Монах Варнава (Санин)
Стрельба велась прямой наводкой
По дому, где засел солдат.
Он вытер пот со лба пилоткой,
Взял снова в руки автомат.
Он был один в горевшем доме,
И санитар себе, и друг…
Вокруг – враги. И тут в проеме
Увидел женщину он вдруг.
На палку-посох опираясь,
В платке и юбке до земли,
Стояла, словно не касаясь
Она осколков и пыли.
Солдат опешил, как от чуда.
А та, кивнув на потолок,
Сказала: «Уходи отсюда
В другую комнату, сынок!»
Он понял: возражать напрасно,
Такая прозвучала власть,
Что без вопросов было ясно:
Промедлить миг – значит, пропасть!
Он сделал, как она сказала -
Еще не осознав того,
Что эта женщина спасала
От верной гибели его!
Дорогу в пять шагов длиною
Солдат в два шага одолел,
И тут же за его спиною
Рвануло так, что дом взлетел.
Из глаз исчезло поле боя.
Потом был плен и лагеря…
Где не давала мысль покоя:
Что выжил он в том доме зря!
Прошли года. Стал ветераном
Солдат почетным, и теперь
Настало время новым ранам
От нескончаемых потерь.
Сто верст прощальных он отмерил,
И, хоть не верил в Бога сам,
Зашел раз в храм и не поверил
Однажды собственным глазам
Стоял, застыв, он в Божьем доме,
Не понимая ничего:
Та женщина, как в том проеме
Опять смотрела на него.
На палку-посох опираясь,
Платок и юбка до земли…
Она стояла, улыбаясь.
Вблизи и будто бы вдали!
Солдат неверными шагами
К иконе, щурясь, подошел
Но надпись древними слогами,
Как ни старался, не прочел.
«Кто это?.. - к старице согбенной
Он обратился. – Чей портрет?!»
«Икона Ксении Блаженной!» -
Ему послышалось в ответ.
Солдат опешил, как от чуда,
И вдруг услышал, как тогда:
«Не уходи, сынок, отсюда
Теперь надолго никуда!»
Вновь было возражать напрасно.
Такая прозвучала власть,
Что без вопросов стало ясно:
Ослушаться – значит, пропасть!
Шел ветеран-солдат из храма.
И, хоть нелегок груз годов,
Он вновь, как в молодости прямо,
Без промедленья был готов
Все сделать, как она сказала.
Не осознав еще того,
Что в этот раз она спасала
От вечной гибели его!