Вячеслав Брейэр
Жил-был Костик, у которого ни папы, ни мамы, ни счастливого детства. И решил мальчуган, что незачем ему больше жить. Поплыл он на теплоходе по морю, а ночью и прыгнул за борт.
Но, к счастью, – там на дне была огромнейшая прекрасная раковина, перламутровая внутри и снаружи. Он и не утонул, потому что к ней внутрь попал, где воды нет, а там воздух, и человеку можно дышать. А солнечные лучи через толщу морскую пробиваются с трудом, и темновато. В раковине никто не жил, но она сама оказалась живой.
– Выпороть бы тебя, да ремня нет! – строго воскликнула Раковина. – В страшный ад захотел на бессмертые мучения?
Горько заплакал мальчик, рассказал, как ему и многим бесприютным детям плохо живётся. Раковина смягчилась, спрашивает:
– Есть хочешь? Садись в моём перламутровом зале за перламутровый стол. Вот тебе зелёный борщ – настоящий, с капустой, вот тебе пирожки с капустой, а вот тебе чай из сушёной капусты.
Костик поробовал борщ:
– Это что за капуста?
– Обычная, – улыбнулась хозяйка. – Морская. На моём огороде растёт. Пирожки и чай тоже из неё. В ней много йода, нужного твоему организму.
Наелся гость досыта, потом лёг на перламутровую кровать и внимательно посмотрел на перламутровый потолок, который чуть видно блестел в сумраке.
– Спокойной ночи, жемчужинка моя, – нежно сказала Раковина. – Тебе какую колыбельную спеть?
– Которую мама пела, – сказал он и уснул.
“Какую же пела его мама?” – подумала Раковина.
И она всю ночь, не смыкая глаз, пела ребёнку по очереди все колыбельные, какие знала.
Сто прекрасных колыбельных спела, а в перерывах вздыхала.
Утром Костик проснулся, – она и сказала ему:
– Так говоришь, вас, бесприютных да бродячих, на суше – очень-очень много? Есть у меня хорошая мысль, но столько детей в моём перламутровом зале не поместится. Однако детей двадцать поселить вполне можно. Решила я, дорогой Костик, перебраться на сушу.
Мальчик обрадовался и спросил:
– Как так – раковина огромнейшая, а потолок низкий? Там наверху есть ещё другое помещение?
– Сама бы я хотела это узнать.
Костик, не долго думая, поставил перламутровый стул на перламутровый стол, залез и постучал рукой по потолку.
– Не капитальный, – деловым тоном заявил он. – Там точно что-то есть. Можно ударить?
– Красивый, жалко, я с ним много лет жила, – помедлила Раковина. – А-а, ладно!
И Костик ударил рукой, и в потолке образовалась дыра. А из неё – свет.
Костик дыру увеличил и залез в помещение, где свет. И тогда мальчик и Раковина увидели, что там, оказывается, – православный храм ясного перламутра, и в алтаре лампада сияет-сияет.
– Я всегда чувствовала, что во мне есть удивительный свет! – улыбнулась Раковина. – Вот теперь я его увидела.
... А потом было так.
– Здравствуй, маленькая рыбка! – позвала она.
Вдруг показалась крохотная, почти прозрачная рыбка, молчаливая как вода на глубине моря.
– Дорогая сестрёнка! – сказала ей Раковина. – Сделай милость, поплавай в морях: не встретится ли тебе другая огромная раковина, перламутровая внутри и снаружи. Передай: её на суше – дети ждут. И я к ним собралась, там меня и увидишь....
Рыбка кивнула и уплыла.
– Удивительное создание, – тихо сказала Раковина. – Её не всякий заметит, но она всё замечает да всякому в добром деле готова помочь...
Откуда ни возьмись, появились у Раковины ноги, и она пошла с Костиком внутри – к берегу.
Там как раз безнадзорные мальчишки ловили крабов себе на завтрак.
– Ой! – воскликнули мальчишки. – Что это такое выходит из моря, величиной с многоэтажный дом?
Тут из вышедшей на сушу Раковины выглянул счастливый Костик, кричит им:
– Позвольте вам представить! Это тётя Раковина, она предлагает, чтобы мы в ней поселились и зажили радостной жизнью.
Беспризорники бросили крабов, скорей забежали в Раковину, в перламутровый зал.
– Вверху она прозрачная? – спросили они, заметив свет.
– Не прозрачная, – таинственно улыбаясь, ответила им Раковина. – Можете туда войти.
ости по одному залезли на стол, потом на стул – и в храм. И сказали:
– У нас теперь есть прекрасный монастырь для детей! Наверху будем Богу молиться, а внизу сами жить. Как вы на это смотрите, тётя Раковина?
– Положительно смотрю, – ответила она.
Мальчишки позвали местного священника. Он тоже удивился, влез на стол, потом на стул – и в перламутровый храм. Там он с детьми отслужил первую Литургию.
Затем под его руководством убрали в сторону стол со стулом, а построили белокаменную лестницу, и получился хороший вход в храм.
Так Раковина стала первым в мире детским православным монастырем. Батюшка каждый день приходит, служит. Когда вместе поют “Отче наш” и “Верую”, то Раковина подпевает. У неё, оказывается, ещё и хороший глубокий голос. А потом она всех просит спуститься в нижнее помещение отведать кушанья. Борщ да пирожки с морской капустой, да из сушёной морской капусты чай. Ту полезную для их организмов капусту юные монахи выращивают в синем море у берега.
... Узнали про монастырь-раковину безнадзорные девочки, пришли посмотреть. А тут к ним из моря вдруг выходит другая огромнейшая раковина, перламутровая внутри и снаружи, и в ней прекрасный православный храм. А в волне сверкнула на солнце еле заметная рыбка – и скорей уплыла, искать по морям-океанам другие такие раковины...