На письменном столе стояла роза —
Бесценное сокровище мое,
Поэзия среди житейской прозы...
Вода и свет — все было у нее.
Но вдруг она глаза закрыла ночью
И голову склонила от тоски,
И, словно строчки песни, грустной очень,
Упали друг за другом лепестки.
Есть родина, я знаю, у любого
и яркого и скромного цветка.
И во дворце, из золота литого,
Цветы задушит по земле тоска.
Им нужно солнце, и дожди, и грозы.
Гнездо им нужно на родной земле.
Я видел сам, как умирают розы .
Умрет и эта — на моем столе .
Она уйдет из жизни безвозвратно.
Уже уходит. В каждом лепестке
Я слышу стон ее на непонятном
и очень мне понятном языке.
Цветы, цветы... Зачем им жить под крышей?
Им не цвести за стенами квартир.
Хочу, чтоб этот тихий стон услышав,
Мы не лишали красоты наш мир.
Блаженнейший Владимир, Митрополит Киевский и всея Украины, Предстоятель Украинской Православной Церкви.
Бесценное сокровище мое,
Поэзия среди житейской прозы...
Вода и свет — все было у нее.
Но вдруг она глаза закрыла ночью
И голову склонила от тоски,
И, словно строчки песни, грустной очень,
Упали друг за другом лепестки.
Есть родина, я знаю, у любого
и яркого и скромного цветка.
И во дворце, из золота литого,
Цветы задушит по земле тоска.
Им нужно солнце, и дожди, и грозы.
Гнездо им нужно на родной земле.
Я видел сам, как умирают розы .
Умрет и эта — на моем столе .
Она уйдет из жизни безвозвратно.
Уже уходит. В каждом лепестке
Я слышу стон ее на непонятном
и очень мне понятном языке.
Цветы, цветы... Зачем им жить под крышей?
Им не цвести за стенами квартир.
Хочу, чтоб этот тихий стон услышав,
Мы не лишали красоты наш мир.
Блаженнейший Владимир, Митрополит Киевский и всея Украины, Предстоятель Украинской Православной Церкви.