правду в своей жизни и в жизни окружающего нас мира. Аминь.